Шырав

Шырав ĕçĕ:

йӑлтах сăмах пирĕн базăра пур.

йӑлтах (тĕпĕ: йӑлтах) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ӗнер хулара, япӑх хупахра ҫӗр каҫрӑм, саланмасӑр ҫывӑрнӑ, атӑсене ҫеҫ хывнӑ, Захар та пулмарӗ — ҫаксем йӑлтах Ольга хушнине тунипе пулнӑ вӗт!
Вчера ночевал в городе, в дрянном трактире, одетый, только сапоги снял, и Захара не было — все по милости ее поручений!

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вӑл ӗнтӗ ӗлӗкхилле пурӑнмарӗ, ун чухне ҫурӑм ҫинче выртатчӗ-и, е стена ҫине пӑхатчӗ-и, Алексеев ларатчӗ-и ун патӗнче, е вӑл хай Иван Герасимович патӗнче ларатчӗ-и, — йӑлтах уншӑн пурпӗрехчӗ, ун чухне вӑл кӑнтӑр кунӗнчен те, каҫран та никама та, ниме те кӗтмен.
Он уже жил не прежней жизнью, когда ему все равно было, лежать ли на спине и смотреть в стену, сидит ли у него Алексеев или он сам сидит у Ивана Герасимовича, в те дни, когда он не ждал никого и ничего ни от дня, ни от ночи.

— Ҫук, йӑлтах мар… ҫурри.
— Нет, не все… половина.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Саsta diva юрӑра… йӑлтах ҫакӑнта…
в Casta diva… все здесь…

Вара, йӑлтах хӗрелсе кайрӗ те, хӑюне хӑвӑрт чӗркерӗ.
и, покраснев немного, проворно свернула канву.

— Сирӗн урпа йӑлтах пӗтрӗ-и? — ыйтрӗ Ольга, ӑна тӳрех сылтӑм куҫӗнчен пӑхса.
— У вас ячмень совсем прошел? — спросила она, глядя ему прямо в правый глаз.

Ӑҫта кайса кӗчӗ-ха йӑлтах?
Куда все вдруг делось?

Пур енчен те паллӑ: ун пурнӑҫӗнче юрату ытти япаласемпе пӗр пекех вырӑн йышӑнать е йышӑннӑ; ытти хӗрарӑмсен вара, чӑннипе мар, сӑмахпа ҫеҫ пулин те, пурнӑҫра юрату тӗп вырӑн йышӑнать, ытти вара йӑлтах аякран иртсе каять, е юратуран юлнӑ вырӑна ҫеҫ йышӑнать.
По всему видно было, что чувство, всякая симпатия, не исключая и любви, входят или входили в ее жизнь наравне с прочими элементами, тогда как у других женщин сразу увидишь, что любовь, если не на деле, то на словах, участвует во всех вопросах жизни и что все остальное входит стороной, настолько, насколько остается простора от любви.

Захар ӑҫта та пулин пӑрӑнсанах, Анисья сӗтелсем, дивансем ҫинчи тусана шӑлса илет, форточкӑна уҫса ярать, чӳрече каррисене тӳрлетет, урай варрине ывӑтнӑ атӑсене вырӑна илсе лартать, параднӑй кресла ҫине ҫакса янӑ панталонсене илсе хурать, кӗпесене пурне те йӗркелесе хурать, сӗтел ҫинчи хутсене, кӑранташсене, пӗчӗк ҫӗҫӗсене, ҫырмалли хур тӗкӗсене — пурне те йӗркелесе хурать; лучӑрканса пӗтнӗ тӳшеке ҫемҫетет, минтерсене юсать — йӑлтах пӗр самантра тӑвать; кайран пӗтӗм пӳлӗме пит хӑвӑрт пӑхса ҫаврӑнать, мӗнле те пулин пукана шутарса лартать, комодӑн ҫурри уҫса хунӑ ещӗкне хупать, Захарӑн чӗриклетекен атӑ сассине илтсенех, сӗтел ҫинчи салфеткӑна илет те кухньӑналла тухса шӑвӑнать.
Захар только отвернется куда-нибудь, Анисья смахнет пыль со столов, с диванов, откроет форточку, поправит шторы, приберет к месту кинутые посреди комнаты сапоги, повешенные на парадных креслах панталоны, переберет все платья, даже бумаги, карандаши, ножичек, перья на столе — все положит в порядке; взобьет измятую постель, поправит подушки — и все в три приема; потом окинет еще беглым взглядом всю комнату, подвинет какой-нибудь стул, задвинет полуотворенный ящик комода, стащит салфетку со стола и быстро скользнет в кухню, заслыша скрипучие сапоги Захара.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫапла майпа, Анисья пулман пулсан, Обломов пӳлемӗсенче каллех йӑлтах юхӑнса каятчӗ пулӗ; Анисья ӗнтӗ халӗ хӑйне хӑй Обломов килӗнчи ҫын вырӑннех шутлать, хӑйӗн упӑшкин пурнӑҫӗпе, Илья Ильичпа, унӑн кил-ҫуртӗнчи йӗркесемпе шухӑшламасӑрах килӗшрӗ, — вара вӑл хӗрарӑмӑн ҫивӗч куҫӗпе, ӗҫчен аллипе ҫак юхӑнчӑк пӳлӗмсенче канма пӗлмесӗр тӑрӑшма пуҫларӗ.
Таким образом опять все заглохло бы в комнатах Обломова, если б не Анисья: она уже причислила себя к дому Обломова, бессознательно разделила неразрываемую связь своего мужа с жизнью, домом и особой Ильи Ильича, и ее женский глаз и заботливая рука бодрствовали в запущенных покоях.

— Эпӗ юри, алӑ айӗнче пултӑр тесе, йӑлтах пӗр кӗтесе хунӑччӗ, эсӗ пур — тӗрлӗ ҫӗре пӑрахса пӗтернӗ.
— Я нарочно сложил все в один угол, чтоб под рукой было, а ты разбросала все по разным местам?

— Эсӗ мӗн кунта йӑлтах хӑвӑн майлӑ туса тӑкнӑ — э? — хаяррӑн ыйтать Захар.
— Это ты что у меня тут все будоражишь по-своему — а? — грозно спросил он.

Унӑн кашни утӑмӗ — йӑлтах апла мар та капла мар.
Каждый шаг его — все не то и не так.

— Эпӗ йӑлтах манса кайнӑ… эпӗ ав тери час манатӑп!
— Я все забыла… я такая беспамятная!

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Штольц ун ҫинчен: вӑл сӳрӗк, ӑна нимӗн те интереслентермест, унӑн чӗринче йӑлтах сӳннӗ, терӗ…
Штольц сказал про него, что он апатичен, что ничто его не занимает, что все угасло в нем…

— Йӑлтах пӗтерсе лартрӑм!
— Все сгубил!

«Мӗншӗн-ха вӑл ман ҫине ӗнер ҫав териех тинкерсе пӑхрӗ? — шухӑшларӗ Обломов — Андей ӑна чӑлхасемпе кӗпе ҫинчен каламан-ха тесе, турра асӑнать, хӑй манпа туслӑ пулни ҫинчен, эпир мӗнле ӳсни, вӗренни ҫинчен, пирӗн пурнӑҫра мӗн лайӑххи пулнӑ, ҫавсем ҫинчен йӑлтах каласа кӑтартнӑ, ҫав хушӑрах (акӑ ҫакна та каласа панӑ), Обломов мӗнле телейсӗр, ҫынсем ҫителӗксӗр пулӑшнипе унӑн мӗнпур ырӑ кӑмӑлӗ тӗп пулнине, пурнӑҫӗ епле япӑх иртсе пынине тата…»
«Что это она вчера смотрела так пристально на меня? — думал Обломов. — Андрей божится, что о чулках и о рубашке еще не говорил, а говорил о дружбе своей ко мне, о том, как мы росли, учились, — все, что было хорошего, и между тем (и это рассказал), как несчастлив Обломов, как гибнет все доброе от недостатка участия, деятельности, как слабо мерцает жизнь и как…»

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Калӑп, манмӑп, йӑлтах калӑп, — терӗ Захар.
— Скажу, не забуду, все скажу, — отозвался Захар.

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Пӳлӗмӗсем пӗчӗк, диванӗсем ҫемҫе, ларсассан йӑлтах путатӑн.
Комнаты маленькие, диваны такие глубокие: уйдешь с головой, и не видать человека.

— Йӑлтах чухӑнланса ҫитрӗм.
— Совсем разорился.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика