Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Пурне те темле, сасартӑк, утма йывӑр пулса ларнӑ.

И всем, как-то вдруг, стало трудно идти.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

«Вӑл» яланах пӗтӗм ӗмӗр тӑршшӗпех ҫынтан аякра тӑнӑ, анчах халӗ кирлӗ пулса ларнӑ — ун ӑшне ҫын хӑй шанчӑкӗсене кӗртесшӗн пулнӑ.

Он был всегда, всю жизнь, далёк от человека, но сейчас он стал необходим ему — в него человек хотел вложить свои надежды.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Ак ҫакӑн пек ҫынсем те пур-ҫке: пурнӑҫра чи хакли, чи пахи вӗсемшӗн — хӑйсен чунӗн е ӳчӗн пӗр-пӗр чире пулса тӑрать.

Есть же люди, для которых самым ценным и лучшим в жизни является какая-нибудь болезнь их души или тела.

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Нумайӑшӗ пирӗн салтака хӑй пекех маттур йӗкӗт пулса кӑтартасшӑнччӗ пуль, анчах ӑна пӗри те тума пӗлмерӗҫ, пӗри те пултараймарӗҫ.

Многим бы из нас хотелось показаться солдату такими же удалыми молодцами, как и он, но никто не умел сделать этого, ни один не мог.

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Эпир ӑна вӗри кӗлентӗр парса тӑратпӑр, ку ӗҫ пирӗн — турӑ кӗлеткине кӳрекен кулленхи парне пек пулса тӑчӗ, ӗлӗшлӗ, таса йӑла пек пулчӗ; парнемӗр пире кунсерен ун патне ҫывхартса ҫирӗплетрӗ.

Мы вменили себе в обязанность давать ей горячие крендели, и это стало для нас ежедневной жертвой идолу, это стало почти священным обрядом и с каждым днем всё более прикрепляло нас к ней.

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Эпӗ вут ҫинчи кӑвар сӳнсе пынине пӑхатӑп: малтанлӑха ялтра та пысӑк курӑнакан кӑвар, ерипен пӗчӗкленсе пырса, кӗлпе витӗнет те, ун айне пулса, ҫухалать йӑлтах.

Я долго смотрел, как тлели угли костра: сначала яркий и большой, уголь понемногу становился меньше, покрывался пеплом и исчезал под ним.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Инҫетрен бухтӑри ӗҫ шавӗ илтӗнет, анчах бухтӑна эпир курмастпӑр: пиртен сылтӑмра тинӗс хӗррине пысӑк та йывӑр шурӑ ҫуртсем купаласа тултарнӑ хула ларать, сулахайра — тинӗс, пирен ҫире те — вӑлах; вӑл темле тӗлӗнмелле те ҫепӗҫ, куҫпа чуна ачашлакан, тӗрлӗ тӗссемпе илемленнӗ пирки ниепле курса-пӗлсе ӑнланмалла мар сӑрсем ҫепӗҫҫӗн пӗрлешсе юмахри сӑнсем пулса тӑнӑ ҫӗрелле инҫете-инҫете тӑсӑлса каять…

Издали долетал глухой шум работ на бухте, но ее мы не видели, справа от нас лежал на берегу город тяжелыми глыбами белых домов, слева — море, пред нами — оно же, уходившее в неизмеримую даль, где в мягких полутонах смешались в фантастическое марево какие-то дивные и нежные, невиданные краски, ласкающие глаз и душу неуловимой красотой своих оттенков…

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Саплӑк ҫине саплӑк лартса та шӑтӑк ҫеҫ тӑрса юлнӑ шалпар сӑрӑ халачӗпе лайӑхрах чӗркенесшӗн пулса, вӑл ҫӗр ҫинче йӑваланать, тертленни харама кайнине кура, питӗ те тӑварлӑ сӑмахсемпе вӑрҫа-вӑрҫа илет, хӑй ҫапах та чӗркенмех тӑрӑшать.

Он катался по земле, стараясь плотнее закутаться в серый балахон, сшитый из одних дыр, и очень образно ругался, видя, что все его усилия тщетны, ругался и все-таки продолжал кутаться.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Анчах «маччи» унӑн лутра, унта кӗнӗ ҫӗрте аслӑк пек пулса тӑнӑ пысӑк чул ҫакӑнса тӑрать, ҫавӑнпа та, ҫав шӑтӑка кӗрес тесен, малтан ун умне ҫӗр ҫине выртмалла та, унтан шӑвӑнса кӗрсе каймалла.

Но она была низка, и над входом в нее висела глыба камня, изображая собой как бы навес, так что для того, чтобы попасть в дыру, следовало лечь на землю перед ней и потом засовывать себя в нее.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

«Шӑтӑкӗ» чӑнах та питӗ меллӗ-мӗн — тахҫан ӗлӗк ҫак туран чул кӑларнӑ пулнӑ та, тӑваттӑн ҫӑмӑллӑнах вырнаҫмалӑх тӑватӑ кӗтеслӗ шӑтӑк пулса юлнӑ.

На самом деле «дыра» была весьма удобна — в горе когда-то давно брали камень и вырубили большую четырехугольную нишу, в которой можно было вполне свободно поместиться четверым.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Вӑл темле пӗтӗмпех улшӑнса, чӗрӗлсе кайрӗ, хӑйне хӑй ӗненсе лӑпкӑн тыткалакан вӑйлӑ ҫын пулса тӑчӗ.

Весь он был какой-то новый, оживленный, спокойно уверенный и сильный.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

— Ку вӑл, пӗлетӗн-и… пӗр истори пулса иртрӗ.

— А это, видишь ты… история одна была.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Эпӗ, унпа «кунта ӗҫе кӗрӗшес пирки» кампа калаҫмалли ҫинчен сӑмах хускатасшӑн пулса, свай ҫапса пӗтерессе кӗтсе тӑма шут тытрӑм.

Я решил с ним заговорить о том, к кому тут нужно обратиться, чтоб «встать на работу», и стал дожидаться, когда перестанут бить сваю.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Вӗсем хӑйсене ушкӑн-ушкӑнӑн тытаҫҫӗ, кашни хӑйӗн енчисемпе пуласшӑн, космополит пулса тӑракан босяксене кӑна ыттисенчен лайӑхах уйӑрса илме пулать — вӗсем хӑйсене хӑйсем никама пӑхӑнман пек тыткалаҫҫӗ, вӗсен тумӗ те, калаҫӑвӗ те ана-ҫарантан выҫлӑх пирки ҫеҫ вӑхӑтлӑха уйӑрӑлнӑ, анчах ӑна манман ҫынсенчен урӑхла.

Они делились на маленькие группы, стараясь держаться земляк к земляку, и только космополиты-босяки сразу выделялись — и своим независимым видом, и костюмами, и особым складом речи — из людей, еще находившихся во власти земли, лишь временно порвавших с нею связь, оторванных от нее голодом и не забывших о ней.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Вӗсем, тӑва чакалакансем, пӗчӗк сӑрӑ ӑмансем пек — тинӗсӗн малта пыракан, ҫырана ҫитсе, тумламсем пулса, тӗпренсе каякан хумӗсем пек туйӑнаҫҫӗ.

Эти серые маленькие черви, так источившие гору, — то же самое, что и его капли, которые первыми идут на неприступные и холодные скалы берегов в вечном стремлении моря расширить свои пределы и первыми гибнут, разбиваясь о них.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Эпӗ ҫав общество тулашӗнче ҫуралса ӳснӗ, ҫавӑнпа та, ҫак кӑмӑллӑ сӑлтава пула, унӑн культурине пысӑккӑн ҫӑтмастӑп, кӑшт вӑхӑт иртсенех, манӑн ун танатинчен тухас килекен пулса ҫитет, ҫав тем тери чӑркӑш та ҫепӗҫ йӑла-тӗселсенчен пӑрӑнса уҫӑлса ҫӳрес килет.

Я родился и воспитывался вне этого общества и по сей приятной для меня причине не могу принимать его культуру большими дозами без того, чтобы, спустя некоторое время, у меня не явилась настоятельная необходимость выйти из ее рамок и освежиться несколько от чрезмерной сложности и болезненной утонченности этого быта.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Наркӑмӑшлӑ вак-тӗвек суялӑх йӑлана кӗрсе закон пулса тӑнӑ йывӑр тавралӑхран, хӑйсене хӑйсем ҫеҫ юратакан ҫынсенчен, идейӑллӑ сектанствӑран, тӗрлӗрен ултавсенчен, — пӗр сӑмахпа каласан, чуна пӑрлантарса яракан, ӑс-тӑна пӑсакан ниме тӑман ӑпӑр-тапӑртан ӑҫта та пулин тарса хӑтӑлас килмесӗр, пӗтӗм пурнӑҫ тӑршшӗпе ҫав йывӑрлӑха чӑтса пурӑнас тесен, культурлӑ обществӑра ҫуралмалла.

Нужно родиться в культурном обществе для того, чтобы найти в себе терпение всю жизнь жить среди него и не пожелать уйти куда-нибудь из сферы всех этих тяжелых условностей, узаконенных обычаем маленьких ядовитых лжей, из сферы болезненных самолюбий, идейного сектантства, всяческой неискренности, — одним словом, из всей этой охлаждающей чувство, развращающей ум суеты сует.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Ушкӑнрисем, кӑмӑлсӑр пулса, мана сӗтел хушшине вырӑн пачӗҫ.

Компания не особенно охотно очистила мне место за столом.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Коновалов хупах варринче, пысӑк сӗтел хушшинче ларать, ун ҫумне ӑна юри мухтакаласа, хисеп тӑванҫи пулса итлекенсем, ӗненмелле мар ҫӗтӗк-ҫурӑк костюм тӑхӑннӑ, Гофман калавӗсенчи геройсенни пек питлӗ-куҫлӑ ултӑ господин ҫыпҫӑннӑ.

Коновалов сидел за большим столом, посредине кабака, в кругу почтительно и льстиво слушавших его шестерых господ в фантастически рваных костюмах, с физиономиями героев из рассказов Гофмана.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Апла, сан шухӑшупа, ӑна-кӑна улӑштарнӑ вӑхӑтра, ҫын хальхи вырӑнтах тӑрса юлмалла пулса тухать…

Этак-то, по-твоему, выходит, что, пока там всё это переделается, человек все-таки должен оставаться как теперь.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.