Шырав

Шырав ĕçĕ:

Пӗчӗк сăмах пирĕн базăра пур.

Пӗчӗк (тĕпĕ: пӗчӗк) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Гоголӗн кӑмӑлӗ пӗтӗмпех ҫак пӗчӗк ҫынсем енче, — «Невски проспектри» ӗмӗтпе пурӑнакан талантлӑ художник Пискарев, «Ухмаха ернӗ ҫын ҫырса пынисенчи» вак чиновник Поприщин тата «Шинельри» мӗскӗн чухӑн Акакий Акакиевич Башмачкин енче.
Куҫарса пулӑш

Н. В. Гоголь ҫырнӑ «Петербург повеҫӗсем» // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 147–158 с.

Тупатӑн хӑвна валли пӗчӗк телей, алла илес тесе шутлатӑн, — санран камер-юнкер е генерал туртса илет.
Куҫарса пулӑш

«Ухмаха ернӗ ҫын ҫырса пынисенче» Гоголь ҫак пурте кӳрентерекен «пӗчӗк ҫын» — Поприщин сӑмахӗсемпе чиновникла-дворянла обществӑри ҫынсен танмарлӑхне, ку обществӑри тӗрӗсмарлӑха уҫса парать:
Куҫарса пулӑш

Петербург повеҫӗсенче чи малтанах пысӑк хулари рядовой ҫынсен, «пӗчӗк ҫынсен» пурнӑҫӗ ҫинчен, вӗсен помещикла-бюрократиллӗ государство условийӗсенчи ӑраскалӗ ҫинчен ыйту лартнӑ.
Куҫарса пулӑш

Чӑн-чӑн художник пӗчӗк япалана та пысӑк япалана ӳкернӗ пекех чаплӑ тума пултарать; уншӑн ирсӗр япалара ирсӗрри ним те ҫук, мӗншӗн тесен ун витӗр ӑна ҫуратнӑ туррӑн таса чунӗ пӑхса тӑрать, ирсӗр япала вӑл ырӑ япалах, мӗншӗн тесен вӑл турӑ чунӗ витӗр тасалса тухнӑ.
В ничтожном художник-создатель так же велик, как и в великом; в презренном у него уже нет презренного, ибо сквозит невидимо сквозь него прекрасная душа создавшего, и презренное уже получило высокое выражение, ибо протекло сквозь чистилище его души.

Иккӗмӗш пай // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 96–146 с.

Уншӑн ҫут тӗнчере пӗчӗк япала ҫук.
Нет ему низкого предмета в природе.

Ҫакӑн хыҫҫӑн пулса иртнӗ инкексене: кӗтмен ҫӗртен арӑмӗ, хӗре тата пӗчӗк ачи вилнине вӑл турӑ янӑ асап вырӑнне хурса йышӑннӑ, мана ҫут тӗнчере пурӑнма юрамасть тесе шутланӑ.
Три случившиеся вслед затем несчастия, три внезапные смерти жены, дочери и малолетного сына почел он небесною казнью себе и решился непременно оставить свет.

Апла пулин те, атте, унти чи пӗчӗк йӗрсене, аран-аран палӑракан тӗссене те ӳкерсе, вӗсен вӑрттӑнлӑхне тупма шутланӑ…
Однакоже, во что бы то ни стало, он решился доискаться в них последней мелкой черты и оттенка, постигнуть их тайну…

Унӑн хӑй пурнакан кил-ҫурчӗ те ытти пӗчӗк йывӑҫ ҫуртсем пек пулман.
Самое жилище его не похоже было на прочие маленькие деревянные домики.

Ҫавӑнпа та пӗчӗк ростовщиксен чӗринче этемлӗх туйӑмӗ ҫав тери ир сӳнет.
И потому уже слишком рано умирает в душах их всякое чувство человечества.

Ҫак тузсемпе аристократсемсӗр пуҫне Коломнӑра тӗрлӗрен пӗчӗк ҫынсем пурӑнаҫҫӗ.
После сих тузов и аристократства Коломны следует необыкновенная дробь и мелочь.

Кунтах актерсем пурӑнаҫҫӗ, хӑйсем илекен пӗчӗк шалу вӗсене Коломнӑран куҫса кайма май памасть.
Потом следуют актеры, которым жалованье не позволяет выехать из Коломны.

Пенсион илекен тӑлӑх арӑмсем кунта чи аристократиллӗ ҫынсем шутланаҫҫӗ; вӗсем хӑйсене лайӑх тытаҫҫӗ, пӳлӗм урайӗсене час-часах шӑлаҫҫӗ, хӑйсен тусӗсемпе какай тата купӑста хакла тӑни ҫинчен калаҫаҫҫӗ; вӗсен нумайӑшӗсен чӗмсӗр ҫамрӑк хӗр, тепӗр чухне хитре хӗрех тата илемсӗр пӗчӗк йытӑ, стенисем ҫинче маятникӗсемпе кичеммӗн шаккакан сехетсем пур.
Вдовы, получающие пенсион, тут самые аристократические фамилии; они ведут себя хорошо, метут часто свою комнату, толкуют с приятельницами о дороговизне говядины и капусты; при них часто бывает молоденькая дочь, молчаливое, безгласное, иногда миловидное существо, гадкая собачонка и стенные часы с печально постукивающим маятником.

Журналсенче хӑйне мухтаса ҫырни тухсан, вӑл, ку мухтава хӑй укҫипех тӳлесе илнӗ пулсан та, пӗчӗк ача пекех савӑнчӗ.
Когда в журналах появлялась печатная хвала ему, он радовался как ребенок, хотя эта хвала была куплена им за свои же деньги.

Пӗрремӗш пай // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 96–146 с.

Хӑйӗн килӗнче, мастерскойӗнче вӑл чаплӑ йӗрке туса хучӗ, икӗ лайӑх лакей тытрӗ, вӗҫкӗн учениксем илсе ячӗ, кунне темиҫе хут тӗрлӗрен костюм хыва-хыва тӑхӑнчӗ, ҫӳҫне кӑтралатса ячӗ, хӑй патне ҫӳрекенсене тарават йышӑнма вӗренчӗ, хӗрарӑмсен кӑмӑлне каяс тесе, хӑйӗн ҫи-пуҫне тирпейлеме тӑрӑшрӗ; пӗр сӑмахпа каласан, часах Васильевски утравра пӗчӗк пӳлӗмре шӑппӑн ҫеҫ ӗҫлекен сӑпай художник палласа илмелле мар улшӑнса кайрӗ.
Дома у себя, в мастерской он завел опрятность и чистоту в высшей степени, определил двух великолепных лакеев, завел щегольских учеников, переодевался несколько раз в день в разные утренние костюмы, завивался, занялся улучшением разных манер, с которыми принимать посетителей, занялся украшением всеми возможными средствами своей наружности, чтобы произвести ею приятное впечатление на дам; одним словом, скоро нельзя было в нем вовсе узнать того скромного художника, который работал когда-то незаметно в своей лачужке на Васильевском Острове.

Lisе, виҫӗ сехет! — терӗ хӗрарӑм, сарлака пиҫиххийӗ хушшинчен ылтӑн вӑчӑрапа ҫакса хунӑ пӗчӗк сехетне кӑларса, унтан.
Lise, три часа!» сказала она, вынимая маленькие часы, висевшие на золотой цепи у ее кушака.

— Итлӗр-ха, — терӗ хӗрарӑм, сӑн-питне самаях ҫемҫетс, — ун ҫийӗнче халь платье; эпӗ, тӳррипе каласан, яланах тӑхӑнса ҫӳрекен платье мар, урӑх платье тӑхӑннӑ пек туса ӳкерттересшӗн, тата вӑл ешӗл тӗмсен сулхӑнӗнче лартӑр, умра уй-хир курӑнтӑр, инҫетрех кӗтӳ ҫӳретӗр е пӗчӗк вӑрман пултӑр… вӑл балсене е йӑлана кӗрсе ҫитнӗ вечерсене ҫӳренин палли ан пултӑр.
«Знаете ли», сказала дама с несколько даже трогательным выражением лица: «я бы хотела: на ней теперь платье; я бы, признаюсь, не хотела, чтобы она была в платье, к которому мы так привыкли: я бы хотела, чтоб она была одета просто и сидела бы в тени зелени, в виду каких-нибудь полей, чтобы стада вдали, или роща… чтобы незаметно было, что она едет куда-нибудь на бал или модный вечер.

Пуринчен малтан вӑл ҫӗвӗҫ патне кӗрсе пуҫ тӳпинчен пуҫласа ура тупанне ҫити ҫӗнӗ тум тумланчӗ, вара пӗчӗк ача пекех ҫи-пуҫӗ ҫине пӑхкаласа пычӗ; тӗрлӗрен духисем, помадӑсем илсе тултарчӗ, Невски проспектра малтан тӗл пулнӑ чаплӑ хваттерех, тӗкӗрсем лартса тултарнӑскерне, пӗр хаклашса тӑмасӑр хӑйне валли йышӑнчӗ; магазинра ӑнсӑртран тӗл пулса хаклӑ лорнет илчӗ, тӗрлӗрен галстуксем ытлашшипех туянчӗ, парикмахер патне кӗрсе ҫӳҫне кӑтралатса ячӗ, карета ҫине ларса ним сӑлтавсӑрах икӗ хут хула тӑрӑх чуптарса иртрӗ, кондитерскине кӗрсе пӗр виҫесӗр конфетсем ҫисе тултарчӗ, Китай патшалӑхӗ ҫинчен пӗлнӗ чухлӗ ҫеҫ пӗлекен пӗр француз патне ресторана кӗчӗ.
Прежде всего зашел к портному, оделся с ног до головы, и как ребенок стал обсматривать себя беспрестанно; накупил духов, помад, нанял, не торгуясь, первую попавшуюся великолепнейшую квартиру на Невском проспекте, с зеркалами и цельными стеклами; купил нечаянно в магазине дорогой лорнет, нечаянно накупил тоже бездну всяких галстухов, более нежели было нужно, завил у парикмахера себе локоны, прокатился два раза по городу в карете без всякой причины, объелся без меры конфектов в кондитерской и зашел к ресторану французу, о котором доселе слышал такие же неясные слухи, как о китайском государстве.

Рамӑн пӗр айккинче пӗчӗк хӑма таткипе пӗр паллӑсӑр хупӑнакан хӑвӑл пур, квартал надзирателӗ алапаш аллипе рамӑна хуҫман пулсан, ку червонецсем ӗмӗрех выртнӑ пулӗччӗҫ ӗнтӗ.
В одном боку ее был выдолбленный желобок, задвинутый дощечкой так ловко и неприметно, что если бы капитальная рука квартального надзирателя не произвела пролома, червонцы остались бы до скончания века в покое.

Чыса юратни, вӗҫӗмсӗр чыса юратни вӑл пӗтӗмпех чӗлхе айӗнчи пӗчӗк хӑмпӑ ӑшӗнче булавка пуҫӗнчен пысӑках мар ӑман пурринчен килет.
Всё это честолюбие, и честолюбие оттого, что под язычком находится маленький пузырек и в нем небольшой червячок величиною с булавочную головку.

Ухмаха ернӗ ҫын ҫырса пынисем // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 75–95 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика