Шырав

Шырав ĕçĕ:

кравать сăмах пирĕн базăра пур.

кравать (тĕпĕ: кравать) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Гайнанӗ хӑй, уншӑн кравать вырӑнне шутланакан виҫ хӑма ҫине туркӑлла вырнаҫнӑскер, каллӗ-маллӗ сулкаланса, темӗскер тӑсмаккӑн та пӗр евӗррӗн нӑйласа мӑкӑртатать.
Сам же Гайнан, сидя по-турецки на трех досках, заменявших ему кровать, качался взад и вперед и бормотал нараспев что-то тягучее и монотонное.

VII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Подпоручик, ҫав вӑхӑтра кравать ҫинче выртнӑскер, хӑвӑрттӑн сиксе тӑчӗ, хӗрелсе пынӑ май, тужуркин тӳмисене хыпалансах тӳмелеме тапратрӗ.
Подпоручик, который в это время лежал на кровати, быстро вскочил и, краснея, стал торопливо застегивать пуговицы тужурки.

Ромашов кравать ҫинчен яштах сиксе тӑчӗ те чӳрече патне ыткӑнса пычӗ.
Ромашов вскочил с кровати и подбежал к окну.

VI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ҫакӑнпа пӗрлех ӑна пӗчӗк чухне, корпусченех-ха, амӑшӗ, пӗр-пӗр юрӑхсӑр ӗҫшӗн айӑпласа, урине кравать ҫумне ҫип-ҫинҫе ҫиппе ҫыха-ҫыха хӑварса, хӑй туха-туха кайнисем аса килчӗҫ.
И вместе с тем вспомнилось ему, как в раннем детстве, еще до корпуса, мать наказывала его тем, что привязывала его тоненькой ниткой за ногу к кровати, а сама уходила.

Урисемпе кравать урисене перӗне-перӗне те чавсисемпе тусанлӑ лӗнчӗрти этажеркӑна ҫапӑна-ҫапӑна, вӗҫӗмсӗрех утрӗ те утрӗ сӑрӑ тужуркине йӳле янӑ Ромашов хӑйӗн пӗчӗк пӳлӗмӗ тӑрӑх.
В серой расстегнутой тужурке кружился Ромашов по своей крошечной комнате, задевая ногами за ножки кровати, а локтями за шаткую пыльную этажерку.

Ромашов кравать ҫинчен майӗпен ҫӗкленчӗ те, ҫурӑмӗпе тата атӑ тӗпӗсемпе рамӑн хире-хирӗҫле сулисем ҫумне тӗреленсе, уҫӑ чӳрече ҫине ури-мӗнӗпех хӑпарса ларчӗ.
Ромашов потихоньку встал с кровати и сел с ногами на открытое окно, так что его спина и его подошвы упирались в противоположные косяки рамы.

V // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Ларсамӑр-ха ак ҫакӑнта, кравать ҫине.
— Садитесь-ка вот здесь, на кровать.

Кравать урисем хушшине пӗтӗмпех чукун ҫул хучӗсемпе эрешленнӗ хӗрлемес тир чӑматан вырнаҫнӑ.
В ногах кровати помещался кожаный рыжий чемодан, весь облепленный железнодорожными бумажками.

Чӳрече патнерехри стена ҫумӗнче тӑвӑр, лутра, пӗкӗ пек, йӑлт авӑнса ӳкнӗ, питӗ имшеркке кравать ларать, калӑн, ун тимӗрӗсем ҫинче пурӗ те пӗртен-пӗр кӗрен пике утиял ҫех выртать; тепӗр стена ҫумӗнче — сӑрламан ахаль сӗтел те кӗрӗс-мерӗсле ик тӑваткал пукан.
Вдоль стены у окна стояла узенькая, низкая, вся вогнувшаяся дугой кровать, такая тощая, точно на ее железках лежало всего одно только розовое пикейное одеяло; у другой стены — простой некрашеный стол и две грубых табуретки.

Владимир Ефимович аялти кӗпипе кравать ҫине ларнӑ та аттине хывать, мекӗрленинне пула хӗремесленнӗскер: «Мана, Шурочка, пӗлетӗн-и, сан Ромашову акӑ мӗнле йӑлӑхтарса ҫитернӗ. Тӗлӗнетӗп, мӗн эсӗ унпа ҫав териех явӑҫатӑн?» — тет ҫилӗллӗн те ыйхӑллӑн.
Владимир Ефимович сидит в нижнем белье на кровати, снимает сапог и, краснея от усилия, говорит сердито и сонно: «Мне, знаешь, Шурочка, твой Ромашов надоел вот до каких пор. Удивляюсь, чего ты с ним так возишься?»

Ромашов кравать ҫине тӑрса ларчӗ.
Ромашов сел на кровати.

III // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Хӑй патне килсе кӗрсен, Ромашов хӗҫне те хывмарӗ, кравать ҫине пальти-мӗнӗпех йӑванса кайрӗ те, маччаналла тӑнсӑррӑн та шӑтарасла пӑхса, темӗнчченех ним сиккелеми выртрӗ.
Придя к себе, Ромашов, как был, в пальто, не сняв даже шашки, лег на кровать и долго лежал, не двигаясь, тупо и пристально глядя в потолок.

Христофор атте ӑна хӑлхинчен тем пӑшӑлтатса каларӗ; лешӗ каварҫӑ евӗрлӗ пӑхкаласа илчӗ те — ӑнланатӑп терӗ ӗнтӗ — пӳлӗмрен тухрӗ, кӑшт тӑрсан, кравать айне савӑт илсе кӗрсе лартрӗ.
О. Христофор шепнул ему что-то на ухо; тот сделал таинственное лицо, как заговорщик — понимаю, мол, — вышел и, вернувшись немного погодя, поставил под диван посудину.

VIII // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Пӳлӗмӗн пӗр кӗтессине вараланчӑк хулӑн вителӗкпе витнӗ пысӑк кравать лартнӑ, тепӗр кӗтессинче — комодпа лӑсканчӑк тумтир купи: хытӑ крахмалланӑ юбкӑсемпе ача кӗпи-йӗмӗ таранах темӗн те пӗр тупма пулать унта.
Одна половина комнатки была занята большою постелью, покрытой сальным стеганым одеялом, а другая комодом и горами всевозможного тряпья, начиная с жестко накрахмаленных юбок и кончая детскими штанишками и помочами.

III // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Стени ҫара, тӗксӗм пӳлӗмре ытлашши япала ҫук, пӗртен пӗр улӑм тӳшек сарнӑ кравать те шыв тыткаламалли кӑкшӑм пур.
В этой мрачной комнате с голыми стенами не было никаких вещей, кроме соломенного тюфяка да кувшина для воды.

III. Мӑнастир // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Рахметов тӗксӗммӗн кулса алӑк уҫать, — вара Кирсанов тӗлӗнмелле япала курать, ӑна курсан пӗр Агрефена Антоновна ҫеҫ мар аллисене сарса ярать ӗнтӗ: Рахметовӑн аялти кӗпи ҫурӑм ҫинче те, аякӗсенче те юнланса пӗтнӗ (хӑй вӑл пӗр кӗпепе ҫеҫ пулнӑ), кравать айӗнче те юн курӑнать, вӑл ҫывӑракан ашӑк та юнлӑ; ашӑк ҫине шлепкисене аялалла, шӗвӗр вӗҫӗсемпе ҫӳлелле туса темиҫе ҫӗр вӗтӗ пӑта чике-чике тултарнӑ, вӗсем ашӑк ӑшӗнчен ҫур вершук ытла тухса тӑраҫҫӗ.
Рахметов отпер дверь с мрачною широкою улыбкою, и посетитель увидел вещь, от которой и не Аграфена Антоновна могла развести руками: спина и бока всего белья Рахметова (он был в одном белье) были облиты кровью, под кроватью была кровь, войлок, на котором он спал, также в крови; в войлоке были натыканы сотни мелких гвоздей шляпками с-исподи, остриями вверх, они высовывались из войлока чуть не на полвершка.

XXIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

И кравать айне пӗшкӗнсе пӑхрӗ, унта хаклӑ йышши чулсемпе ларакан пӗчӗк арча ҫук та иккен.
Он взглянул под кровать и тут увидел, что шкатулка с драгоценностями исчезла.

III // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 90–106 стр.

Кравать патӗнче пӗр 18 ҫула ҫитнӗ хӗр тӑрать, ара ку эпӗ хам, Верочка-ҫке, анчах мӗнле вӗреннӗ ҫын пулам-ха эпӗ?
У кровати девушка лет восемнадцати, да это я сама, Верочка; только какая же я образованная?

III // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Кравать ҫинче — хӗрарӑм выртать, ара, Марья Алексевна вӗт ку, анчах ырӑ кӑмӑллӑскер!
На кровати женщина, — да, это Марья Алексевна, только добрая!

Кравать.
Кровать.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика