Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Тӗрӗссипе каласан, эпӗ халӗ те ӑнланаймастӑп: мӗнле ҫавӑн чух чӗре ҫурӑлса кайса вилмен е шӑнса пӑсӑлман, чӑнкӑ та шукалак тусем ҫинчен аннӑ чух епле-ха урана хуҫман.

Во всяком случае, я до сих пор не могу понять, как я тогда не умер от разрыва сердца или не простудился, как не поломал ноги на скользких крутых спусках.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

Крыма вӗҫсе кайнӑ чух, нумай пулмасть нимӗҫсен аллинчен туртса илнӗ Новороссийска штурмланӑ чух пулса иртнӗ интереслӗ эпизодсем ҫинчен каласа пачӗҫ.

Рассказали несколько интересных эпизодов из своей боевой жизни, которые произошли, когда летели в Крым и штурмовали недавно захваченный немцами Новороссийск.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

Хӑш чух сире «эсӗ» тесе чӗнет, тепӗр чух «эсир» тет…

То она вас на «ты», а то на «вы» называет…

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

Кӑна каланӑ чух вӑл, калаҫнӑ чух хӑлаҫланма юратнӑран пулас, пӳрнисене выляткаласа илчӗ.

Шевеля пальцы на руках, но которые, очевидно, любили жестом помогать разговору.

13 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Виҫӗ уйӑх хушши ҫӳренӗ вӑл станцисем тӑрӑх, пӗр станцирен теприне ҫитнӗ, кашни станцире пекех ун Севастопольрен таврӑнакан офицерсене кӗтсе илме тӳр килнӗ, офицерӗсем ӑна хӑрушла ӗҫсем ҫинчен кала-кала панӑ, ҫакна пула ӗнтӗ унӑн халь кӑна асӑннӑ сисӗм-туйӑмӗ вӑй илсех пынӑ, юлашкинчен вара ку сисӗм-туйӑм ӑна, мӗскӗн офицере, П-ра пурӑннӑ чух хӑйне хӑй темӗн те пӗр тума пултаракан герой вырӑнне хураканскере, пӗтерсех хунӑ, Дуванкоя ҫитнӗ тӗле вӑл мӗскӗн хӑравҫӑ пулса тӑнӑ, пӗр уйӑх маларах корпусран действующи ҫара каякан ҫамрӑксемпе пӗрлешсе кайнӑскер, вӑл, халь ӗнтӗ эпӗ юлашки кунсене пурӑнса ирттеретӗп тесе шухӑшлаканскер, мӗн май килнӗ таран хулленрех кайма тӑрӑшнӑ, кашни станцирех кроватьне сӳте-сӳте пуҫтарнӑ, ҫула каймалли пӗчӗкҫеҫ чемоданне уҫа-уҫа чӑрманнӑ, преферансла вылянӑ, жалоба кӗнеки ҫине вӑхӑта ирттермелли япала ҫине пӑхнӑ пек ҫеҫ пӑхнӑ, хӑйне лашасем паман чух савӑннӑ.

Чувство это в продолжение 3-месячного странствования по станциям, на которых почти везде надо было ждать и встречать едущих из Севастополя офицеров с ужасными рассказами, постоянно увеличивалось и наконец довело до того бедного офицера, что из героя, готового на самые отчаянные предприятия, каким он воображал себя в П., в Дуванкуй он был жалким трусом; и, съехавшись месяц тому назад с молодежью, едущей из корпуса, он старался ехать как можно тише, считая эти дни последними в своей жизни, на каждой станции разбирал кровать, погребец, составлял партию в преферанс, на жалобную книгу смотрел, как на препровождение времени, и радовался, когда лошадей ему не давали.

5 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Чӑнах та, Михайлов ӑна (уншӑн пулсан ӗнтӗ, Калугин тупӑ сасси ҫине ним чухлӗ те ҫаврӑнса пӑхман ҫын пек туйӑнчӗ) ӗҫсем мӗнле пыни ҫинчен тӗпӗ-йӗрӗпех каласа пачӗ, анчах каласа панӑ чух Калугина сахал мар култарчӗ вӑл, кашни снаряд ӳкмессеренех, хӑш-пӗр чух ҫав тери инҫете ӳксен те, куклене-куклене ларчӗ, пуҫне пӗке-пӗке илчӗ, ялан «ку ӗнтӗ тӳрех кунта ӳкет» тесе ӗнентерме тӑрӑшрӗ.

И действительно, Михайлов подробно рассказал про работы, хотя во время рассказа и немало позабавил Калугина, который, казалось, никакого внимания не обращал на выстрелы, — тем, что при каждом снаряде, иногда падавшем и весьма далеко, приседал, нагибал голову и все уверял, что «это прямо сюда».

10 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

— Пӳртрен тухнӑ чух тата, шӑп эпир тухас тенӗ чух ӗнтӗ, пӗ бомби ӳлесе пычӗ те хайхи, хо-о-ооп! анчах турӗ, тӑпрапа хупларӗ хучӗ хайхи, пӗр осколки пиччепе иксӗмӗре кӗҫ-вӗҫ пырса лекетчӗ.

— А как нам только выходить, как одна бомба прилети-и-ит, как лопни-и-ит, как — засыпи-и-ит землею, так даже чуть-чуть нас с дяинькой одним оскретком не задело.

6 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Утлӑ-гвардеецӗ эп унта чух ачаччӗ, тин ҫеҫ шкултан вӗренсе тухнӑччӗ-ха вӑл ун чух.

Конногвардеец при мне мальчишка был, только что из школы вышел.

5 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ҫак аса илӳсем штабс-капитан Михайловшӑн пулсан халь ӗнтӗ пушшех хаклӑ, мӗншӗн тесен кунти, ҫуран ҫар полкӗнчи ҫывӑх ҫынсем, вӑл хӑй ӗлӗкрех, кавалерист тата дамӑсен кавалерӗ пулнӑ чух, Т. хулинче хӑйне пур ҫӗрте те кӑмӑлласа йышӑннӑ чух хутшӑннӑ ҫывӑх ҫынсемпе танлаштарсан, чылай кайра тӑнӑ.

Эти воспоминания имели тем большую прелесть для штабс-капитана Михайлова, что тот круг, в котором ему теперь привелось жить в пехотном полку, был гораздо ниже того, в котором он вращался прежде, как кавалерист и дамский кавалер, везде хорошо принятый в городе Т.

2 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Анчах штабс-капитан Михайлов, курсивпа паллӑ тунӑ сӑмахсемпе ҫыру тонне пӑхмасӑрах, хӑйӗн кӗпӗрнере пурӑнакан шурчак сӑн-питлӗ тусне калама ҫук хурланчӑклӑ чун киленӗвӗпе аса илчӗ, каҫсерен унпа пӗрле беседкӑра ларнисене, сисӗм-туйӑм ҫинчен калаҫнисене аса илчӗ вӑл, хӑйӗн ырӑ кӑмӑллӑ улан юлташне аса илчӗ кабинетра ларнӑ чух, пӗрер пус хурса пулькӑ тунӑ чух, вӑл, ҫителӗклӗ взятка илеймен пирки, мӗнле тарӑхнине, унӑн арӑмӗ хӑйсенчен мӗнле кулнине аса илчӗ, — ҫак ҫынсемпе мӗн тери туслӑ пурӑннине аса илчӗ вӑл (шурчак сӑн-питлӗ тусӗ хӑйне ытларах та кӑмӑлланӑн туйӑннӑ-и тен ӑна): ҫак сӑнсем хӑйсен обстановки-мӗнӗпех куҫ умне тухса тӑрса вӗлтлетсе иртнӗн туйӑнчӗҫ ӑна, ҫав тери илемлӗ, савӑнӑҫлӑ, чуна килентермелле-мӗн вӗсем, вӑл вара, хӑйӗн асаилӗвӗсемпе киленсе йӑл кулса илчӗ те, аллипе хуллен ҫеҫ кӗсьине тытса пӑхрӗ, кӗсьинче ун хӑйшӗн питӗ паха, чуна ҫывӑх ҫыру выртать-мӗн.

штабс-капитан Михайлов с невыразимо грустным наслаждением вспомнил о своем губернском бледном друге и как он сиживал, бывало, с ним по вечерам в беседке и говорил о чувстве, вспомнил о добром товарище-улане, как он сердился и ремизился, когда они, бывало, в кабинете составляли пульку по копейке, как жена смеялась над ним, — вспомнил о дружбе к себе этих людей (может быть, ему казалось, что было что-то больше со стороны бледного друга): все эти лица с своей обстановкой мелькнули в его воображении в удивительно-сладком, отрадно-розовом цвете, и он, улыбаясь своим воспоминаниям, дотронулся рукою до кармана, в котором лежало это милое для него письмо.

2 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Тата пире пӗри, Петербургран килнӗскер, каласа пачӗ (вӑл министр патӗнче уйрӑм порученисем енӗпе ӗҫлет, ытарма ҫук аван ҫын, халь ӗнтӗ, хулара никам та ҫук чух, пирӗншӗн вӑл ҫав тери рисурс, ун ҫинчен эсӗ шухӑшлама та пултараяс ҫук) — пирӗннисем Евпаторие тытса илнӗ пулас, тет вӑл, французсем ӗнтӗ текех Балаклавӑпа ҫыхӑну тытаймӗҫ, ӑна тытса илнӗ чух пирӗннисен 200 ҫын пӗтнӗ, а французсен 15 пине яхӑн.

Рассказывал же нам один приезжий из Петербурга (он у министра, по особым порученьям, премилый человек, и теперь, как в городе никого нет, такая для нас рисурс, что ты себе представить не можешь) — так он говорит наверно, что наши заняли Евпаторию, так что французам нет уже сообщения с Балаклавой, и что у нас при этом убито двести человек, а у французов до пятнадцати тысяч.

2 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Чух! чух!» — тесе кӑшкӑраҫҫӗ.

Пать! пать!» — кричали.

Туслисен звени Дуня инкене пулӑшни // Тани Юн. Карнаухова И. В. Туслӑ ачасем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 256 с.

Вӗсем кашниех калаҫнӑ чух, сайра-хутра хӑйсен ҫемйинчи хуйхи ҫинчен калаҫмалла пулнӑ чух та темле пит асӑрханса калаҫаҫҫӗ.

Каждый из них как-то мучительно сдержан с другими, даже в тех редких случаях, когда им приходится говорить о семейном горе.

LХIХ сыпӑк // Феодосия Ишетер. Рид, Томас Майн. Пуҫсӑр юланут: роман / Майн Рид; вырӑсларан Ф. Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1949. — 412 с.

Чухӑн хуҫа каланӑ: «Курмасӑр, куртӑм! Ӗнер, эпӗ сан патӑнтан тухнӑ чух хурчӑка сан ывӑлу ҫине ярӑнса анчӗ те ҫаклатса йӑтса кайрӗ», — тенӗ.

Бедный купец и говорит: — Как же, видел. Только стал я вчера от тебя выходить, вижу: ястреб налетел прямо на твоего мальчика, схватил и унес.

Икӗ хуҫа // Чӗмпӗр чӑваш шкулӗ. Толстой Л. Н. Упа тытни: Калавсем, халапсем, юптарса каланисем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1979. — 264 с.

Вӑл хамӑн карчӑк вилмен чух, Миссисипи тӑрӑхӗнче пурӑннӑ чух пулнӑччӗ, эпӗ ҫав кил-ҫурта карчӑкшӑн тытса усраттӑм.

Это было на Миссисипи, когда моя старуха была еще жива и я сохранял это жилище ради нее.

VII сыпӑк // Феодосия Ишетер. Рид, Томас Майн. Пуҫсӑр юланут: роман / Майн Рид; вырӑсларан Ф. Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1949. — 412 с.

Ҫӳренӗ чух, калаҫнӑ чух, унӑн аялти тути тек усӑна-усӑна анатчӗ, ҫавӑнпа вӑл мӗн каланине ӑнланмалла та марччӗ.

Когда он ходил и когда говорил, он шлепал губами, и нельзя было понять, что он говорит.

Пичче хӑй юланутпа ҫӳрени ҫинчен каласа кӑтартни // Чӗмпӗр чӑваш шкулӗ. Толстой Л. Н. Упа тытни: Калавсем, халапсем, юптарса каланисем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1979. — 264 с.

Халь чух, ҫырла лек чух, самантпа усӑ курса юлмалла ӑна.

Вон ягоды когда собирают? А-а, летом, то-то…

3 // Хветӗр Агивер. Агивер Ф.Г. Сар ачапа сарӑ хӗр: Повесть. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1980. — 256 с.

«Юрать, — терӗ вӑл сывпуллашнӑ чух, — пиллӗкмӗш ҫул каллех ҫите-ха, эпир вӗсене кӑтартӑпӑр ун чух».

«Ладно, — сказал он на прощанье, — придет опять пятый год, так мы им покажем».

Хаклӑ япала // Юхма Мишши,Асклида Соколова. Воскресенская, Зоя Ивановна. Амӑш чӗри: Мария Александровна Ульянова пурнӑҫӗ ҫинчен ҫырнӑ калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 286 с.

Ку сӑвва пӑхмасӑр вӗреннӗ чух Саша сакӑр ҫултаччӗ, ахаль чух хӑйӗн туйӑмӗсене палӑртма вӑтанаканскер, ку сӑвва вӑл уйрӑмах хӗрӳленсе, сӑмахсен пысӑк пӗлтерӗшне чунӗпе туйса, ҫемьери ҫынсем умӗнче вулатчӗ.

Саше было восемь лет, когда он выучил наизусть это стихотворение и, обычно стеснительный в выражении своих чувств, с особым жаром и глубоким проникновением в высокий смысл слов декламировал его в кругу семьи.

Питӗ лайӑх кӗнекесем // Юхма Мишши,Асклида Соколова. Воскресенская, Зоя Ивановна. Амӑш чӗри: Мария Александровна Ульянова пурнӑҫӗ ҫинчен ҫырнӑ калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 286 с.

Ҫакӑн пек аялтан вӗҫнӗ чух тата ҫакнашкал ҫил вӗрнӗ чух хӑвӑртлӑх ҫухатсан, вӗсем халех турпас пулса выртаҫҫӗ.

Если потерять скорость на такой высоте, да еще при этом ветре, их разнесет в щепы.

Юлашки дюйм // Тӑван Атӑл. Джеймс Олдридж. Юлашки дюйм. — Тӑван Атӑл, 1961, 6№, 79–89 с.