Шырав

Шырав ĕçĕ:

куҫ сăмах пирĕн базăра пур.

куҫ (тĕпĕ: куҫ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Куҫ умӗнчех пӗтет йӗкӗт!
На виду пропадает парень!

V сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Вӑл кӑштах куҫ айӗн пӑхнӑ чух темле хурлӑх, мӗскӗн ачалӑх тӗлӗрсе тӑнӑ ун куҫӗсенче, ку самантра вӑл хӑй те пурнӑҫра, юрату савӑнӑҫӗнче нумай пӗлекен хӗрарӑм пек мар, ҫитӗнмен хӗрача евӗр туйӑннӑ.
Когда она смотрела немного исподлобья, что-то трогательное, почти детски беспомощное сквозило в ее взгляде, и сама она в этот момент была похожа скорее на девчонку-подростка, нежели на многоопытную в жизни и любовных утехах женщину.

III сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Унӑн куҫ хӑрпӑкӗсем питӗ вӑрӑм, хура, сӑрласа хунӑ евӗр пулнӑ, вӑл куҫ харшисене антарсан, шуралнӑ пит ҫӑмартисем ҫине хура мӗлке ӳкнӗ.
У нее были очень длинные, черные, будто подрисованные ресницы, и когда она опустила их, на побледневшие щеки пала густая тень.

Унӑн ҫинҫе куҫ харшисем кӑштах хускалса илеҫҫӗ, куҫӗсем чеен ҫиҫсе тӑраҫҫӗ.
Тонкие брови ее слегка шевелились, глаза смотрели с открытой лукавинкой.

Анчах, чунӑм, ун пек пулмасть, ӗмӗр куҫ хыҫне пытанма ҫук.
А так, миленочек, не бывает, чтобы всю жизнь в холодке спасаться.

Анчах санӑн ҫылӑха та кӗрес килет, куҫ хыҫӗнче те юлас килет — эс ясара ҫӳренине хуторта никам та ан пӗлтӗр.
Но тебе и грешить хочется, и в холодке, в тени, хочется остаться, чтобы никто про твои блудни не знал.

— Мӗншӗн хӑвна куҫ умне кӑтартмалла-ха сан?
— Зачем тебе все это надо на выставку выставлять?

Епле вӑрттӑнра тытӑн-ха ӑна, намӑса пӗлмен Лушка ҫакна пытарма мар, юри куҫ умне кӑларма тӑрӑшнӑ пулсан.
Да и как можно было сохранить эти отношения в тайне, если беззастенчивая Лушка не только не хотела их скрывать, а даже нарочно выставляла напоказ.

Давыдовӑн пӑтранчӑк куҫӗсем усаллӑн ҫуталкалама пуҫланине асӑрхасан кӑна Разметнов сӑмаха урӑх енне пӑрчӗ, салхуллӑн анаслакаласа, утӑ ҫулас пирки калаҫма тапратрӗ, куҫ хӑрпӑкӗсене усса, юри ыйхӑланӑ пек пӑхкаларӗ, — анчах йӑскӑн куллине шупка мӑйӑхӗ айне пытараймарӗ, те пытарма та шутламарӗ.
Только завидев недобрые искорки в помутневших глазах Давыдова, Размётнов круто изменил направление разговора, скучающе позевывая, заговорил о покосе, смотрел из-под полуопущенных век с притворной сонливостью, — но шельмоватую улыбку то ли не мог, то ли попросту не хотел спрятать под белесыми усами.

— Куҫ ман каҫхине вуланӑран шывланать.
— Глаза у меня слезятся от ночных чтениев.

II сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Ашшӗ шӑртланни Ҫемене кулӑшла туйӑнчӗ: вӑл, юри хӑранӑ пек пулса, арӑмне куҫ хӗсрӗ, лешӗ, пӗтӗм пӗвӗпе чӗтренсе, сасӑсӑр кулма пуҫларӗ.
Отцовская несдержанность развеселила Семена: он скорчил испуганно-глупую рожу, подмигнул жене, а та вся затряслась от беззвучного смеха.

Акӑ вӑл, капӑр та ҫамрӑк каччӑ, йӑлт туй тумӗ тӑхӑннӑскер, чиркӳре аналой умӗнче тӑрать, ун ҫумӗнче — венчете кӗрекен хӗрӗн вӑрӑм кӗпипе, шурӑ пӗлӗт килсе хупланӑ пек, чӗнтӗр пӗркенчӗк айӗнче Лятьевский урисене шуххӑн выляткалать, Яков Лукич ҫине ясар куҫӗпе иркеленсе пӑхать, намӑса пӗлмесӗр, йӗрӗнтерсех, вӗҫӗмсӗр куҫ хӗсет.
То ему снилось, что он стоит в церкви возле аналоя, молодой и нарядный, в полном жениховском уборе, а рядом с ним — в длинном подвенечном платье, весь, как белым облаком, окутанный фатой, лихо перебирает ногами Лятьевский и пялит на него блудливо насмешливый глаз и все время подмигивает им бесстыже и вызывающе.

Тул ҫутӑлмасӑр та куҫ хупмарӗ вӑл, Восстани чиперех пулас пек те туйӑнчӗ ӑна, анчах тӗп пулас шухӑш та шиклентерчӗ, вара вӑл хӑй ҫӑмӑлттай пулнӑшӑн, Половцевпа Лятьевский пек пӗтнӗ ҫынсемпе ҫыхланнӑшӑн кайран та пулин ӳкӗнсе илчӗ.
До самого рассвета он не сомкнул глаз, надежды на успех восстания сменялись у него опасениями провала и запоздалыми раскаяниями по поводу того, что очень уж опрометчиво связал свою судьбу с такими отпетыми людьми, как Половцев и Лятьевский.

I сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Вӑл «чӗп куҫ» ҫутса ячӗ, анчах ӑна ҫӳлтен пиншакӗпе хупларӗ, ҫутӑ кӑшт кӑна хӑварчӗ, унӑн ҫинҫе пайӑрки охрӑпа сӑрланӑ урайне чалӑшшӑн ӳкрӗ.
Он зажег фонарь «летучая мышь», но прикрыл его сверху курткой, оставив лишь узкую полоску света, косо ложившуюся на крашенные охрой доски пола.

Сухалли, тахҫанхи пӗлӗш пек, Яков Лукича куҫ хӗсрӗ:
Бородатый, как давнишнему знакомому, подмигнул Якову Лукичу, спросил:

Хаярланса кайнӑ вара, лешӗ, юмахра каланӑ пек, тигра ҫамкинчен хыҫма сӗмленсен, Хӗрлӗ куҫ ӑна икӗ енчен те ҫупкӑ ҫитернӗ.
А как только смекнул, что из него, как говорится, капли масла не выжмешь, так и рассвирепел, а тот еще вздумал, как говорится, почесать тигру морду, Ну, Красноглазый и отвесил ему пару оплеух.