Шырав

Шырав ĕçĕ:

Ӗҫе (тĕпĕ: ӗҫ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Андрей амӑшӗ пуян кил-ҫуртра гувернанткӑра ӗҫленӗ, ӑна ют ҫӗршывра пулма та тӗл килнӗ; пӗтӗм Германи урлӑ иртнӗ чухне вӑл нимӗҫсене пурне те — кӗске чӑпӑклӑ чӗлӗм туртса шӑл витӗр суракан приказчиксене, мастеровойсене, патак пекех тӳрӗ купцасене, салтаксенни евӗр сӑн-питлӗ офицерсемпе хура ӗҫе ҫеҫ пултаракан кичем сӑнарлӑ чиновниксене, ӗҫлесе ҫеҫ укҫа тупмалли киревсӗр йӗркесене, пурнӑҫӑн кичем тӗрӗслӗхне тытса пыракансене, ҫав ҫаврӑнӑҫусӑр, вӑрӑм та хытӑ алӑллӑ, мещенсенни пек таса пит-куҫлӑ та тӳрккес чӗлхеллӗ мӗнпур бюргерсене — пурне те пӗр купана хутӑштарнӑ.
Она жила гувернанткой в богатом доме и имела случай быть за границей, проехала всю Германию и смешала всех немцев в одну толпу курящих коротенькие трубки и поплевывающих сквозь зубы приказчиков, мастеровых, купцов, прямых, как палка, офицеров с солдатскими и чиновников с будничными лицами, способных только на черную работу, на труженическое добывание денег, на пошлый порядок, скучную правильность жизни и педантическое отправление обязанностей: всех этих бюргеров, с угловатыми манерами, с большими грубыми руками, с мещанской свежестью в лице и с грубой речью.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Амӑшӗ пӗтӗм нимӗҫ халӑхӗ ҫине чӑн-чӑн мещенсем ҫине пӑхнӑ пек пӑхнӑ, нимӗҫ халӑхӗ пур ҫӗрте те хӑйӗн темиҫе пиншер ҫулсем хушши ҫирӗпленсе пынӑ бюргерлӑ тивӗҫлӗхӗсене, ӗне хӑй мӑйракине пытарма пӗлмесӗр кӑтартса ҫӳренӗ евӗр кӑтартнине, тӳрккесленнине, ӗҫе хӑй тӗллӗн тунине, каппайланнине юратман.
На всю немецкую нацию она смотрела как на толпу патентованных мещан, не любила грубости, самостоятельности и кичливости, с какими немецкая масса предъявляет везде свои тысячелетием выработанные бюргерские права, как корова носит свои рога, не умея кстати их спрятать.

Вунтӑватӑ-вунпилӗк ҫулта ача ашшӗ хушнипе час-часах пӗччен — е урапапа, е лашана сумкӑллӑ йӗнерпе йӗнерлесе, юланутпа — хулана чуптарнӑ; вӑл мӗн те пулин манни, урӑхла туни, асӑрхамасӑр хӑварни, ӗҫе тӑвайманни нихҫан та пулман.
Четырнадцати, пятнадцати лет мальчик отправлялся частенько один, в тележке или верхом, с сумкой у седла, с поручениями от отца в город, и никогда не случалось, чтоб он забыл что-нибудь, переиначил, недоглядел, дал промах.

Вӑл хӑй мӗнле ӳкнине ӑнлантарса пама ахалех тӑрӑшать, пурте ахӑлтатса кулаҫҫӗ, кулнӑ сасӑ кайри пӳлӗмпе хӗрсен пӳлӗмне те ҫитет, пӗтӗм пӳрте ҫавӑрса илет, пурте пулса иртнӗ кулӑшла ӗҫе аса илеҫҫӗ, пурте чылайччен, харсӑррӑн, халиччен илтменле, Олимп туррисем пек ахӑлтатаҫҫӗ.
Напрасно он силился досказать историю своего падения: хохот разлился по всему обществу, проник до передней и до девичьей, объял весь дом, все вспомнили забавный случай, все хохочут долго, дружно, несказанно, как олимпийские Боги.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ун хыҫҫӑн платнике юлашки канашлӑва чӗнтернӗ, ун чухне вара сыхланса юлнӑ галерейӑн сыпӑкне ишӗлчӗк юлашкисемпе чаракласа лартма йышӑннӑ та, ҫак ӗҫе ҫав уйӑх вӗҫленнӗ тӗлех туса пӗтернӗ.
Тогда призван был плотник на окончательное совещание, вследствие которого решено было подпереть пока старыми обломками остальную часть уцелевшей галереи, что и было сделано к концу того же месяца.

Ҫапла, чӑнах та, ҫирӗп пулнӑ: ун чухне пӗчӗк ачасене пурнӑҫ пӗлтерӗшне ӑнлантарса пама тата мӗнле те пулин кӑткӑс та йывӑр ӗҫе хӑнӑхтарма васкаман; ӑна кӗнеке вулаттарса ывӑнтарман, кӗнекесем пуҫра тем чухлӗ ыйту ҫуратаҫҫӗ, ыйтусем вара ӑспа чӗрене кӑшлаҫҫӗ, ӗмӗре кӗскетеҫҫӗ.
Да, в самом деле крепче: прежде не торопились объяснять ребенку значения жизни и приготовлять его к ней, как к чему-то мудреному и нешуточному; не томили его над книгами, которые рождают в голове тьму вопросов, а вопросы гложут ум и сердце и сокращают жизнь.

Обломовецсем ӗҫе, вӑл хамӑр асаттен аслашшӗсемех панӑ асап пулнӑ пек, тӳссе ирттернӗ, анчах ӑна юратма пултарайман, мӗнле те пулин ӗҫ сиксе тухсан, яланах унран пӑраннӑ, ҫапла туни тивӗҫлӗ тесех шутланӑ.
Они сносили труд как наказание, наложенное еще на праотцев наших, но любить не могли, и где был случай, всегда от него избавлялись, находя это возможным и должным.

Календарь кӑтартнӑ пекех, март уйӑхӗнче ҫуркунне ҫитет, сӑртсем ҫинчен пӑтранчӑк шыв юхма тытӑнать, ҫӗр ӑшӑнса пӑспа мӑкӑрланма пуҫлать; хресчен кӗрӗк пиншакне хывса, кӗпе вӗҫҫӗн урама тухать, вара аллисене куҫӗ тӗлне тытать те чылайччен хӗвел ҫине савӑнса пӑхать, киленсе кайсах хулпуҫҫине сиктеркелет; унтан кулленхи ӗҫе хатӗрленсе, ӳпӗнтерсе хунӑ урапине пӗр туртинчен е тепӗр туртинчен тытса туртать, е сухапуҫне пӑхса тухса, урипе тапса илет.
По указанию календаря наступит в марте весна, побегут грязные ручьи с холмов, оттает земля и задымится теплым паром; скинет крестьянин полушубок, выйдет в одной рубашке на воздух и, прикрыв глаза рукой, долго любуется солнцем, с удовольствием пожимая плечами; потом он потянет опрокинутую вверх дном телегу то за одну, то за другую оглоблю или осмотрит и ударит ногой праздно лежащую под навесом соху, готовясь к обычным трудам.

Унӑн пурнӑҫӗнче нимӗнле чӑрмав та пулман пекех, анчах вӑл чи пӗчӗк чӑрмава та ҫӗнтереймен пулӗччӗ; вӑл пӗр ӗҫне пӗтерсе теприн ҫине куҫмасть, вӗсем хӑйсем ӑна вӑйлӑ хумсем евӗр сиктереҫҫӗ; вӑл пӗр-пӗр ӗҫе чунне хытарса тума е тепӗр ӗҫе ӑспа хавхаланса тума пултараймасть.
События его жизни умельчились до микроскопических размеров, но и с теми событиями не справится он; он не переходит от одного к другому, а перебрасывается ими, как с волны на волну; он не в силах одному противопоставить упругость воли или увлечься разумом вслед за другим.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Пурпӗрех куҫса каймаллине вӑл кӑштах сисрӗ, мӗншӗн тесен ку ӗҫе Тарантьев хутшӑнчӗ, ҫапах вӑл ку ӗҫе тепӗр эрнене хӑварма ӗмӗтленчӗ: акӑ тепӗр эрне лӑпкӑ пурӑнма пулать те!
Хотя он смутно и предвидел неизбежность переезда, тем более, что тут вмешался Тарантьев, но он мысленно отдалял это тревожное событие своей жизни хоть на неделю, и вот уже выиграна целая неделя спокойствия!

— Ирхине кирлӗ ӗҫе тӑвас тенӗччӗ, кунта ав яра кунлӑх тарӑхтарчӗҫ!
— Вот хотел посвятить утро дельному труду, а тут расстроили на целый день!

— Юрать, юрать, — терӗ тухтӑр: — ку ман ӗҫ мар; эпӗ сире пурнӑҫа урӑхлатасси, пурӑнан вырӑна, сывлӑша, ӗҫе — пурне те улӑштарасси ҫинчен ҫеҫ пӗлтерме тивӗҫ.
— Хорошо, хорошо, — заговорил доктор, — это не мое дело; мой долг сказать вам, что вы должны изменить образ жизни, место, воздух, занятие — все, все.

— Тепӗр чухне эсӗ хӑлхуна тӑратса итле, Захар, хушнӑ ӗҫе кирлӗ пек ту!
— В другой раз у меня держи ухо востро, Захар, и делай свое дело как следует!

Ӑна хӑй шутласа хунӑ ӗҫсенчен ытлашши мӗн те пулин тума хушсан, вӑл мӗн хушнине кӑмӑлсӑррӑн, хушни ним усӑсӑр пулнине тата ҫав ӗҫе тума ҫуккине ӗнентересшӗн тавлашнӑ хыҫҫӑн ҫеҫ тӑвать.
Если ему приказывали сделать что-нибудь сверх этого, он исполнял приказание неохотно, после споров и убеждений в бесполезности приказания или невозможности исполнить его.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Уншӑн та вара телейлӗ, пуриншӗн те илемлӗ пулакан самант ҫитнӗ, унӑн вӑй-халӗ ҫирӗпленнӗ, шанчӑкӗ ҫунатланнӑ, вӑл ырӑ, паттӑр ӗҫе ӗмӗтленнӗ, чӗри хӑватлӑ тапнӑ, юнӗ вӗресе тӑнӑ, хавхалануллӑ сӑмахсем тупӑннӑ, пылак куҫҫульсем юхма тытӑннӑ.
И для него настал счастливый, никому не изменяющий, всем улыбающийся момент жизни, расцветания сил, надежд на бытие, желания блага, доблести, деятельности, эпоха сильного биения сердца, пульса, трепета, восторженных речей и сладких слез.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Е мана тӗрлӗ тӗслӗ те пит илемлӗ кӗлеткеллӗ темлерех ещӗксене уйӑра-уйӑра пайланӑ пек туйӑнать; эпӗ вӗсене пӗр-пӗрин ӑшӗнчен кӑларатӑп, пысӑкраххинчен — пӗчӗкреххине, унтан тата пӗчӗкреххине, хам вара, ҫакӑ йӗрӗнтерсех ҫитернӗ пулин те, ӗҫе ниепле вӗҫлесе пӗтерейместӗп.
То мне казалось, что я разбираю какие-то разноцветные, причудливых форм ящики, вынимая маленькие из больших, а из маленьких еще меньшие, и никак не могу прекратить этой бесконечной работы, которая мне давно уже кажется отвратительной.

IX сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Анчах ҫак ӑна вӑхӑтлӑха ҫеҫ пулӑшнӑ: унӑн чиртен сывалсан каллех ӗҫе каймалла пулнӑ-ҫке-ха.
Но это помогло только на время: надо же было выздороветь, — а за этим в перспективе было опять ежедневное хождение в должность.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫав свидетельствӑра ҫапла ҫырнӑ пулнӑ: «Эпӗ, аялта алӑ пусакан, хамӑн пичетпе ҫирӗплетсе ҫакна ӗнентеретӗп: коллежски секретарь Илья Обломов чӗри самӑрланнипе, чӗрен сулахай хутаҫҫи сарӑлнипе аптрать тата ҫавӑнпа пӗрлех вӑраха кайнӑ пӗвер чирӗпе чирлет, пӗверӗ хӑрушшӑн ӳссе пыни унӑн сывлӑхне начарлатать, вӗлерме пултарать; ҫакнашкал амаксем кашни кунах ӗҫе ҫӳренипе пулаҫҫӗ тесе шутлама пулать. Ҫавӑнпа та, сиенлӗ тытамаксем тепӗр хут ан пулччӑр, вӑйланса ан пыччӑр тесе, эпӗ Обломов господина вӑхӑтлӑха ӗҫрен хӑтарма, ӑс-пуҫ ӗҫне е кирек мӗнле ӗҫе те хутшӑнтарасран тытӑнса тӑма хушатӑп».
В этом свидетельстве сказано было: «Я, нижеподписавшийся, свидетельствую, с приложением своей печати, что коллежский секретарь Илья Обломов одержим отолщением сердца с расширением левого желудочка оного (Hypertrophia cordis cum dilatatione ejus ventriculi sinistri), а равно хроническою болью в печени (hepatis), угрожающею опасным развитием здоровью и жизни больного, каковые припадки происходят, как надо полагать, от ежедневного хождения в должность. Посему, в предотвращение повторения и усиления болезненных припадков, я считаю за нужное прекратить на время г. Обломову хождение на службу и вообще предписываю воздержание от умственного занятия и всякой деятельности».

Мӗнле кӳреннӗ вӑл ҫакна пӗлсен, сывлӑхлӑ чиновникӗн службӑна каяс мар тесен, ҫӗр чӗтрени ҫеҫ вырӑнлӑ сӑлтав пулӗччӗ-и тен, анчах, инкеке тенӗ пекех, Петербургра ҫӗр чӗтремест; шыв илни те, паллах, ӗҫе каяссинчен хӑтаракан сӑлтав пулнӑ пулӗччӗ, анчах вӑл та кунта сайра пулкалать.
Но как огорчился он, когда увидел, что надобно быть, по крайней мере, землетрясению, чтоб не прийти здоровому чиновнику на службу, а землетрясений, как на грех, в Петербурге не бывает; наводнение, конечно, могло бы тоже служить преградой, но и то редко бывает.

Ӑна пӗр ӗҫри чиновниксем пӗр-пӗринпе туслашса, кашниех теприн канӑҫлӑхӗшӗн, ырлӑхӗшӗн тӑрӑшакан хастар ҫемье пек туйӑннӑ ӗҫе пачах кашни кун ҫӳремелле мар, пылчӑклӑ е пӑчӑ ҫанталӑкра е кӑмӑл туртман вӑхӑтра ӗҫе каймасан та юрать, тесе шутланӑ вӑл.
Он полагал, что чиновники одного места составляли между собою дружную, тесную семью, неусыпно пекущуюся о взаимном спокойствии и удовольствиях, что посещение присутственного места отнюдь не есть обязательная привычка, которой надо придерживаться ежедневно, и что слякоть, жара или просто нерасположение всегда будут служить достаточными и законными предлогами к нехождению в должность.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика