Шырав

Шырав ĕçĕ:

унта сăмах пирĕн базăра пур.

унта (тĕпĕ: унт) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Мӗнле пулӗ-ха унта, курӑпӑр…
— Это как тебе сказать…

2-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

— Малалла унта ҫапла каланӑ: раскулачить тӑвассине колхоза кӗрекен чухӑнсемпе вӑтамсен масси туса пырать, тенӗ.
— Там дальше сказано, что раскулачивает бедняцко-середняцкая масса, идущая в колхоз.

Акӑ тата мӗн: ячейка секретарӗ унта Хӗрлӗ Ялав орденӗ илнӗскер, ҫынсемпе хытӑрах калаҫать, ну, мӗнле каламалла, тӳрккесрех ҫын вӑл.
Да, еще: секретарь ячейки там краснознаменец, резковат, весь из углов, и… все острые.

Асӑрханарах ӗҫле унта.
Действуй там осторожно.

Чухӑн тата вӑтам хуҫалӑхсем санӑн унта пурте колхозра пулмалла.
Все бедняцко-середняцкие хозяйства у тебя должны быть в колхозе.

Унта карлик пек пӗчӗк артель пур, анчах пирӗн гигант-колхозсем тумалла.
Там есть карликовая артель, но мы должны создать колхозы-гиганты.

— Кам пулчӗ-ха унта? — кӑвакарма пуҫланӑ мӑйӑх айӗн кулса ыйтрӗ вӑл.
— Кого нелегкая принесла? — улыбаясь в седеющие усы, спросил он.

1-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

— Чӳречӳ ӑҫтарах вара сан унта, Суламифь?
— А где же там твое окно, Суламифь?

IV сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 85–143 с.

Унта урӑх кил-ҫурт тавраш ҫук.
Там нет других домов.

Йывӑр, ҫӑра тӗттӗм хӗрлӗ ҫӳҫӗ хӑйӗн, — унта вӑл кӗрен мӑкӑньӑн икӗ чечекне тирсе лартнӑ, — хулпуҫҫийӗсене шутсӑр нумай пиҫӗ кӑтрасемпе хупласа хунӑ та, хӗвел сӑннисем тӑрӑнса тулнипе ылтӑн пурпур евӗр ҫулӑмланаканскерсем, ҫурӑмӗ тӑрӑх чупа-чупа саланнӑ.
Тяжелые, густые темно-рыжие волосы, в которые она воткнула два цветка алого мака, упругими бесчисленными кудрями покрывают ее плечи, и разбегаются по спине, и пламенеют, пронзенные лучами солнца, как золотой пурпур.

Аллисем патшан чӗркуҫҫисем ҫинче ним хускалми выртаҫҫӗ, куҫӗсем хӑйӗн, тарӑн шухӑшпа тӗксӗмленнӗскерсем, тухӑҫалла, Вилӗ тинӗс еннелле тинкернӗ, — унта, шуҫӑмӑн ялтӑр ҫулӑмӗнче, Аназен ҫавра тӑрри хыҫӗнчен хӗвел хӗрелсе тухать.
Руки царя лежат неподвижно на коленях, а глаза, затененные глубокой мыслью, не мигая, устремлены на восток, в сторону Мертвого моря — туда, где из-за круглой вершины Аназе восходит в пламени зари солнце.

Ваал-Гамонра, Ватн-эль-Хавӑн кӑнтӑр тайлӑмӗнче, Молох капищинчен авӑҫарахра, иҫӗм пахчи пулнӑ патшан; шухӑш калама ҫук вӑйлӑ пуснӑ сехетсенче патша унта пӗччен пулма юратнӑ.
Виноградник был у царя в Ваал-Гамоне, на южном склоне Ватн-эль-Хава, к западу от капища Молоха; туда любил царь уединяться в часы великих размышлений.

Анчах патша ун чух хӑйне турӑ кӗҫех пуянлӑхран, чапран, ӑслӑлӑхран та хаклӑ, мӗн унта, пурнӑҫран та хаклӑрах — мӗншӗн тесен вӑл пурнӑҫпа та хисеплешмест, илемрен те хӑрамасть — ҫепӗҫ те вут-ҫулӑмлӑ, ҫав тери тимлӗхлӗ те питӗ хӳхӗм юрату ярса парасса пӗлмен пулнӑ-ха.
Но тогда не знал еще царь, что скоро пошлет ему Бог такую нежную и пламенную, преданную и прекрасную любовь, которая одна дороже богатства, славы и мудрости, которая дороже самой жизни, потому что даже жизнью она не дорожит и не боится смерти.

III сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 85–143 с.

Ӑслӑлӑха ӗлӗкхи вӗрӳ-суру тӗнӗн вӑрттӑн ӗҫ-пуҫӗсенче те шыранӑ вӑл ҫаплах, ҫавна пула капищӑсене ҫӳренӗ, парнесем кӳнӗ: питӗ хӑватлӑ Ваал-Либанона, Тирпа Сидонра ана, пултарулӑхпа аркану туррине, тинӗсре ҫӳрекенсен хӳтлӗхне, Мелькарт ятпа чысланӑ, Сивах оазисӗнче Аммон тесе чӗннӗ, ун кӗлетки унта, уяв картине ҫул кӑтартса, пуҫ сулнӑ, халдейсен вӑл Бэл ятлӑ пулнӑ, хананейсен — Молох; пуҫҫапнӑ ҫаплах унӑн арӑмне — хаяр та вӗри туйӑмлӑ Астартӑна, ытти хрӑмсенче Иштар, Исаар, Ваальтис, Ашера, Истар-Белит тата Атаргатис ятсем илнӗскере.
Также искал он мудрости в тайнодействиях древних языческих верований и потому посещал капища и приносил жертвы: могущественному Ваалу-Либанону, которого чтили под именем Мелькарта, бога созидания и разрушения, покровителя мореплавания, в Тире и Сидоне, называли Аммоном в оазисе Сивах, где идол его кивал головою, указывая пути праздничным шествиям, Бэлом у халдеев, Молохом у хананеев; поклонялся также жене его — грозной и сладострастной Астарте, имевшей в других храмах имена Иштар, Исаар, Ваальтис, Ашера, Истар-Белит и Атаргатис.

— Унта Мавра ҫӳрет, — терӗ Буркин.
— Это Мавра ходит, — сказал Буркин.