Шырав

Шырав ĕçĕ:

нимӗскер (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Шурочка пӗр хушӑ нимӗскер те чӗнмерӗ.
Она помолчала немного.

XXII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ӗҫӗ хӑрушӑ сӑмахсенче мар, ман хаклӑ ачамҫӑм, ӗҫӗ акӑ мӗнре: ҫав фантастсенчен кирлӗреххи, усӑллӑраххи тӗнчере урӑх нимӗскер те ҫук, вӗсем пирки вара халлӗхе сахаллӑшсем кӑна ӗмӗтленеҫҫӗ-ха.
Дело не в страшных словах, мой дорогой мальчик, дело в том, что нет на свете ничего практичнее, чем те фантазии, о которых теперь мечтают лишь немногие.

XXI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Калӑпӑр, сире ӗмӗр-ӗмӗрлӗхех тӗрмене хупса лартнӑ, эсир пӗтӗм пурнӑҫӑр тӑршшӗпе ҫурӑкран пурӗ те кивелсе ҫийӗннӗ ик кирпӗче ҫех курса тӑраятӑр… ҫук, ун пек те мар-ха, калӑпӑр, сирӗн тӗрмӗрте пӗр хӗлхем ҫутӑ, пӗр сасӑ пӗрчи ҫук — нимӗскер те!
— Положим, вас посадили в тюрьму на веки вечные, и всю жизнь вы будете видеть из щелки только два старых изъеденных кирпича… нет, даже, положим, что в вашей тюрьме нет ни одной искорки света, ни единого звука — ничего!

— Ҫапла, нимӗскер те пулмасть, — терӗ Ромашов шухӑшлӑн.
— Да, ничего не будет, — повторил Ромашов задумчиво.

Анчах хӑвӑр умра пач нимӗскер те, пӗр нимӗскер те пулмасть текен шухӑшӑн пӗтӗм хӑрушлӑхне кӑларса тӑратӑр-ха, ни тӗттӗмлӗх, ни пушӑлӑх, ни сивӗ… ҫакӑн пирки шутланиех те пулмасть-ҫке ун чух, хӑрани-сехӗрленни те юлмасть!
Но представьте себе весь ужас мысли, что совсем, совсем ничего не будет, ни темноты, ни пустоты, ни холоду… даже мысли об этом не будет, даже страха не останется!

«Акӑ — пурте пурӑнать, тем тӑвасшӑн тӑрмашать, хӗвӗшет-тӗркӗшет, ӳсет те ялтӑрать, мана текех нимӗскер те кирлӗ мар ӗнтӗ, нимӗн кӑсӑклантармасть.
«Вот — все живет, хлопочет, суетится, растет и сияет, а мне уже больше ничто не нужно и не интересно.

XX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Хлебников урисене этемле мар тӳррӗн ярт тӑсса хунӑ та килпетсӗррӗн ларнӑ, нимӗскер чӗнмест.
Хлебников молчал, сидя в неловкой позе с неестественно выпрямленными ногами.

XVI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Хулана ҫитме тата виҫҫӗр утӑмсемччӗ, калаҫмалли текех нимӗскер те ҫукчӗ, ҫавӑнпа вӗсем пач шарламасӑр юнашар пычӗҫ, пӗр-пӗрин ҫине те пӑхмарӗҫ.
До города оставалось еще шагов триста, и так как говорить было больше не о чем, то оба шли рядом, молча и не глядя друг на друга.

Ах, эсир хӑвӑрах пӗлетӗр-ха, ҫак ним латтисӗр хула пеккинче элекрен хӑрушши урӑх нимӗскер те ҫук-ҫке!
Ах, да вы сами знаете, что в этом паршивом городишке нет ничего страшнее сплетни!

Эсир, шанатӑп, унран та, манран та, авансӑр пуҫне, урӑх нимӗскер те курманнине, сире пирӗн килте, ҫывӑх ҫын, хамӑр ҫын тесе, тӑван пекех йышӑннине хирӗҫлеместӗр пулӗ, тетӗп.
Ведь вы, надеюсь, не будете отрицать того, что вы от нее и от меня не видели ничего, кроме хорошего, и что вы были в нашем доме приняты, как близкий, свой человек, почти как родной.

— Халӗ курӑк хушшинче нимӗскер те кураймастӑн.
— Теперь в траве ничего не увидишь.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вӑл нимӗскер калаҫмасть.
Он все молчит.

Нимӗскер шеллесси ҫук.
Жалости не было.

Вӗсем пӗчӗкҫеҫ, ҫап-ҫара пӳлӗме кӗчӗҫ, унта, походра илсе ҫӳрекен, тӗпӗ, кимӗнни пек, усӑнса аннӑ, лутра краватьсӗр тата каҫхи сӗтелпе пукансӑр пуҫне, урӑх нимӗскер те ҫукчӗ.
Они вошли в маленькую голую комнату, где буквально ничего не было, кроме низкой походной кровати, полотно которой провисло, точно дно лодки, да ночного столика с табуреткой.

XII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ӑна чейлӗх памаллаччӗ ӗнтӗ, манӑн вара нимӗскер те ҫук.
Надо бы ему на чай, а у меня ничего нет.

— Эпӗ вӗт нимӗн те пӗлместӗп, нимӗскер те каламастӑн, Павел Павлыч, — хурлӑн та йӑвашшӑн хирӗҫлерӗ Ромашов, — эпӗ нимӗн те, нимӗн те пӗлместӗп.
— Я ведь ничего не знаю и не говорю, Павел Павлыч, — жалобно и кротко возразил Ромашов, — я ничего, ничего не знаю.

XI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ҫук, ҫук, нимӗскер те ан калӑр, Павел Павлыч.
Нет, нет, не говорите ничего, Павел Павлыч.

X // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Тупата, эпӗ хам та нимӗскер ӑнланмастӑмччӗ.
Ей-богу, я сам ничего не понимал.

Слива, тӗлӗнсе кӑна хытса кайӑн, ун ҫине пӑхмарӗ те темелле, яланхи пек, хӑй хӑтланӑшӗсенчен те нимӗскер туса кӑтартмарӗ.
Против обыкновения, Слива почти не обратил на него внимания и не выкинул ни одной из своих штучек.

Стройсӑр, уставсӑр та ротӑсӑр пуҫне уншӑн, паллах, тӗнчере урӑх нимӗскер пулман, пулма та пултарайман, вӗсен тулашӗнчисене вӑл йӗрӗнсе пуш япала та мандрагори кӑна тенӗ.
Все, что выходило за пределы строя, устава и роты и что он презрительно называл чепухой и мандрагорией, безусловно для него не существовало.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика