Шырав

Шырав ĕçĕ:

Павловнӑна (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вера Павловна Кирсанова йӑпатма тӑрӑшрӗ, Кирсанов вара, хӑйне хӑрушӑ мар тесе е, урӑхла каласан, хӑй Вера Павловнӑна юратнине аса илмесӗр, вӑл тӑрӑшнине парӑнса, инкек курма ҫеҫ пултарнине аса илмен.
Вера Павловна старалась развлекать его, и он поддавался этому, считая себя безопасным, или лучше сказать, и не вспоминая, что ведь он любит Веру Павловну, не вспоминая, что, поддаваясь ее заботливости, он идет на беду.

XVI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Чӑннипе илсен, уншӑн Кирсанов часах тунсӑхлами пулнӑ; анчах тунсӑх чӑнах та иртсе кайнӑ хыҫҫӑн вӑл ҫаплах-ха хӑй тунсӑхланине астунӑ, анчах вӑл хӑй тунсӑхлами пулса ун ҫинчен аса илме ҫеҫ пуҫларӗ, — халӗ акӑ вӑл Вера Павловнӑна пула пысӑк инкеке кӗрсе ӳкнине курчӗ.
Грусть Кирсанова по ней, в сущности, очень скоро сгладилась; но когда грусть рассеялась, на самом деле ему все еще помнилось, что он занят этой грустью, а когда он заметил, что уже не имеет грусти, а только вспоминает о ней, он увидел себя в таких отношениях к Вере Павловне, что нашел, что попал в большую беду.

Вӗсем иккӗш пӗрле пулнӑ чухне Крюкова Вера Павловнӑна яланах Кирсанов ҫинчен каласа кӑтартрӗ, — епле ырӑ вӑл Сашенька, епле ачаш вӑл, епле юратать вӑл ӑна!
И когда они с Верой Павловной были одни вдвоем, у Крюковой только одно и было содержание длинных, страстных рассказов, — какой Сашенька добрый, и какой нежный, и как он любит ее!

XV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Хӑйӗн пурнӑҫӗ ҫинчен Крюкова Вера Павловнӑна кайран каласа пӗтерчӗ.
Крюкова досказала Вере Павловне свою историю уже в другие дни.

Калаҫнӑ май чиртен кӑштах кулса илчӗҫ, шӳт тукаласа Вера Павловнӑна сатур арӑм тесе мухтарӗҫ, Вера Павловна пӑшӑрханмалла мар ҫӗртенех пӑшӑрханса кӑштах хӑй чирлесе ӳкмен-ҫке-ха.
Разговор коснулся болезни, смеялись над нею, восхваляли шутливым тоном супружескую самоотверженность Веры Павловны, чуть-чуть не расстроившей своего здоровья тревогою из-за того, чем не стоило тревожиться.

XIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вера Павловнӑна Лопухов патӗнчен хӑваласа яма шутланӑ май Кирсанов ҫапла шухӑшласа ларчӗ.
Так рассуждал Кирсанов, решаясь прогнать Веру Павловну с напрасного дежурства у Лопухова.

XII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӑл, Вера Павловнӑна Лопухов патӗнче лартас мар тесе, вӗсемпе пӗрле ҫӗр каҫма шутласа, хӑйшӗн хӑрушӑ ҫул ҫине тӑнине ӑнланнӑ; вӑл ун чухне, виҫӗ ҫул каялла, хӑй юратма пуҫланине асӑрхаса, ҫав юратӑва чарса лартма мӗн кирлине пурне те ҫирӗппӗн тума пултарнӑшӑн питӗ савӑннӑ.
Он понимал, что ступает на опасную для себя дорогу, решаясь просиживать вечера с ними, чтобы отбивать у Веры Павловны дежурство; ведь он был так рад и горд, что тогда, около трех лет назад, заметив в себе признаки страсти, умел так твердо сделать все, что было нужно, для остановки ее развития.

Вера Павловна сӑмахӗнчен Кирсанов ҫакна асӑрхарӗ: упӑшки Вера Павловнӑна Кирсанов ухмахла хӑтланни ҫинчен каласа кӑтартман иккен, ҫавӑнпа Кирсанов Лопухова чунтан-чӗререн тав турӗ, хӑй вара, хӑйне айӑпласа, Вера Павловнӑна пӗтӗмпех каласа кӑтартма тытӑнчӗ, нимӗн те пытарса тӑмарӗ, каҫару ыйтрӗ, сывмар пулнӑ тесе каларӗ, анчах ун сӑмахӗ каллех темӗнле ӑнланмалла мар пулса тухрӗ.
Из слов Веры Павловны Кирсанов заметил, что она не слышала от мужа его глупостей, искренно благодарил Лопухова за эту скромность, стал сам, в наказание себе, рассказывать все Вере Павловне, расчувствовался, извинялся, говорил, что был болен, и опять выходило как-то дрянно.

XI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Тепӗр икӗ кунтан Лопухов Вера Павловнӑна: Кирсанов патне кӗтӗм те, вӑл мана темӗнле халичченхинчен урӑхла кӗтсе илнӗ пек туйӑнчӗ, терӗ.
Дня через два Лопухов сказал Вере Павловне, что заходил к Кирсанову и, как ему показалось, встречен был довольно странно.

Эпӗ унтан та ытларах ӑнланатӑп: Кирсанов тахҫанах ӗнтӗ Вера Павловнӑна юратса пӑрахнӑ, ҫавӑнпа вӑл Лопуховсем патне ҫӳреми пулнӑ.
Я понимаю даже больше: Кирсанов уже давно влюблен в Веру Павловну, потому-то он и перестал бывать у Лопуховых.

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах тата тӑватӑ кунтан Вера Павловнӑна Лопухов сывалса ҫитни паллӑ пулчӗ: ҫак каҫ вӗсем виҫҫӗн картла вылярӗҫ, Лопухов выртмарӗ, таянса ларса вылярӗ, калаҫасса питӗ кӑмӑллӑ сасӑпа калаҫрӗ.
Но через четыре дня было уже очевидно для нее, что больной почти перестал быть больным, улики ее скептицизму были слишком ясны: в этот вечер они втроем играли в карты, Лопухов уже полулежал, а не лежал, и говорил очень хорошим голосом.

VII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Кирсанова пӑшӑрхантарас мар тесе хӑй маларах лӑпланма пултарайманнишӗн Вера Павловнӑна намӑс пулчӗ, анчах Кирсанов халӗ Вера Павловна ӑна: «Эсир кунта пулас ҫук пулсан та, ҫывӑратӑп» тесе ӗнентерме тӑрӑшнине хӑлхана та чикмерӗ:
Ей было совестно, что она не могла прежде успокоиться, чтобы не тревожить Кирсанова, но теперь уж Кирсанов не обращал внимания на уверения Веры Павловны, что будет спать, хотя бы его тут и не было:

Вера Павловнӑна аван мар пек пулчӗ: чирлӗ Дмитрий Сергейч патӗнче ҫӗрӗпех ларма кирлӗ маррине вӑл хӑй те лайӑх пӗлет, питӗ лайӑх пӗлет, анчах та вӑл акӑ ӗҫлӗ ҫынна, Кирсанова, вӑхӑта сая яртарать.
Вере Павловне было совестно: она сама наполовину, больше чем наполовину, знала, что как будто и нет необходимости сидеть всю ночь подле больного, и вот заставляет же Кирсанова, человека занятого, терять время.

Вӑл Вера Павловнӑна нумайччен ӳкӗтлерӗ, анчах ним усси те пулмарӗ.
Долго он урезонивал Веру Павловну, но без всякого толку.

Тӑваттӑмӗш кунне ирхине Кирсанов Вера Павловнӑна ҫапла каларӗ:
На четвертый день поутру Кирсанов сказал Вере Павловне:

Хӑйне хӑй вӑрҫса илчӗ, анчах Вера Павловнӑна ку вӑл нимех те мар, тесе ӗнентерчӗ.
Побранил себя за неосторожность, но уверил Веру Павловну, что это пустяки.

Вера Павловнӑна пулма пултараймасть пек туйӑнать.
Вере Павловне еще кажется: нет.

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ирӗк те ӗҫлӗ-хӗллӗ пурнӑҫ, кӑшт ачаша вӗренни — хӑйӗн ӑшӑ та ҫемҫе вырӑнӗнче ачашланса выртни, хӑйма тата хӑймапа пӗрле печенисем ҫини, — ҫак пурнӑҫ Вера Павловнӑна питӗ килӗшет.
Вольная, просторная, деятельная жизнь, и не без некоторого сибаритства: лежанья нежась в своей теплой, мягкой постельке, сливок и печений со сливками, — она очень нравится Вере Павловне.

Урӑхла каласан, ашкӑнман чухне вӑл хӑйне ҫавӑн пек тыткалать, анчах вӑл, тӗрӗссипе каласан, ытларах чупать, вылять, вӗсем вара ҫав тери хавасланаҫҫӗ, чупса-сиксе ҫӳреҫҫӗ, вальс ташлаҫҫӗ, нумайччен чупаҫҫӗ, фортепьяно нумай калаҫҫӗ, нумай пакӑлтатаҫҫӗ, ахӑлтатса кулаҫҫӗ, пуринчен ытла юрлаҫҫӗ: анчах чупса ҫӳрени, ахӑлтатса кулни, — пурте ҫак ҫамрӑксене Вера Павловнӑна чунтан-чӗререн, ҫав тери хытӑ юратма, хисеплеме чӑрмантарман, ӑна вӗсем аслӑ аппӑшне юратнӑ пек юратнӑ, хӑш чухне амӑшне, лайӑх амӑшне те, ӑна юратнӑ чухлӗ юратмаҫҫӗ.
То есть держит себя так, когда не дурачится, но, по правде сказать, большею частью дурачится, бегает, шалит с ними, и они в восторге, и тут бывает довольно много галопированья и вальсированья, довольно много простой беготни, много игры на фортепьяно, много болтовни и хохотни, и чуть ли не больше всего пения; но беготня, хохотня и все — нисколько не мешает этой молодежи совершенно, безусловно и безгранично благоговеть перед Верою Павловною, уважать ее так, как дай бог уважать старшую сестру, как не всегда уважается мать, даже хорошая.

Вӗсем Вера Павловнӑна ҫав тери хисеплеҫҫӗ.
К Вере Павловне они питают беспредельное благоговение.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика