Шырав

Нюра

Анчах Нюра аллине кӑкӑрӗ ҫине хӗрарӑм пекех хӗреслесе хучӗ.
Но Нюра поджала руки под грудью, над животом, по-бабьи.

Нюра, илтрӗн-и?
Нюра, слышала?

— Нюра та халех тухса кайтӑр, кам пӗлет мӗн пулса тӑрасса…
— Нюра пусть тоже сейчас же уходит, на случай…

— Курак пулӑп тетӗн-и? — терӗ Нюра.
— В Грача? — протянула Нюра.

— Унпа та пулин мӗн усси пултӑр? — сӑмах хушрӗ Нюра.
— Да и с этого какой толк? — неодобрительно отозвалась Нюра.

Козубӑпа Нюра пӗр-пӗрин ҫине вӑтансарах пӑхса илчӗҫ.
Козуба и Нюра переглянулись растерянно.

Нюра, ӑна хӑна тӑвас тесе, иккӗмӗш курка чей лартма хыпаланчӗ.
Нюра захлопотала было, хотела вторую чашку поставить.

Нюра ҫемҫелнӗ хӗрлӗ хута ывӑҫне чӑмӑртарӗ.
Нюра сжала в кулаке смятую красную бумажку.

— Юрӗ! — ҫӑмахне юриех хыттӑн татрӗ Нюра, анчах унӑн куҫӗсем кӑмӑллӑн кулса илчӗҫ.
— Ладно! — нарочно резко оборвала Нюра, но глаза ее добродушно улыбнулись.

Пур ҫӗрте те Нюра, хамӑр ҫынсем пулаҫҫӗ.
Везде, Нюра, будут наши люди.

Нюра пуҫне сулчӗ, вара ун куҫӗнче, темле, кулнӑ пек, ҫутӑсем вылянса илчӗҫ.
Нюра кивнула головой, и в глазах ее, как бы улыбаясь, заблестели огни.

Нюра пуҫне сулкаларӗ.
Нюра покачала головой.

Нюра вырӑнӗнчен тапранмарӗ, сасси те унӑн тикӗс, нимӗн пулман пекех:
Нюра не сдвинулась с места, и голос у нее был ровный, как ни в чем не бывало:

Нюра куҫне хӗсрӗ.
Нюра прищурилась.

Нюра алӑк патӗнченех шикленсе каларӗ:
Нюра испуганно сказала еще в дверях:

Нюра сӗтел ҫине самовар лартрӗ, самоварӗ кивӗ, чалӑшнӑ та, ҫапах тап-таса.
Нюра подняла на стол самовар, старенький, кривобокенький, но начищенный.

Нюра, тыт-ха кӑна… пытар.
Нюра, прими-ка пока что… спрячь.

— Чей ӗҫнипе Русьре никам та чыхӑнман-ха, — сӑмаха хутшӑнчӗ Нюра та, хӑййисемпе шӑкӑртаттарса.
— Чаем на Руси еще никто не давился, — подтвердила Нюра, шурша растопкой.