Шырав

Шырав ĕçĕ:

пӑхатчӗ (тĕпĕ: пӑх) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Аҫаҫури шутсӑрах начарланса кайнӑ пичӗпе ман ҫине йӑл кулса пӑхатчӗ, унӑн хурарах куҫӗсем тата пысӑклансарах кайнӑччӗ, вӑл пӗтӗмпех якалса пӗтнӗ пек, имшерленсе кайнӑ пек туйӑнатчӗ.
Вотчим смотрел на меня с улыбкой на страшно худом лице; его темные глаза стали еще больше, весь он был потертый, раздавленный.

XVI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Тӳррипе каласан, хулара пурӑнма питех интереслӗ марччӗ; ватӑ хуҫа арӑмӗ, ӗлӗкхи пекех, мана юратса каймастчӗ; ҫамрӑкки мана шанмасӑртарах пӑхатчӗ; чӗкеҫ шатрисем тухнипе тата пушшех хӗрлӗрех пек пулса кайнӑ Викторушка, темшӗн кӳреннӗскер, пурин ҫине те мӑкӑртатса ҫеҫ ҫӳретчӗ.
В общем в городе жилось не очень интересно; старая хозяйка относилась ко мне неприязненно, как раньше; молодая смотрела на меня подозрительно; Викто-рушка, еще более порыжевший от веснушек, фыркал на всех, чем-то неизлечимо обиженный.

Вӑл ҫӳхе кӑвак пальтопаччӗ, аллисене брюки кӗсъисене чикнӗччӗ, шӑлӗсем хушшинче пирусчӗ, шӗлепки ӗнсе ҫинче ларатчӗ; унӑн кӑмӑла каякан сӑнӗ-пичӗ мана йӑл кулса пӑхатчӗ.
Он шел в легком сером пальто, руки в карманах брюк, в зубах папироса, шляпа на затылке; его приятное лицо дружески улыбалось мне.

XV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Вӑл пурне те «Эсӗ» тесе калатчӗ, ҫӑмламас куҫхаршийӗсем айӗнчен пурин ҫине те пӗр пек тӳррӗн ним парӑнмасӑр пӑхатчӗ, пурне те — капитана, буфетчика, пӗрремӗш класри чаплӑ пассажирсене — хӑйпе пӗрле, матроссемпе, буфетри прислугӑпа тата палуба ҫинчи пассажирсемпе пӗр ӗрет пуса танлаштарса тӑратнӑ пекчӗ.
Он всем говорил «ты», смотрел на всех из-под мохнатых бровей одинаково прямо, независимо, и всех — капитана, буфетчика, важных пассажиров первого класса — как бы выравнивал в один ряд с самим собою, с матросами, прислугой буфета и палубными пассажирами.

XI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Сидоров та пирӗн хыҫҫӑн утса темскер кӑшкӑрса пыратчӗ, чӳречесенчен тӗрлӗ ҫынсен пуҫӗсем курӑнса карӗҫ; канлӗн пирус туртса, Королева Маргон амӑшӗ пӑхатчӗ.
Сидоров шёл за нами и тоже что-то кричал, из окон высунулись головы разных людей; спокойно покуривая, смотрела мать Королевы Марго.

X. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Пуҫӗ унӑн алшӑллирен тунӑ чалмапа чӗркенӗ пекчӗ; саралса, начарланса кайнӑскер, вӑл кӳпчесе ларнӑ куҫӗсене ҫиленчӗклӗн мӑльт-мӑльт тутарса пӑхатчӗ, эпӗ пӑртманета пушах тупнине ӗненместчӗ.
Голова у него была в чалме из полотенца; жёлтый, похудевший, он сердито мигал опухшими глазами и не верил, что я нашел кошелёк пустым.

Эпӗ каланине итленӗ чух, вӑл мана питрен ҫемҫе куҫӗсемпе пӑхатчӗ те, кӑшт ҫеҫ палӑрмалла йӑл кулса: — Ав мӗнле? — тетчӗ.
Слушая меня, она смотрит в лицо моё мягкими глазами и, улыбаясь чуть заметно, говорит: — Вот как?

Вӑл ман ҫине вӑрӑм куҫ хӑрпахӗсем витӗр шухӑша кайса тимлӗн пӑхатчӗ, — ҫав минутчен никам та ман ҫине ун пек пӑхманччӗ.
Она смотрела на меня сквозь длинные ресницы задумчиво-серьёзно, — до этой минуты никто ещё не смотрел на меня так.

Пӗр аллипе шлейфне тата аврине кӑвакрах тӗслӗ чул лартнӑ хлыст тытса, вӑл ҫӑварне кӑмӑллӑн карнӑ лаша пуҫне пӗчӗк аллипе ачашлатчӗ, — лаши ун ҫинелле вутлӑ куҫӗпе чалӑшшӑн пӑхатчӗ, пӗтӗмпех чӗтресе такӑрлатнӑ ҫӗре хуллен чӗрнипеле кукалетчӗ.
Держа в одной руке шлейф и хлыст с лиловым камнем в рукоятке, она гладила маленькой рукой ласково оскаленную морду коня, — он косился на неё огненным глазом, весь дрожал и тихонько бил копытом по утоптанной земле.

Дами пит хитрескерччӗ; вӑй-хӑватлӑскер те мӑн кӑмӑллӑскер, вӑл кӑмӑла каякан хулӑмрах сасӑпа калаҫатчӗ, ҫынсем ун патӗнчен пит инҫетре тӑнӑ пек, вӑл вӗсене лайӑххӑн курман пек, пурин ҫине те пуҫне каҫӑртса, куҫӗсене кӑшт хӗсерех пӑхатчӗ.
Дама была очень красивая; властная, гордая, она говорила густым, приятным голосом, смотрела на всех вскинув голову, чуть-чуть прищурив глаза, как будто люди очень далеко от неё и она плохо видит их.

Ҫӳхе куҫхаршийӗсене кӑшт ҫӗклентерсе вӑл ман ҫине пӑхатчӗ те, йывӑррӑн сывласа, эпӗ пӗлсе ҫитнӗ майлӑ сӑмсипе калатчӗ:
Чуть приподняв тонкие брови, она смотрела на меня и, вздыхая, знакомо говорила в нос:

IX. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Куҫлӑхне икӗ пӳрнипе тӳрлетсе, вӑл мана хулӑм кантӑк витӗр куҫран тӗллесе пӑхатчӗ те, ман ҫамкана вӗтӗ пӑтасем ҫапа-ҫапа кӗртнӗ пек калатчӗ.
Поправив очки двумя пальцами, он пристально смотрел сквозь толстые стёкла в глаза мне и говорил, словно мелкие гвозди вбивая в мой лоб.

Вара эпӗ тӑтӑм, кӗнекене кӑмака айӗнчен кӑлартӑм, чӳрече патне пытӑм, ҫӗрӗ ҫутӑччӗ, уйӑх тӳрех чӳрече витӗр пӑхатчӗ, анчах вӗтӗ шрифта курма май ҫукчӗ.
Тогда я встал, вынул книгу из подпечка, подошёл к окну; ночь была светлая, луна смотрела прямо в окно, но мелкий шрифт не давался зрению.

VIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Йӗри-тавра пурте эпӗ халиччен курман пек темле хитреччӗ, ун урисем айӗнче ылттӑн тӗслӗ чаплӑ ковер выртатчӗ, чӳречесен кӗмӗл кантӑкӗсем витӗр, ҫав хӗрарӑм тавра ӑшӑнса, хӗллехи кун пӑхатчӗ.
Вокруг всё было незнакомо красиво, пышный золотистый ковёр лежал под её ногами, сквозь серебряные стёкла окон смотрел, греясь около неё, зимний день.

Вӑл ырӑ, ҫемҫе кӑмӑллӑччӗ, анчах хӗрарӑмсем ҫине пурин пекех йытӑлла чӑрсӑрӑн та простӑ пӑхатчӗ.
Был он добрый, мягкий, но к женщинам относился так же, как все, по-собачьи грубо и просто.

Тула ҫынни, ялан хурлӑхлӑччӗ, хуллен калаҫатчӗ, астусарах ӳсӗркелетчӗ, унӑн куҫӗсем хӑранӑ пек ҫутӑлса ҫӳретчӗҫ, вӑл тӗттӗм кӗтессенелле пит пӑхма юрататчӗ; мӗн те пулин хуллентерех каласа кӑтартатчӗ, е чӗнмесӗр ларать-и, анчах яланах вӑл тӗттӗмрех кӗтеселле пӑхатчӗ.
Туляк, был всегда печален, говорил тихонько, кашлял осторожно, глаза его пугливо горели, он очень любил смотреть в тёмные углы; рассказывает ли что-нибудь вполголоса, или сидит молча, но всегда смотрит в тот угол, где темнее.

Хӑшпӗр чух эпӗ ун патне пыма хӑяттӑм, вӑл куҫӗсене йывӑррӑн ман ҫинелле куҫарса пӑхатчӗ:
Иногда я решался подойти к нему, он тяжело передвигал глаза на меня.

V. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Аслӑ ывӑлӗ амӑшне йӗрӗнсе хӗрхеннӗ пек пӑхатчӗ, унпа пӗччен юласран пӑрӑнса ҫӳретчӗ, пӗччен юлсан вара, амӑшӗ ӑна арӑмӗ ҫинчен жалобӑсем парса пӗтеретчӗ тата укҫа ыйтатчӗ.
Старший сын относился к матери с брезгливым сожалением, избегал оставаться с нею один на один, а если это случалось, мать закидывала его жалобами на жену и обязательно просила денег.

IV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Кӑмака ҫине улӑхнӑ чух, мӑръе алӑкне хӗрес хурса, йӳшкӗсене тачӑ хупнӑ-ши тесе хыпашласа пӑхатчӗ; аллисем хӑрӑмлансассӑн, пит хаяррӑн ятлаҫатчӗ те, хӑйне куҫа курӑнман вӑй ҫапса хуҫнӑ пек, темле тӑруках ҫывӑрса каятчӗ.
Влезая на печь и перекрестив дверцу в трубе, она щупала, плотно ли лежат вьюшки; выпачкав руки сажей, отчаянно ругалась и как-то сразу засыпала, точно её пришибла невидимая сила.

Чыхӑна-чыхӑна тата йывӑррӑн сывласа вӑл шыв ӗҫетчӗ, унтан кантӑксем ҫинчи кӑвак пас тӗрри витӗр чӳрече витӗр пӑхатчӗ.
Захлёбываясь и вздыхая, она пила воду, потом смотрела в окно, сквозь голубой узор инея на стёклах.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика