Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Ку тӗлӗшпе ӑна час та часах тахҫан-тахҫанах илтнӗ е вуланӑ такамӑн кулӑшла сӑмахӗсем аса киле-киле тӑчӗҫ: этем ӗмӗрӗ темӗнле «люстрӑсене» пайланать иккен — кашни люстринчех ҫичшер ҫул, — ҫав пӗр люстра хушшинче этемӗн юнӗпе ӳт-пӳ тытӑмӗ те, шухӑшӗсемпе туйӑмӗсем те, кӑмӑл-хавалӗ те йӑлтах улӑшӑнать-мӗн.

Нередко по этому поводу вспоминались ему чьи-то давным-давно слышанные или читанные им смешные слова, что человеческая жизнь разделяется на какие-то «люстры» — в каждом люстре по семи лет — и что в течение одного люстра совершенно меняется у человека состав его крови и тела, его мысли, чувства и характер.

XVII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Тӗтреллӗрех тӗксӗм уйӑх ҫутинче, курӑкран аран ҫех уйрӑлса, темӗнле сӑрӑ япала, формӑсӑрскер, — ӑна ҫын тесе калама та хӗнтерехчӗ, — ҫӳлтен аялалла анма тытӑнчӗ.

Что-то серое, бесформенное, мало похожее на человека, спускалось сверху вниз, едва выделяясь от травы в призрачно-мутном свете месяца.

XVI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Пурнӑҫри хӑйсен вырӑнӗсем пӗр евӗр пулни Ромашова чикекен намӑслӑхпа вӑтантарчӗ, леклентерчӗ пулин те, унра ҫаплах темӗнле халиччен нихӑҫан курман тарӑнлӑх, чӑн-чӑн ҫынлӑх-этемлӗх туйӑмӗ те пурччӗ.

И хотя это сознание одинаковости положений и внушало Ромашову колючий стыд и отвращение, по в нем было также что-то необычайное, глубокое, истинно человеческое.

XV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Темӗнле тӑтӑрха, хӑюллӑ хум, хӑй ҫийӗн ҫӑмӑллӑн та пылаккӑн ҫӗклентерсе, йӑтса илчӗ сасартӑк Ромашова.

Какая-то бодрая, смелая волна вдруг подхватила Ромашова, легко и сладко подняв его на себе.

XV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вӗсем ташлаҫҫӗ, анчах ҫав ташӑра та, юрӑри пекех, темӗнле йывӑҫлӑх, вилӗ кутӑркавлӑх палӑрса, сисӗнсе тӑрать, ҫакна курсан, ирӗксӗрех йӗрсе ярас килет.

Они плясали, но в этой пляске, как и в пении, было что-то деревянное, мертвое, от чего хотелось плакать.

XV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Манпалан сирӗн ҫинчен темӗнле питех те лапӑркка йӗрӗнчӗклӗхсем ҫыраҫҫӗ.

Пишут какую-то грязную площадную гадость про меня и про вас.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Темӗнле ӑнланса пӗтермелле мар ыйхӑпа ҫывӑрнӑн? ҫӗр ҫинче ҫук тӗлӗнмелле лайӑх шӗвек ӗҫсе пылаккӑн ӳсӗрӗлнӗн туйӑнса тӑчӗ ӑна.

Он испытывал странное состояние, похожее на сон, на сладкое опьянение каким-то чудесным, не существующим на земле напитком.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Куҫӗсем унӑн ҫав самантра сасартӑк сарӑлса кайрӗҫ, тӗттӗмленчӗҫ, тутисем вара питӗ-питӗ уҫӑмлӑн та сассӑр ҫех хусканкаласа темӗнле сӑмахсем пӑшӑлтатрӗҫ.

Глаза ее в этот момент вдруг расширились, потемнели, а губы выразительно, но беззвучно зашевелились, произнося какое-то слово.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Темӗнле пысӑк, ҫӗнӗ, хыпкаланчӑк туйӑм вӗресе тӑратчӗ унра, ӗрӗхесшӗн ҫунатчӗ, тулалла тухасшӑн тапӑртататчӗ.

Он видел, что в ней струится, трепещет и просится наружу какое-то большое, новое, лихорадочное чувство.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Акӑ тата темӗнле Будберг фон Шауфус генерал пулнӑ, теҫҫӗ, — «Будка хыҫ цехауз» ят хунӑ ӑна салтаксем.

А вот тоже, говорят, был какой-то генерал Будберг фон Шауфус, — так его солдаты окрестили: Будка за пехаузом.

XII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

«Халӗ эпӗ ӑна ҫӑлатӑп», — таҫтан-тулашран пӑшӑлтатрӗ сасартӑк Ромашова хӑлхинчен темӗнле ют, ӑнланса пӗтерме ҫукла сасӑ, Ромашов вара куҫӗсене васкамасӑр ватӑ, самӑр, пысӑк питлӗ хӑлхари хӗреслӗ те ҫурма уйӑхлӑ кӗмӗл алка ҫине куҫарчӗ.

Странный, точно чужой голос шепнул вдруг извне в ухо Ромашову: «Сейчас я его ударю», — и Ромашов медленно перевел глаза на мясистую, большую старческую щеку и на серебряную серьгу в ухе, с крестом и полумесяцем.

VII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Командирӑн ҫара сасси темӗнле тарӑн авӑра татӑлса анчӗ.

Густой голос командира упал в какую-то беззвучную глубину.

VII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ку тӗрӗс, ку тӗрӗс! — кӑшкӑрса ячӗ Ромашов ӑшӗнче темӗнле савӑнӑҫлӑ сасӑ.

Это верно, это верно! — закричал внутри Ромашова какой-то торжествующий голос.

VI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вӑрттӑн чееленсе улталани, хӑй пурне те ӑнланса тӑни, тавӑрас енӗпе хӗрарӑмӑн арканнӑ чӗри темӗнле тискерлӗх те шутласа кӑларма пултарни ҫинчен ҫырнӑччӗ вӑл айван-минӗревлӗ те суя хӑпартлануллӑ сӑмахсемпе.

Она нелепым и выспренним слогом писала о коварном-обмане, о том, что она все понимает, и о всех ужасах мести, на которые способно разбитое женское сердце.

V // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Темӗнле мӗскӗнлӗх, хевтесӗрлӗхпе пусӑрӑнчӑклӑх палӑрса тӑчӗ ҫак турткалашуллӑ хӑтланура.

И в этом нервном движении было что-то жалкое, бессильное, приниженное.

V // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Питех те тӗрӗс ку, Владимир Ефимыч, — унпа темӗнле васкавар та юрасшӑн пулнӑн килӗшсе, яланчӑкла, ӑна хӑйне ҫавнашкал туйӑнчӗ, хушса хучӗ Ромашов.

— Это совершенно справедливо, Владимир Ефимыч, — подхватил Ромашов с какой-то, как ему самому показалось, торопливой и угодливой развязностью.

IV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Темӗнле вӑрӑм, ҫинҫе хурт-кӑпшанкӑ пек, ҫав тери хаяр тата.

Вроде как какое-то длинное, тонкое насекомое, и очень злое.

IV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Мана вӑл кирек хӑҫан та икӗ хӳреллӗ темӗнле хӗрлӗрех хӑмӑр пӑнчӑ евӗр туйӑнатчӗ.

Мне все казалось, будто это какое-то коричневое, красноватое пятно с двумя хвостиками.

IV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Эсӗ брюнет мар, анчах санра темӗнле чиканлӑх та пур.

Ты не брюнетка, но в тебе есть что-то цыганское.

IV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Калӑн, ҫыхӑнтарса пӗрлештерекен те пӑлхантаракан темӗнле вӑрттӑн ток юхса тӑрать ҫав ҫип тӑрӑх.

Казалось, что какой-то таинственный, связывающий и волнующий ток струился по этой нитке.

IV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.