Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Пурпӗрех, хӑпартланса пулин те, ҫапла калас килет: Нинӑн чарӑларах пӑхакан куҫӗсенче тӳпере чулакан пӗлӗтсен мӗлкисем те, атакӑна вирхӗнсе умӗн таптаса сӳнтереймен кӑвайт ҫутисем те, атакӑн вӗҫӗ-хӗррисӗр картини те (хӗҫсен уйӑх ҫутинчи ялтӑравӗ, вӑрҫӑ вут-ҫулӑмӗ!) ҫиҫӗм пек шуса иртнӗн туйӑнать.

Я все равно скажу, что вижу, как в ее широко расставленных глазах проносятся отражения бегущих по небу стремительных облаков и костров, которые не успели затоптать, поднимаясь в атаку, и самой атаки с ее вспышками выстрелов и блеском стали под лучом луны.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Олимпиада Таллерова. Криштоф Е.Г. Ҫу уйӑхӗ — экзамен умӗнхи вӑхӑт: повесть. Вырӑсларан О. Таллерова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1973. — 144 с.

Малалла — унӑн куҫӗсенче кулӑ та, ачашлӑх та, ырӑ кӑмӑл та курӑнать: пытанмаҫҫӗ ҫак туйӑмсем, сиксе тухас пек тӗлкӗшеҫҫӗ.

Дальше можно будет увидеть в его глазах и смех, и доброту, и нежность, которые вовсе не собираются прятаться, так и выпрыгивают наружу.

Иккӗмӗш сыпӑк // Олимпиада Таллерова. Криштоф Е.Г. Ҫу уйӑхӗ — экзамен умӗнхи вӑхӑт: повесть. Вырӑсларан О. Таллерова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1973. — 144 с.

Хайӗн куҫӗсенче пысӑк савӑнӑҫ ҫиҫсе тӑрать.

Глаза у Кузнецова светились большой радостью.

Тӗлпулу // Николай Евстафьев. Баныкин, В. И. Чапаев ҫинчен: калавсем; Н. Евстафьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 128 с.

Анчах эпӗ Ярик пекех хыпӑнса ӳкмерӗм, ун патне сыхланса утса пырса, чӗлхи вӗҫӗнчи вӑрӑм тунана пӳрне вӗҫӗпе ҫӑмӑллӑн сирпӗтсе ятӑм, унтан вара аяккине тӑрса Ярик ҫине юратса пӑхрӑм: вӑл ҫунат евӗрлӗ хӳрине ҫурӑмӗпе пӗр тан тӑсса тӑрать, хӑйӗн куҫӗсенче ҫеҫ икӗ пӑнчӑра вара, мӗнпур пурнӑҫӗ пухӑннӑ.

Но я не так волновался, как Ярик, осторожно подошел, ловким щелчком скинул комара и полюбовался на Ярика сбоку: как изваянный, стоял он с вытянутым в линию спины хвостом-крылом, а зато в глазах собралась в двух точках вся жизнь.

Ярик // Никита Волков. Пришвин М.М. Ярик: калавсем; вырӑсларан Н. Волков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1939. — 16 с. — 3–11 с.

Сӑнӗ ун ҫак кунсенче шурӑхса кайнӑ, куҫӗсенче темӗнле хӗлхемсем ҫиҫе-ҫиҫе илнӗ, пичӗ тӑрӑх уҫӑ мар кулӑ юлхавлӑн кускаланӑ.

Он был бледен, в глазах его вспыхивали какие-то искорки, по лицу блуждала улыбка, неясная и ленивая.

VIII // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ахӑртнех, йӗкӗт хӑйне темӗнле ирӗккӗн тыткаланине тата унӑн куҫӗсенче темӗскер ҫӗнни пуррине хӗрарӑм сиссе илнӗ пулас, — вӑл, платьине тӳрлеткелесе, аяккарах куҫса ларнӑ.

Должно быть, она заметила развязность поведения юноши и новое в его улыбке — она оправила платье и отодвинулась от него.

VI // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ӑна сӑнаса тӑракан Фома ҫакна асӑрханӑ: Медынская, пӗччен чухне, хӑй патӗнче ҫынсем пур чухнехи пекех чипер пулман иккен, унӑн пичӗ сивӗрех, ватӑрах курӑннӑ, куҫӗсенче йӑвашлӑх, ачашлӑх пулман, вӗсем кичеммӗн пӑхнӑ.

Фома смотрел на нее и видел, что наедине сама с собой Медынская не была такой красивой, как при людях, — ее лицо серьезнее и старей, в глазах нет выражения ласки и кротости, смотрят они скучно.

VI // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Фоман сӑн-пичӗ тӑсӑлса, шурӑхса кайнӑ, унӑн кӑшт уҫӑлса тӑракан тутисенче тата кичемленсе кайнӑ куҫӗсенче йывӑр та йӳҫӗ тӗлӗнӳн сӑнарӗ пулнӑ…

Лицо Фомы вытянулось, побледнело, и было много тяжелого и горького изумления в его полуоткрытых губах и в тоскующем взгляде…

V // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Люба ун ҫине тӳрккессӗн пӑхса илнӗ, хӗрӗн куҫӗсенче хаярлӑх вучӗ усаллӑн ялтӑраса кайнӑ.

Люба взглянула в лицо ему, и в ее глазах вспыхнула злоба.

IV // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ӑҫта килчӗ унта, е садӑн пӗр-пӗр уллах кӗтессинче ларнӑ чух, е килте вырӑн ҫинче выртнӑ чух, унӑн умне юмахри патша хӗрӗсем туха-туха тӑнӑ, — вӗсем Люба пек палӑрса, е ытти пӗлӗш хӗрсен сӑнарӗпе курӑнса, каҫхи тӗксӗмлӗхре ним сас-чӗвсӗр ишсе ҫӳренӗ, унӑн куҫӗсенче темӗнле юптаруллӑн пӑхнӑ.

Сидя где-нибудь в темном уголке сада или лежа в постели, он уже вызывал пред собой образы сказочных царевен, — они являлись в образе Любы и других знакомых барышень, бесшумно плавали перед ним в вечернем сумраке и смотрели в глаза его загадочными взорами.

III // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Арӑмӗн вилӗмӗ Игнатӑн ҫӑра та тӗксӗм сухалне кӑвак пӗрчӗсем акса хӑварнӑ, анчах халӗ ӗнтӗ унӑн куҫӗсенче темӗнле ҫӗнӗ ҫутӑ, ӑшӑ та ҫепӗҫ ҫутӑ палӑра пуҫланӑ.

В густой темной бороде Игната смерть жены посеяла много седин, но в блеске его глаз явилось нечто новое — мягкое и ласковое.

I // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Анчах тутисем кулни халӗ ун ӗлӗкхинчен уҫӑрах пулнӑ, куҫӗсенче те, темӗнле, ҫӗнӗ сӑн, йӑваш та именчӗкскер, ирхи шуҫӑмӑн малтанхи ҫути евӗр, хутран-ситрен уҫӑла-уҫӑла кайнӑ.

Но улыбка ее губ стала яснее, и в глазах порой вспыхивало что-то, новое, слабое и робкое, как первый проблеск утренней зари.

I // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Арӑмӗн килӗшӳллӗ тӑрӑхла пичӗ ҫине кулӑ сӑнарӗ хутран-ситрен ҫеҫ килкеленӗ, — яланах вӑл темӗн ҫинчен шухӑшласа ҫӳренӗ, сулхӑн та лӑпкӑ кӑвак куҫӗсенче хӑш чух, темӗнле, тӗксӗмленни, ютшӑнни йӑлтӑра-йӑлтӑра кайнӑ.

Улыбка редко являлась на овальном, строго правильном лице его жены, всегда она думала о чем-то, и в голубых ее глазах, холодно спокойных, порой сверкало что-то темное, нелюдимое.

I // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Тянь старик хӑй патӗнче тӑракан Ли Чжэнь-цзян ҫине пӑхать, унӑн куҫӗсенче кичемлӗх палӑрать.

Старик Тянь с опаской поглядывал на стоявшего возле него Ли Чжэнь-цзяна, и в глазах его отражалось уныние.

VI // Геннадий Пласкин. Чжоу Ли-бо. Ҫил-тӑвӑл: роман; Г. Пласкин куҫарнӑ; В. Рудманӑн умсӑмахӗ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 429 с. — 13–429 с.

Унӑн куҫӗсенче эпӗ вӑл темӗн тума йышӑннине куртӑм.

В них зрело какое-то решение.

Ҫитрӗҫ! // Василий Юдин. Кошевая Е. Ывӑлӑм ҫинчен: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 208 с.

Вӑл ҫав тери ырханланнӑ, куҫӗсенче — асаплӑх.

Скулы обострились, в громадных глазах за густыми ресницами стояло страдание.

Вунӑ кун // Василий Юдин. Кошевая Е. Ывӑлӑм ҫинчен: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 208 с.

Унӑн нумаях та пулмасть хаваслӑн йӑлтӑртатнӑ куҫӗсенче халӗ — йывӑр хуйхӑ.

Печаль, тяжёлая и гнетущая, застыла в его недавно весёлых глазах.

«Ҫулу хӑрушӑ санӑн» // Василий Юдин. Кошевая Е. Ывӑлӑм ҫинчен: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 208 с.

Унӑн йӑлтӑркка куҫӗсенче ҫаплах вут-хӗм выляса тӑрать.

Но в бедовых глазах его плясали чертенята.

Серёжа «ункӑран» тухать // Василий Юдин. Кошевая Е. Ывӑлӑм ҫинчен: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 208 с.

Серёжӑн куҫӗсенче савӑнӑҫлӑ вут-хӗм йӑлтӑртатрӗ.

В бедовых глазах Серёжи играли весёлые огоньки.

Чи ҫамрӑккисем // Василий Юдин. Кошевая Е. Ывӑлӑм ҫинчен: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 208 с.

Акӑ вӗсем пурте ман куҫ умӗнче: Толя Попов — яланхи пекех, йӗркеллӗн тумланнӑскер; Дема Фомин — халӗ те хӑйне, яланхи пекех, шӳт тӑвасран тата ашкӑнасран аран тытса чараканскер, Ангелина Самощина — ҫемҫе те сарӑ ҫӳҫлӗ илемлӗ хӗр, — унӑн сенкер куҫӗсем юлташӗсем ҫине шанчӑклӑн пӑхаҫҫӗ; Вася Левашов — тарӑн шухӑшлӑ та хӑюллӑ ҫын; Майя Пегливанова — яштака, ҫӳлӗ, тутисене мӑнкӑмӑллӑн ҫыртнӑскер, Нина Иванцова — хӑйне-хӑй ҫирӗппӗн те йӗркеллӗн тытакан шухӑшлӑ, кирек мӗнле хӑрушӑ ӗҫе кайма, юлташа ҫийӗнчех пулӑшу пама хатӗр тӑраканскер, — эпӗ унӑн тӗлӗнмелле тарӑн, шухӑшлӑ куҫӗсене куртӑм, унӑн куҫӗсенче ҫав маттур хӗрӗн пӗтӗм ҫутӑ чунӗ ҫуталса тӑрать; Валя Борц — чӗмсӗр, асӑрхануллӑ, чи хӑрушӑ ӗҫсем тума хушасса кӗтсе тӑракан хӗр; маттур Сергей Тюленин — типшӗм, ача пекех ҫамрӑкскер, пӗтӗм чун-чӗрипех салтак ӗнтӗ; ҫӳлӗ те яштака Жора Арутюнянц — хӑйӗн хура куҫӗсене ялтӑртаттарса тӑраканскер, яланхи пекех, хӑйне-хӑй ҫирӗппӗн те йӗркеллӗн тытать.

Вот они все передо мной: Толя Попов — по обыкновению, прилично одетый; Дема Фомин — по-прежнему с трудом сдерживающий себя от шуток и шалостей, Ангелина Самощина — красивая девушка с мягкими белокурыми волосами, голубые глаза которой уверенно смотрят на товарищей; Вася Левашов — глубоко задумчивый и смелый человек; Майя Пегливанова — стройная, высокая, с гордой сжатыми губами, Нина Иванцова — мысленная, строгая и последовательная, готовая идти на любую страшную работу, немедленно оказать помощь товарищу, — я видела ее удивительно глубокие, задумчивые глаза, в глазах которых блистала вся светлая душа этой молоденькой девушки; Валя Борц — молчаливая, осторожная, ожидающая приказа о самых опасных делах; бравый Сергей Тюленин — худой, молодой, как ребенок, солдат всей душой; высокий и стройный Жора Арутюнянц, блестя черными глазами, вел себя, как всегда, уверенно и организованно.

«Ҫамрӑк гварди» // Василий Юдин. Кошевая Е. Ывӑлӑм ҫинчен: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 208 с.