Шырав

Шырав ĕçĕ:

халӗ сăмах пирĕн базăра пур.

халӗ (тĕпĕ: халӗ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

«Ку тусем малтан ҫара хысаксем пулнӑ, — тет хӗрарӑм-патшан аппӑшӗ. — Халӗ вӗсене хулӑн тӑпра сийӗ витсе тӑрать, вӗсем ҫинче, садсем хушшинче, чи ҫӳллӗ йывӑҫсен ращисем ӳсеҫҫӗ: аялта, нӳрлӗ лапамсенче, кофе йывӑҫӗсен плантацийӗсем; ҫӳлерех — финик пальмисем, смоква йывӑҫӗсем; виноград пахчисем сахӑр тростникӗсемпе хутӑшса кайнӑ; хирсенче тулӑ та пур, анчах пуринчен ытларах рис», — «Ку мӗнле ҫӗр вӑл?»
«Эти горы были прежде голые скалы, — говорит старшая сестра. — Теперь они покрыты толстым слоем земли, и на них среди садов растут рощи самых высоких деревьев: внизу во влажных ложбинах плантации кофейного дерева; выше финиковые пальмы, смоковницы; виноградники перемешаны с плантациями сахарного тростника; на нивах есть и пшеница, но больше рис», — «Что ж это за земля?»

9 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— «Сан вӑхӑтунта ҫавӑнта пулнӑ вӑл, халӗ вара, кур, Ҫӗнӗ Россия ак ҫакӑнта».
— «Это в твое время, а теперь, смотри, вот где Новая Россия».

«Анчах халӗ ӑҫта-ха вӗсем?»
«Но где ж они теперь?»

— «Ҫапла, кунта халӗ нӳрӗ те сивӗ вӗт, мӗн тума кунта пурӑнмалла халӗ?
— «Да, ведь здесь холодно и сыро, зачем же быть здесь?

Ах, халь пӗлетӗп ӗнтӗ, Саша кӑтартнӑччӗ мана ҫакӑн пек хӑма татӑкне, вӑл кӗленче пекех ҫӑмӑлччӗ, халӗ ун пек металран тунӑ хӑлха алкисем, брошкӑсем пур; ҫапла, Саша каланӑччӗ ҫав мана, йывӑҫ вырӑнне, тен, чул вырӑнне те, кӗҫ-вӗҫех алюминипе усӑ курма тытӑнаҫҫӗ тесе.
Ах, знаю теперь, Саша показывал мне такую дощечку, она была легка, как стекло, и теперь уж есть такие серьги, брошки; да, Саша говорил, что, рано или поздно, алюминий заменит собою дерево, может быть, и камень.

8 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ ун пекки ҫук ӗнтӗ; ун майне килекен япала кӑна пур, — Сайденгам сӑрчӗ ҫинче ларакан кермен вӑл; чугун та кӗленче, чугун та кӗленче — ҫавӑ ҫеҫ.
Теперь нет такой; нет, уж есть один намек на нее, — дворец, который стоит на Сайденгамском холме: чугун и стекло, чугун и стекло — только.

Хирсем, кусем пирӗн хирсем; анчах кун пек чечексем халӗ ятарласа чечек лартса тӑвакан ҫӗрсенче ҫеҫ ӳсеҫҫӗ.
Поля — это наши поля; но такие цветы теперь только в цветниках у нас.

Ҫурт, ҫав тери, калама ҫук пысӑк ҫурт, ун пек ҫуртсем халӗ чи пысӑк столицӑсенче те сайра ҫеҫ тӗл пулаҫҫӗ — ҫук, халӗ ун пеккисем пӗрре те ҫук-ха!
Здание, громадное, громадное здание, каких теперь лишь по нескольку в самых больших столицах, — или нет, теперь ни одного такого!

Халӗ эпӗ камне пӗлетӗн ӗнтӗ; пӗл, эпӗ…
Теперь ты знаешь, кто я; узнай, что я…

6 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эсӗ ман ята пӗлесшӗнччӗ, манӑн уйрӑм ятӑм ҫук, кама курӑнатӑп, ҫавӑн ятлӑ эпӗ, ун ячӗ — ман ят; халӗ эпӗ камне куртӑн ӗнтӗ.
Ты хотела узнать мое имя, у меня нет имени, отдельного от той, которой являюсь я, мое имя — ее имя; ты видела, кто я.

5 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Ҫапла, — терӗ хӗрарӑм-патша, — эпӗ кам иккенне пӗлесшӗнччӗ эсӗ, халӗ пӗлтӗн акӑ.
— Да, — говорит царица, — ты хотела знать, кто я, ты узнала.

— Пӑхсам эппин, саншӑн, самантлӑха кӑна, хам ореолӑн йӑлкӑшуне вӑйсӑрлататӑп эпӗ, сассӑм та халӗ саншӑн ӗлӗкхи пек илемлӗн янӑрамасть, ытти чухне эпӗ ӑна ҫав тери илемлӗн янӑрамалла тӑватӑп; — самантлӑха эпӗ саншӑн патша пулма пӑрахатӑп.
— Смотри же, для тебя, на эту минуту, я уменьшаю сиянье моего ореола, и мой голос звучит тебе на эту минуту без очаровательности, которую я всегда даю ему; на минуту я для тебя перестаю быть царицею.

Халӗ эсӗ хӑвӑн мӗн пур, ҫавӑнпа ҫырлахнӑ; урӑх ним ҫинчен те, никам ҫинчен те шухӑшламастӑн эсӗ, малашне те шухӑшламӑн.
Ты теперь вполне довольна тем, что имеешь; ни о чем другом, ни о ком другом ты не думаешь и не будешь думать.

4 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ ман влаҫа йышӑнакансем эпӗ каланине пурне те тума пултараймаҫҫӗ-ха, вӗсене ман ирӗкӗмпе килӗшмен масса хупӑрласа тӑрать.
Теперь те, кто признают мою власть, еще не могут повиноваться всей моей воле, они окружены массою, неприязненною всей моей воле.

Халӗ акӑ суд умне пурте питӗ пысӑк айӑп тунӑ тесе шутлакан хӗрарӑм тӑмалла: унӑн, Афинӑна пӗтерекенӗн, вилмеллех, судьясенчен ӗнтӗ кашниех хӑйсен ӑшӗнче ҫапла шутласа хунӑ; ак вӗсен умне хайхи айӑплӑ хӗрарӑм, Аспазия тухса тӑрать, судьясем вара пурте ун умне ҫӗре ӳкеҫҫӗ те: «Сана суд тума май ҫук, эсӗ ытла та чипер!» теҫҫӗ.
И вот должна явиться перед ним женщина, которую все считают виновной в страшных преступлениях: она должна умереть, губительница Афин, каждый из судей уже решил это в душе; является перед ними Аспазия, эта обвиненная, и они все падают перед нею на землю и говорят: «Ты не можешь быть судима, ты слишком прекрасна!»

2 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ӑна инҫетрен палланӑ сасӑ — о, халӗ питӗ лайӑх паллать вӑл ӑна! — илтӗнет пек; вӑл ҫывхарсах, ҫывхарсах килет:
Доносится до нее знакомый, — о, какой знакомый теперь! — голос издали, ближе, ближе:

XVI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Савниҫӗм, халӗ эпӗ Боккаччиона вулатӑп (мӗнле тирпейсӗрлӗх! — тетпӗр эпир пурне те витӗр курса тӑракан вулавҫӑпа пӗрле, — хӗрарӑм Боккаччиона вулать!
— Мой милый, я читаю теперь Боккаччио (какая безнравственность! — замечаем мы с проницательным читателем, — женщина читает Боккаччио!

XV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ эпӗ хам ҫаплах ӳссе пынине туятӑп; сансӑр пуҫне вара ӳсме тахҫанах чарӑннӑ пулӑттӑм.
И я чувствую, что я все еще расту, когда без тебя я давно бы уже перестал расти.

Халӗ эпӗ, хӑвах пӗлетӗн, ун пек мар: манран нумайрах япала кӗтме пуҫлаҫҫӗ, эпӗ наукӑн пӗр пӗтӗм пысӑк отрасльне, нерв системин ӗҫӗ ҫинчен вӗрентнине ҫӗнететӗп, тесе шухӑшлаҫҫӗ.
Теперь, ты знаешь, я уж не то: от меня начинают ждать больше, думают, что я переработаю целую большую отрасль науки, все учение об отправлениях нервной системы.

Халӗ эпӗ, ӗлӗкхипе танлаштарсан, пурнӑҫра нумайрах факт тытса илме пултаратӑп, выводсем те ман анлӑрах, туллирех пулса тухаҫҫӗ.
И я могу теперь обнимать мыслью гораздо больше фактов, чем прежде, выводы у меня выходят и шире и полнее.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика