Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Уйӑхлӑ каҫхине ялӑн сарлака урамне, унӑн пӳрт-ҫурчӗсене, капанӗсене, ӗнтӗркенӗ ҫӳҫисене курса тӑнӑ хушӑра чун лӑп пулать, ҫав канлӗхре ӗҫ-пуҫсенчен, шухӑшсенчен, хуйхӑ-суйхӑсенчен, ҫӗрлехи ӗмӗлкесемпе витӗннӗ чун йӑвашланса, салхуланса, чиперленсе каять, ҫӑлтӑрсем те ун ҫине ачашласа тата ҫемҫе кӑмӑлпа пӑхса тӑнӑн туйӑнать, ҫӗр ҫинче текех усал япала ҫук пек пӗтӗмпех чипер иртсе пынӑн туйӑнать.

Когда в лунную ночь видишь широкую сельскую улицу с ее избами, стогами, уснувшими ивами, то на душе становится тихо; в этом своем покое, укрывшись в ночных тенях от трудов, забот и горя, она кротка, печальна, прекрасна, и кажется, что и звезды смотрят на нее ласково и с умилением, и что зла уже нет на земле, и все благополучно.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Санькӑ та ҫапла кунӗпех ашшӗпе ҫӳренӗ пулӗччӗ, ӑна халь тӑвакан ҫурт-йӗрсене,башня пек ҫӳлӗ утӑ капанӗсене, уй-хире, пулӑ тытмалли лӑпкӑ вырӑнсене кӑтартнӑ пулӗччӗ.

А как бы Санька хотел вот так же целый день ходить с отцом по колхозу, показывать ему постройки, высокие, как башни, стога сена, посевы в поле, тихие рыбные заводи на речке!

23-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951