Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Обломов хӑй ӑшӗнче пӗтӗм пурнӑҫне аса илчӗ: ҫӗр хутчен ӳкӗнни тата иртнине кая юлса шеллени унӑн чӗри патне ҫитрӗ.

Он пробежал мысленно всю свою жизнь: в сотый раз раскаяние и позднее сожаление о минувшем подступило к сердцу.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Мана пурӗ те унӑн йышӗпе йыт кӗтӗвӗ чухлӗ чухӑн ҫемйине шеллени ҫеҫ чарса тӑнӑ: Ярмолана тивӗҫекен тӑватӑ тенкӗ шалу ҫапах та ӑна выҫӑ вилесрен хӑтарса усраять-ҫке-ха.

Меня останавливало только чувство жалости к его огромной нищей семье, которой четыре рубля Ярмолова жалованья помогали не умереть с голода.

VI сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Пурте наҫилккапа йӑтса пыракан ҫын ҫине пӑхаҫҫӗ, пурте хӗрхенни, шеллени палӑрать, анчах та ку ман кӑмӑла каймасть.

Все оборачиваются на безрадостное шествие с носилками, во всех взглядах жалость и сострадание, это мне не нравится.

III сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953