Шырав

Шырав ĕçĕ:

куҫӗсем (тĕпĕ: куҫ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӑл пысӑк кӑна ҫын, пичӗсем тӑрӑх вӑл кӑштах хытӑ чӗреллӗ пулни палӑрать, куҫӗсем вара калама ҫук ырӑ; сӑмах та ҫук, вӑл хӑюллӑ та паттӑр, ӗҫшӗн ҫунса тӑракан пысӑк чун-хаваллӑ ҫын, тата кирек мӗскер пулсан та, ахаль иртсе каймасть.
Он был высокого роста, с несколько суровыми чертами лица, но необыкновенно добрыми глазами, настоящий житель поэтичной горной Шотландии.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Иван Митта. Жюль Верн. Грант капитан ачисем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 36 с. — 500 с.

Ним те пулманнине пула тарӑхнӑ моряксем вакласа пӗтернӗ пулӑ тушкине шыва пӑрахма тесе тӑнӑччӗ, ҫав вӑхӑтра боцман куҫӗсем хырӑмлӑх хутламӗнче пӗр тӗлӗнмелле япала хытӑ хӗсӗнсе тӑнине асӑрхарӗҫ.
Разочарованные моряки уже собирались было выбросить акулу в море, как вдруг внимание помощника капитана привлек какой-то грубый предмет, основательно засевший в ее внутренностях.

Пӗрремӗш сыпӑк // Иван Митта. Жюль Верн. Грант капитан ачисем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 36 с. — 500 с.

Вӑл илӗртекен сало патнелле ҫывхарса пынӑ май унӑн тухса тӑракан пысӑк куҫӗсем ӗмӗтсӗрленсе чалтӑртатма пуҫларӗҫ; тӑват ерет шӑллӑ ҫӑварӗ сарлака карӑлчӗ.
По мере того как акула приближалась к яхте, все отчетливее выступали ее большие, горящие алчностью глаза навыкате; когда же она переворачивалась, из разинутой пасти выглядывало четыре ряда зубов.

Кӑкӑрне ҫурса яракан вӗри пӗҫерсе илнӗ еннелле тайӑлнӑ; сулӑнса кайнӑ, нимӗн сас кӑлармасӑр сывлӑша ыталаса илнӗ, кӑкӑрне вӗри аллисемпе ярса тытнӑ, малалла сикес тенӗ чухнехи пек пӗкӗрӗлнӗ, хытса кайнӑ пӗвӗпе ҫӗре ӳкнӗ, вара кӑвак куҫӗсем чикӗсӗр аслӑ ҫеҫенхир анлӑшне пӗр сиккеленми тӗллесе пӑхнӑ.
Шагнул навстречу жгучей боли, разорвавшей грудь, покачнулся, не закричал, обнял воздух, горячо прижал к груди руки и, наклонившись, будто готовился к прыжку, ударился оземь очугуневшим телом, и в степную безгрань устремились недвижно голубые глаза его.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Максим Данилов-Чалдун. Островский, Николай Аслексеевич. Хурҫӑ мӗнле хӗрлӗ: [роман] / Н.А. Островский. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1948. — 402 с.

Хӗненипе пичӗ йӑлтах кӑвакарса, хуралса пӗтнӗ, куҫӗсем тискеррӗн пӑхаҫҫӗ, йӑлтах карчӑк пулса тӑнӑ.
Лицо было черно от побоев, глаза дикие, безумные — старуха.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Максим Данилов-Чалдун. Островский, Николай Аслексеевич. Хурҫӑ мӗнле хӗрлӗ: [роман] / Н.А. Островский. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1948. — 402 с.

Эсӗ, Павел, нумайӑшне хӑвах пӗлетӗн: Валя Брузжака, уезд хулинчи Роза Грицмана — ку вара ача ҫеҫчӗ-ха, вунҫиччӗ ҫитнӗ лайӑх хӗрччӗ, куҫӗсем ӗненсе пӑхатчӗҫ; унтан Саша Буншафта, пирӗн наборщике, питӗ хаваслӑ йӗкӗтчӗ, хуҫа ҫинчен ялан карикатурӑсем тӑватчӗ.
Ты знаешь, Павел, многих: Валю Брузжак, Розу Грицман из уездного города, совсем девочка, семнадцати лет, хорошая дивчина, глаза у нее доверчивые такие были, потом Сашу Буншафта, знаешь, наш же наборщик, веселый такой парнишка, он всегда на хозяина карикатуры рисовал.

Куҫӗсем тигрӑнни пек.
Глаза у него, как у тигра.

Авӑ вулаканни, авӑ тата тепри, куратӑн-и? — куҫӗсем кашкӑр ҫуринни пек, — вӗсем Корчагинпа Жаркий.
Вот тот, что читает, а вон тот, другой, — видишь? — глаза, как у волчонке, — это Корчагин и Жаркий.

Унӑн куҫӗсем Серёжа куҫӗсемпе тӗл пулаҫҫӗ те, Антек хӑйӗн ӑшӗнчи шухӑшне каласа парать…
Его глаза встречаются со взглядом Сережи, и Антек выдает свои скрытые мысли:

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Максим Данилов-Чалдун. Островский, Николай Аслексеевич. Хурҫӑ мӗнле хӗрлӗ: [роман] / Н.А. Островский. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1948. — 402 с.

Устиновичӑн нӳрӗпе йӑлтӑртатакан хура куҫӗсем ун ҫине тинкерсе пӑхаҫҫӗ.
Черные, отсвечивающие влагой глаза Устинович были устремлены на него.

Хӗп-хӗрлӗ юн тымарлӑ куҫӗсем хӑйӗн чека председателӗ ҫинчен Серёжа ҫине, Серёжа ҫинчен таҫта кӗтеселле, унтан мачча ҫинелле чупкаласа ҫӳреҫҫӗ.
А глаза с кровяными прожилками перебегали с лица предчека на Сережу, с Сережи куда-то в угол и на потолок.

Куҫӗсем унӑн — икӗ хӗрӳ кӑвар.
Глаза его — как два горящих угля.

Красноармеецӑн пӳрни тата куҫӗсем шӑпах вулаканӑн кӑкӑрне тӗлленӗ.
Прямо в грудь читающему направлены палец и глаза красноармейца.

Вӑл хӗвелпе пиҫнӗ, унӑн куҫӗсем хӗрелсе кайнӑ, икӗ аллинче те гранатӑсем.
Он загорелый, с воспаленными глазами, с гранатами в обеих руках.

Тӗксӗм кӑвак куҫӗсем унӑн тӗпсӗр тарӑнӑн курӑнаҫҫӗ.
Ее глаза кажутся ему бездонными в своей темной синеве.

Улттӑмӗш сыпӑк // Максим Данилов-Чалдун. Островский, Николай Аслексеевич. Хурҫӑ мӗнле хӗрлӗ: [роман] / Н.А. Островский. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1948. — 402 с.

Хӗрӗн куҫӗсем йӑлӑнса амӑшӗ ҫине пӑхрӗҫ.
Глаза дочери умоляюще посмотрели на мать.

Алсем пӳрнисене тата вӑйлӑрах чӑмӑртарӗҫ, куҫхаршийӗсем сиккелесе илчӗҫ, куҫӗсем йӑлтӑртатрӗҫ.
Руки еще сильнее сжали пальцы, ресницы дрогнули, глаза заблестели.

Вӑл пуҫне чечеклӗ тутӑрпа хресченле ҫыхса янӑ, хӑранипе куҫӗсем чалӑрса кайнӑ.
В повязанном по-крестьянски цветном платочке, с испуганными большими глазами.

Кӑвак куҫӗсем унӑн ӑслӑ пӑхаҫҫӗ, сӑн-пичӗ, илемлех мар пулин те, пӑхма килӗшӳллӗ.
С умными серыми глазами, с некрасивым, но приятным, энергичным лицом.

Вӑл ларнӑ ҫӗртех тӗлӗрсе кайрӗ, ун умне амӑшӗн пӗркеленчӗклӗ хыткан сӑнӗ тата ачашшӑн пӑхакан тӑван куҫӗсем тухса тӑчӗҫ.
И когда, сидя, забылся в тревожной полудреме, выплыл образ матери, ее худенькое, морщинистое лицо с такими знакомыми, родными глазами.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Максим Данилов-Чалдун. Островский, Николай Аслексеевич. Хурҫӑ мӗнле хӗрлӗ: [роман] / Н.А. Островский. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1948. — 402 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика