Шырав

Шырав ĕçĕ:

Сторешников (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫак Соловцов хайхи опера хыҫҫӑн, Сторешников ҫураҫас умӗн унпа, Сержпа тата Жюлипе пӗрле апатланнӑ Жанах пулнӑ вӗт.
Соловцов был тот самый Жан, который тогда, перед сватовством Сторешникова, после оперы, ужинал с ним, Сержем и Жюли.

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Апла пулсан, Гороховӑй урам вара чи кирли пулать ӗнтӗ, мӗншӗн тесен унсӑрӑн вӑл урамри ҫуртсем те, апла пулсан, Сторешников ҫурчӗ те, апла пулсан, ҫав ҫуртӑн управляющийӗ те, ҫав ҫурт управляющин хӗрӗ те, кӗнеке хӑй те пачах пулман пулӗччӗ.
А Гороховая улица, этак, выйдет уж самое главное действующее лицо, потому что без нее не было б и домов, стоящих на ней, значит, и дома Сторешникова, значит, не было бы и управляющего этим домом, и дочери управляющего этим домом не было бы, а тогда ведь и всего рассказа вовсе бы не было.

XXXI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Марья Алексевна Сторешников сӗнӗвӗ пирки Лопухов мӗн каланине савӑнсах тепӗр хут калама пултарнӑ пулсан, Лопухов хӑй те Марья Алексевна Верочкӑна ӑса вӗрентни айне кӑмӑллӑнах «тӗрӗс» тесе алӑ пуснӑ пулӗччӗ.
Если Марья Алексевна могла повторить с удовольствием от своего лица его внушения Верочке по вопросу о предложении Сторешникова, то и он мог бы с удовольствием подписать «правда» под ее пьяною исповедью Верочке.

IX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Сторешников киле ҫӗнтерӳпе таврӑнчӗ.
Сторешников возвратился домой с победою.

Сторешников унӑн ҫур хаваслӑхне пӗтерсе тӑкрӗ, вӑл ӑна чуптуса: Вера Павловна килӗшессе килӗшмерӗ, анчах хирӗҫ те каламарӗ, ответ тепӗр чухне пулӗ терӗ, тесе ӑнлантарчӗ.
Сторешников разбил половину ее радости, объяснив ей с поцелуями, что Вера Павловна, хотя и не согласилась, но и не отказала, а отложила ответ.

Нумая пычӗ ку, мӗншӗн тесен Сторешников вӑрахчен ним чӗнмесӗр амӑшӗ вӗрентнине итлесе тӑнӑ хыҫҫӑн пӳлӗме чупса кӗнӗ чухне Марья Алексевна ҫаплах хӗрсе кайсах упӑшкине ӑса вӗрентетчӗ.
Урок продолжался немало времени, потому что Сторешников, после длинных пауз и назиданий матери вбежавший в комнату, застал Марью Алексевну еще в полном жару преподавания.

Верочка хӑй пӳлӗмӗнчен тухмарӗ, Сторешников Марья Алексевнӑпа кӑна калаҫма пултарчӗ.
Верочка не выходила из своей комнаты, он мог говорить только с Марьею Алексевною.

VII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Пӗр сӑмахпа каласан, Сторешников авланасси пирки кунтан кун ытларах та ытларах шухӑшланӑ, тепӗр эрнерен, вырсарникун, кӑнтӑрлахи кӗлӗрен кая юлса таврӑннӑ Марья Алексевна ӑна мӗнле алла ҫавӑрса тытмалли ҫинчен шухӑшласа ларнӑ вӑхӑтра, Сторешников хӑй вӗсем патне пычӗ те: «Эпӗ Верочкӑна качча илесшӗн», — тесе пӗлтерчӗ.
Словом, Сторешников с каждым днем все тверже думал жениться, и через неделю, когда Марья Алексевна, в воскресенье, вернувшись от поздней обедни, сидела и обдумывала, как ловить его, он сам явился с предложением.

Кунсӑр пуҫне тата акӑ мӗн хутшӑннӑ: Сторешников Верочкӑпа ӗлӗкхи пек тӗл пулма пултарайман, анчах унӑн ӑна питӗ курас килнӗ.
А ко всему этому прибавлялось, что ведь Сторешников не смел показаться к Верочке в прежней роли, а между тем так и тянет посмотреть на нее.

Ҫавӑн пекрех сӑлтав тепре те пулнӑ: Сторешников амӑшӗ, паллах, ӑна авлантарасшӑн пулмӗ, — кун чухне амӑшӗ чаплӑ ҫынсен ячӗпе калаҫать ӗнтӗ, — Сторешников вара халӗ те амӑшӗнчен хӑранӑ тата, паллах ӗнтӗ, амӑшне пӑхӑнса тӑнӑ.
Была и еще одна причина в том же роде: мать Сторешникова, конечно, станет противиться женитьбе, — мать в этом случае представительница света, — а Сторешников до сих пор трусил матери и, конечно, тяготился своею зависимостью от нее.

Верочкӑна галерейӑра е креслӑсен юлашки речӗсенче, паллах, асӑрхакансем пулман: анчах вӑл 2-мӗш ярус ложине пырсан, ун ҫинелле чылайӑшӗсем хӑйсен биноклӗсене тӗллерӗҫ; тата Верочкӑна ӑсатса фойене тухсан та Сторешников ӑна мухтанине мӗн чул илтрӗ!
Верочку в галерее или в последних рядах кресел, конечно, не замечали; но когда она явилась в ложе 2-го яруса, на нее было наведено очень много биноклей; а сколько похвал ей слышал Сторешников, когда, проводив ее, отправился в фойе!

Театрта пулнӑ хыҫҫӑн Сторешников Верочка хӑйне унпа мӗнле тытасси ҫинчен нихҫанхинчен те ытларах шухӑшла пуҫларӗ.
Мысли о позах Верочки разыгрались в Сторешникове после театра с такою силою, как еще никогда.

Сторешников темиҫе эрне хушши ӗнтӗ Верочка ҫинчен шухӑшлать; Верочка ун куҫӗ умне темӗн тӗрлӗ те тухса тӑрать, Сторешниковӑн ҫав ӳкерчӗксене чӑн-чӑнах пурнӑҫа кӗртес килет.
Сторешников уже несколько педель занимался тем, что воображал себе Верочку в разных позах, и хотелось ему, чтобы эти картины осуществились.

Сторешников хӑй Верочкӑпа «киленме» пуҫласси ҫинчен шухӑшлама хӑнӑхнӑ.
Сторешников привык мечтать, как он будет «обладать» Верочкою.

Сторешников ҫамрӑк пуян ҫынсем пуян мар, анчах та хитре хӗрсене хӑйсем валли еркӗн тума илеҫҫӗ тенине илтнӗ те, курнӑ та, — ҫавӑнпа вӑл Верочкӑна хӑй еркӗне тухма тӑрӑшрӗ, тепӗр сӑмах — «авланма юрать» тенине илтрӗ те вӑл, унччен «еркӗн» тӑвасси ҫинчен шухӑшланӑ пек, «арӑм» тӑвасси ҫинчен шухӑшлама пуҫларӗ.
Сторешников слышал и видел, что богатые молодые люди приобретают себе хорошеньких небогатых девушек в любовницы, — ну, он и добивался сделать Верочку своею любовницею: другого слова не приходило ему в голову; услышал он другое слово: «можно жениться», — ну, и стал думать на тему «жена», как прежде думал на тему «любовница».

Ун пек япала вӑл Сторешников пек хӑй тӗллӗн пурӑнма пӗлмен ҫынсен пурнӑҫӗнче ҫеҫ мар, никама та пӑхӑнмасӑр пурӑнакан ҫынсен пурнӑҫӗнче те пулать.
Со Сторешниковым произошел случай, очень обыкновенный в жизни не только людей несамостоятельных в его роде, а даже и людей с независимым характером.

Сторешников ытларах та ытларах, мӗнех вара, качча илетӗп ак ҫавна, тесе шухӑшлама пуҫларӗ.
Сторешников чаще и чаще начал думать: а что, как я в самом деле возьму да женюсь на ней?

Юлашкинчен, ҫырӑва ячӗҫ ӗнтӗ, ҫӑлӑнса юлнӑ Сторешников ирӗккӗнрех сывла пуҫларӗ, анчах вӑл йӗп-йӗпе тара ӳкнӗ.
Наконец, письмо отправлено, и спасенный дышит свободнее, но пот льет с него градом.

Сторешников килӗшет, услови ҫӑмӑл пулнӑран хавасланнипе унӑн пит-куҫӗ ҫуталса илет, анчах Жюли паҫӑрхи пекех хытӑ кӑмӑллӑ, вӑл пӗрмаях малалла тӑсать, пӗрмаях ӑнлантарса парать… «пӗрремӗшӗ — ӑна кирлӗ, иккӗмӗшӗ те ӑна, анчах унтан ытларах сире кирлӗ: эпӗ апата пӗр эрнелӗхе хӑварӑп, унтан тата тепӗр эрнелӗхе, вара ӗҫ манӑҫа та тухӗ, анчах эсир ҫакна ӑнланӑр: эсир ҫамрӑк хӗр ҫинчен мӗнле те пулин сӑмах каласа, вӑл ӗҫ ҫинчен астутармасан кӑна, ыттисем вӑл ӗҫе манӗҫ», — тата ыт. те.
Сторешников согласен, и на его лице восторг от легкости условий, но Жюли не смягчается ничем, и все тянет, и все объясняет… «первое — нужно для нее, второе — также для нее, но еще более для вас: я отложу ужин на неделю, потом еще на неделю, и дело забудется, но вы поймете, что другие забудут его только в том случае, когда вы не будете напоминать о нем каким бы то ни было словом о молодой особе, о которой» и т. д.

«Ҫакӑ ҫеҫ-и? — тесе шухӑшлать хӑтӑлма килнӗ Сторешников, — эпӗ вӑл темӗн те пӗр ыйтать пуль тенӗччӗ, темӗн те пӗр тума та хатӗрччӗ».
— «Только-то! — думает спасаемый. — Я думал, уж она черт знает чего потребует, и уж черт знает на что не был бы готов».

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика