Шырав

Шырав ĕçĕ:

хӑйсен (тĕпĕ: хӑйсем) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Хӑйсен ҫук та, ҫынсенне те пулин пӑхма килчӗҫ пулать.
— Своего нету, так хоть чужое приехали посмотреть.

XIV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Сӑмахран, Тосса-де-Мар ҫыннисен хӑйсен ҫурчӗсене лекес тесе кӑпӑкланса тӑракан урамсем урлӑ каҫма тивнӗ.
Так, в городе Тосса-де-Мар жителям пришлось пробираться к своим домам по бурлящим «пенным» улицам.

Испани хулисем кӑпӑк айне пулнӑ // Аҫтахар Плотников. https://chuvash.org/news/24178.html

Чемодансене алӑк патнех хӑварса, мӗн тумаллине пӗлмесӗр, вӗсем чӳрече патне пычӗҫ; хӑйсен сип-симӗс йывӑҫсемлӗ площадьне каллех курнишӗн те, тата лере, площадь хыҫӗнче, площадьрен ҫеҫенхирелле тухакан урамсен вӗҫӗнче хӑйсене яланхи пурнӑҫ кӗтсе тӑнишӗн те вӗсен чунӗсем савӑннӑ: ҫав пурнӑҫшӑн тахҫанах тунсӑхланӑ вӗсен чун-чӗрисем.
Оставив чемоданы у порога, еще не зная, чем заняться, они подошли к окну, радуясь в душе и тому, что вот они снова видят свою площадь в зелени деревьев, и тому, что где-то там, за улицами, идущими в степь, их ожидает привычная жизнь, по которой они так соскучились.

XII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Кунта та Тутаринова пурте кӑмӑлламаҫҫӗ: хӑйсен станицинчи ҫынсене те терт кӑтартнӑ вӑл…»
Тут тоже не все обожают Тутаринова — насолил он и своим станишникам…»

XI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Вӑл пӗччен пулнӑ, шухӑшлама ӑна никам та чӑрмантарман пулсан та унӑн шухӑшӗсем хальчченхи пекех хӑйсен колхозӗ ҫине куҫса пынӑ.
Она была одна, и хотя ей никто не мешал думать, ее мысли по-прежнему были о колхозе.

VII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Теприсем — арҫынсем те, хӗрарӑмсем те, ҫитӗнсе ҫитмен ачасем те — хӑйсен куҫӗсене кӑнтӑрлах хӑйсене илӗртсе тӑнӑ хӗрлӗ материпе витнӗ сӗтел патне пухӑнчӗҫ.
Другие — и мужчины, и женщины, и детвора — собирались вокруг стола, покрытого красной материей, привлекавший их всех с полудня.

Тен вӑл хӑй бригадӑри парторг пулнипе хӑйшӗн ҫеҫ мар, ҫынсемшӗн те ответлӑ пулнине туйса тӑни ӑна канӑҫ паман; тен, вӑтӑрмӗш ҫултан пуҫласа нумай ҫул хушши ӗнтӗ вӑл хӑй ӑшӗнче Сталин ҫинчен шухӑшланипе паян ҫав шухӑшсем ун патне пӗтӗмпех пӗрле килсе ҫитни ӑшчикне хумхантарнӑ; тен пӗтӗм айӑпӗ те Варвара Сергеевна, ыттисем пек вулани тӑрӑх, кружокра мӗн илтни тӑрӑх ҫеҫ ответлеме пӗлменнинче пулнӑ; Ленинпа Сталин пурнӑҫӗсем ҫинчен каланӑ чухне вӑл кашни хутрах хӑйсен колхозӗ ҫинчен те каланӑ.
Может быть, ощущение, что она был бригадным парторгом и отвечала не только за себя, но и за людей, не давало ей покоя; может быть, ее нутро было взволновано от того, что она с тридцати лет уже многие годы раздумывала о Сталине и сегодня все эти мысли все пришли к ней скопом; может быть, виной было то, что Варвара Сергеевна не умела, как остальные, отвечать на все, по тому, что она прочитала в книгах и услышала в кружке; каждый раз, когда речь заходила о жизни Ленина и Сталина, она каждый раз говорила и о своем колхозе.

IV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫак кунсенче ҫынсем уй-хирте хӑйсен ӗҫӗ туса панӑ ҫимӗҫе курсан савӑнса ҫитереймиех хӗпӗртеҫҫӗ; вӗсен аллипе ӳстерсе ҫитӗнтернӗ тулӑ, урпа, сӗлӗ комбайнсен парӑсӗсем ҫине йывӑррӑн ӳкнӗ чухне, косогонсем ир те каҫ та кӗрленӗ чухне, вырса пӑрахнӑ анлӑ та куҫ хӑнӑхман хир ҫийӗнче шӑрӑх тӗтри чупнӑ чухне, — ҫынсемшӗн тата илемлӗрех те хумхануллӑраххи нимӗн те ҫук…
В эти дни у людей при виде выращенного хлеба, что породила их же работа, была неописуемая радость; когда выращенная их руками рожь, овес, ячмень начали тяжело падать на парус комбайнов, когда косогоры гремели днем и ночью, когда туман зноя бегал по сжатым бесконечным, к бескрайности которым не могли привыкнуть глаза, — для людей нет ничего более прекрасного и волнительного…

III // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Тӑрисем хӑйсен юррипе тӳпене янратмаҫҫӗ, ӑҫта та пулсан чӗкеҫ курӑкӗ айне пытанса ларнӑ сорокопудка текен кайӑксем те шӑпланчӗҫ; вырман тырӑ ӑшӗнче кӑна путенесем авӑтаҫҫӗ, анчах вӗсем те ҫывӑрма хатӗрленеҫҫӗ пулмалла.
Приумолкли сорокопутки, притаившись где-нибудь под листом подорожника, и только в нескошенном хлебе еще охотнее перекликались перепела, тоже, видимо, готовясь к ночлегу.

Ҫӗнӗ вырӑнта кашни хутрах кая хӑварма ҫук ӗҫсем нумай пулаҫҫӗ, ҫавӑнпа та куҫса ҫӳреме хӑнӑхнӑ трактористсем, ытлашши калаҫса тӑмасӑрах хӑйсен ҫуллахи вырӑнне «майлаштарма» тытӑнчӗҫ: хӑшӗ кухаркӑна кӑмака тума пулӑшаҫҫӗ, хӑшӗ горючи валли нӳхреп чаваҫҫӗ, хӑшӗ сивӗнме ӗлкӗреймен машинӑсене пур енчен те пӑхса ҫаврӑнаҫҫӗ.
Всякий раз на новом месте было много неотложных дел, и трактористы, привыкшие к переездам, без лишних слов начали «обживать» летнюю стоянку; кто помогал поварихе сооружать печку, кто рыл погребок для горючего, кто осматривал машины, еще дышащие теплом.

II // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Халиччен тӑнӑ вырӑна улӑштарса, трактор бригадисем те хӑйсен пӗтӗм хуҫалӑхӗпе: уйри тимӗрҫ лаҫҫипе, кухньӑри савӑт-сапасемпе, тимӗр пичкесемпе, тӗренӗсене тӗкӗр пек йӑлтӑртатичченех тӑпрапа сӑтӑрса тасатнӑ плугсемпе тулӑ пуссинелле куҫрӗҫ.
Туда же, меняя стоянку, направились тракторные бригады со всем своим хозяйством — с походной кузней, с кухонным скарбом, с железными бочками и с плугами, у которых лемехи так начищены землей, что блестят зеркалами.

Ҫӗр чылая кайсан ҫумӑр шавлама чарӑнчӗ, ҫил те шӑпланчӗ, пӗлӗтсем хӑйсен ӗҫне туса, хӑйсенче мӗн чухлӗ шыв пуррине пӗтӗмпех ҫӗр ҫине антарнине тата халь тӳпере шуса ҫӳреме пултарнине кӑтартасшӑн пулса, хӑвӑрттӑн та ҫӑмӑллӑн сирӗлсе, сапаланчӗҫ.
Дождь умолк поздно, утих и ветер, и тучи быстро и легко поднялись и разошлись, как бы давая понять, что свое дело они сделали, все запасы воды сбросили на землю и теперь могут гулять в небесах.

Чи кирли вӑл акӑ мӗнре пулнӑ: шухӑшра вӗсем тахҫанах тӗл пулса, шӑпах ҫакӑн ҫинчен калаҫнӑ, вӗсене тахҫанах ҫак пӗр-пӗтӗмӗшлӗ интерессем ҫывӑхлатнӑ, ҫав интерессем вара, пӗр тӑванлӑ пулса, хӑйсен тымарӗсене пирӗн ҫамрӑк историн тарӑнлӑхнех янӑ…
Самое главное было вот в чем: в мыслях они давно уже встретились и говорили именно об этом, их давно уже сплотили одни и те же интересы, и эти интересы, породнившись, пустили свои корни в нашу молодую глубину истории…

I // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Машинӑсем те, танксем те, бронетранспортёрсем те, леш хаяррӑн йӑлтӑртатакан пенсне тӑхӑнса янӑ эсэсовец та, леш чӗрӗ сыснана ҫыхса пӑрахнӑ лав ҫинче ларса пыракан нимӗҫсем те, пӗр сӑмахпа каласан, ҫак нимӗҫсем пурте — чыхӑнса апатланакан, кӑшкӑрса ҫуйӑхакан, таврари вӑрмансене вараласа пӗтернӗ нимӗҫсем, ҫак Гиллесем, Мюлленкампсем, Гаргайссем пурте, ҫак карьеристсемпе асаплантаракансем, ҫакса тата персе вӗлерекенсем пурте — вӑрманти ҫулсем тӑрӑх тӳрех хӑйсен вилӗмӗ патне ҫывхарса пыраҫҫӗ, вилӗм хӑйӗн тавӑракан аллине ҫак пӗтӗм вунпилӗк пин пуҫ ҫине антарма пуҫланӑ та ӗнтӗ.
И машины, и танки, и бронетранспортеры, и тот эсэсовец с грозно поблескивающим пенсне, и те немцы в подводе с живой свиньей, и все эти немцы вообще — жрущие, горланящие, загадившие окружающие леса, все эти Гилле, Мюлленкампы, Гаргайсы, все эти карьеристы и каратели, вешатели и убийцы — идут по лесным дорогам прямо к своей гибели, и смерть опускает уже на все эти пятнадцать тысяч голов свою карающую руку.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Травкин, рацине майласа лартса тата «Ҫӗрпе» ҫыхӑнса, хӑйсен чӗнӳ паллисене пӗр-пӗрне пӗлтерме ҫеҫ ӗлкӗрнӗ.
Травкин приладил рацию и даже успел обменяться с Землей позывными.

«Ну, ак вӗсем, нимӗҫсем, ҫӳреҫҫӗ, — шухӑшланӑ Аниканов. — Анчах вӗсенчен хӑшӗ-ха хӑйсен дивизин задачисене пӗлме пултарать?
«Ну вот они, немцы, ходят, — думал Аниканов. — А кто из них знает задачу своей дивизии?

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Разведчиксен телейне пула, ку нимӗҫсем хӑйсен эсэсла хура мундирӗсене ҫӑнӑх тусанӗпе вараласшӑн пулман пулас.
На счастье разведчиков, немцы, видимо, были не склонны пачкать черные эсэсовские мундиры в мучной пыли.

Нимӗҫсем хӑйсен коммуникацийӗсене партизансем пырса тапӑнасран ҫапла сыхланӑ ӗнтӗ.
Это немцы охраняли свои коммуникации от набегов партизан.

Разведчиксем хӑйсен лейтенантне темӗнле питех те хаклӑ хыпар пӗлме май килнине ӑнланса илнӗ.
Разведчики поняли, что лейтенанту удалось узнать что-то весьма важное.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Ҫывӑхра патруль е хӑйсен ӗҫӗпе ахалех сулланса ҫӳрекен нимӗҫсем курӑнсанах, разведчиксем ҫӗр ҫине выртнӑ.
Как только поблизости показывался патруль или просто бредущие по своим делам солдаты, разведчики ложились на землю.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика