Шырав

Шырав ĕçĕ:

Кунта сăмах пирĕн базăра пур.

Кунта (тĕпĕ: кунта) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Кунта вара Давыдов тарӑхсах кайрӗ — вӑл сӗтел хушшинчен хыпаланса тухрӗ те кӑшкӑрса ячӗ:
И тут Давыдова прорвало — он вскочил из-за стола, воскликнул:

XXVIII сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

— Акӑ мӗн, йӗкӗт, кунта пӗр хӗрарӑм асапланать.
— Вот что, парень, тут бабе трудно.

Нервӑсене илес пулсан, эпир кунта вӗҫнех ҫитрӗмӗр, йышӑнас пулать, хама эпӗ яланах тивӗҫлӗ пек тытаймарӑм.
Мы же здесь дошли до предела в смысле нервишек, и, признаться, я вел себя не всегда достойно.

XXVI сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Хижнякпа унӑн юлташне эпӗ кунта вӗлерместӗп, ӑҫта та пулсан хутортан, Шырланпуҫран инҫерехре вӑрттӑн сыхласа тӑрса кӗтсе илӗп.
Убью я Хижняка и его приятеля не здесь, а подстерегу где-нибудь за хутором, подальше от Гремячего Лога.

Анчах пирӗн каллех кунта килмелле пулать, мӗншӗн тесен, хам участокри восстание эпӗ кунта, Шырланпуҫра пуҫлатӑп.
Но мы снова должны прийти сюда, потому что восстание я на своем участке буду подымать отсюда, из Гремячего.

Улталама кунта тӗрлӗ ӑпӑр-тапӑр пӑрахса тултар — вара, вӗсем килесшӗн пулсан, хӑв ҫурта кӑтарт вӗсене…
Для отвода глаз набросай сюда всякой рухляди — и тогда, если они попросят, покажи им весь дом…

Вӗсене кунтан инҫерехе ертсе кай, тепӗр икӗ сехетрен эпир кунта пулмастпӑр.
Уведи их подальше отсюда, а через два часа нас уже здесь не будет.

Эсир кунта ларнине кура тӑркачах мӗн шуйттан тума киле чӗннӗ пулӑттӑм-ха эпӗ вӗсене?
За каким же чертом, прости господи, зазывал бы я их в дом, ежели вы тут отсиживаетесь?

Ҫав купцасем кунта татах тепӗр хут килмӗҫ-и?
Сюда эти купцы еще раз не заявятся?

Сехри хӑпнӑ Яков Лукич сасса та уйӑрса илеймерӗ, ҫакна такам, кунта курӑнман виҫҫӗмӗш ҫын, шӑхӑрса, пӑшӑлтатса ыйтнӑн туйӑнчӗ ӑна.
Голоса не узнал потрясенный Яков Лукич, будто кто-то третий, невидимый, задал ему этот вопрос свистящим, прерывающимся шепотом.

Кунта, пирӗн йӑлапа, хуторти пек тумалла: каҫхине тӗл пулма калаҫса татӑлтӑмӑр-и?
Но уж тут давайте по нашему обычаю, по-хуторскому: уговорились повидаться вечером?

Кунта вара Яков Лукич тавҫӑрса илнӗ пек пулчӗ: «Ох, йӗркеллӗ ҫынсем мар кусем!»
И тут Якова Лукича как бы осенило: «Ох, не те покупатели!»

Кунта Яков Лукичӑн хуҫалла чӗри тӳсеймерӗ.
И тут хозяйское сердце Якова Лукича не выдержало.

Пӑчӑ пӳлӗме сар чечек, табак, ҫӗрлехи ҫеҫпӗл тата Половцев пӗлмен темле чечексен тутлӑ шӑрши ӳсӗртсе ямалла сарӑлчӗ, — кунта вара кӗтмен япала пулса иртрӗ: Половцев, хурҫӑ пек ҫирӗп есаул, чечексен манӑҫа тухма пуҫланӑ шӑршине пӗтӗм кӑкӑрпа ҫӑтса илсе, сасартӑк макӑрса ячӗ…
В спертом воздухе горенки одуряюще пьяно, резко вспыхнул аромат петуний, душистого табака, ночной фиалки, еще каких-то неизвестных Половцеву цветов, — и тут произошло неожиданное: Половцев, этот железный есаул, всей грудью вдыхая полузабытые запахи цветов вдруг расплакался…

Хапха ҫине ҫапла ҫырса ҫапӑпӑр: «Кунта хусахсем ҫеҫ пурӑнаҫҫӗ».
А на воротах напишем: «Тут живут одни холостяки».

XXV сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Унта та тракторсем, кунта та ҫавӑн пеккисемех.
И там трактора, и тут такие же.

Эпӗ: «Мучи, эсӗ мӗншӗн ҫывӑрмастӑн?» — тесе ыйтрӑм та, вӑл: «Ҫӗрӗпе ҫывӑрмастӑп, тусӑм, кунта ҫӗленсем тулли. Эсӗ ҫеҫен хирте уҫӑлса ҫӳре-ха, эпӗ сан вырӑнта пӗр сехет те пулин лӑпкӑн ҫывӑрам», — тет.
Я спрашиваю: «Ты чего не спишь, дедушка?», а он отвечает: «Я всю ночь не сплю, милушка, тут кругом змей полно. Ты пойди погуляй по степи, а я на твоем месте хоть часок в спокойствии усну».

Кунта, авӑ, хӑранипе чӗре тапать, ҫав ылханлӑ тӑмана кӑшкӑрать, хуть пырне лартӑрччӗ унне…
Тут сердце от страху стукотит в грудях, тут сова эта треклятая орет, хучь бы она подавилась…

Варькӑна аван, вӑл ҫӳлте ҫывӑрать, витӗннӗ, улпут майри пек, кунта вара — пуҫ айӗнче чӑштӑртатать, айккисенче чӑштӑртатать, урасем айӗнче чӑштӑртатать, мӗн чӑштӑртатнине кам мур пӗлет-ха ӑна?
Варьке добро, она спит наверху, в укрытии, барыня барыней, а тут — в головах шуршит, с боков шуршит, в ногах шуршит, а чума его знает, что оно там шуршит?

Кунта, ҫылӑх тӗлне тенӗ пекех, ҫав учитель хӑй машинипе пырать, кустӑрмисене, машина тытса пымаллине йӑлтӑртаттарать.
А тут, как на грех, этот учитель на своей машине, колесами блестит, прави́лом от машины.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика