Шырав

Шырав ĕçĕ:

Ерошка (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Ерошка мучи уҫӑ кӑмӑллӑ пулнӑ, нимӗн те хӗрхенмен.
— Дядя Ерошка прост был, ничего не жалел.

XVI // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Эпир кулянмастӑмӑрччӗ, — терӗ старик, — Ерошка мучи сан ҫулсенче чухне нагай тутарӗсенне лаша кӗтӗвӗсене вӑрланӑ тата Терек урлӑ хӑва-хӑва каҫарнӑ.
Мы не тужили, — сказал старик, — когда дядя Ерошка в твои года был, он уж табуны у ногайцев воровал да за Терек перегонял.

Ерошка мучи пурнӑҫра мӗскер илӗртет, ҫавӑн хыҫҫӑн кайнӑ, анчах хӑй вӑл кун ҫинчен яланах урӑхла шухӑшланӑ, ку илӗртнинчен мар, усӑллипе усӑллӑ марринчен килет, тенӗ.
Дядя Ерошка, всю жизнь свою увлекавшийся, всегда практически объяснял свои побуждения.

Ерошка мучи хӑй пӗр кӗпе вӗҫҫӗн ҫеҫ, стенапа кӑмака хушшинче вырнаҫтарса лартнӑ кӗске кровать ҫинче месерле выртнӑ та вӑйлӑ урисене кӑмака ҫине тӑсса янӑ, хурчкана перчетке тӑхӑнмасӑр ҫӗклесе ҫӳрекенскер, вӑл хурчка чӑрмаласа пӗтернӗ алли ҫинчи кӗсенленсе ларнисене хулӑн пӳрнисемпе чавса хӑйпӑтать.
Сам дядя Ерошка лежал навзничь на коротенькой кровати, устроенной между стеной и печкой, в одной рубашке, и, задрав сильные ноги на печку, колупал толстым пальцем струпы на руках, исцарапанных ястребом, которого он вынашивал без перчатки.

Ерошка мучин пӳрчӗ самаях пысӑк, кивех мар, анчах та унта хӗрарӑм пулманни сисӗнет.
Хата дяди Ерошки была довольно большая и не старая, но заметно было в ней отсутствие женщины.

Ерошка мучи штатран тухнӑ пӗчченҫи казак пулнӑ; унӑн арӑмӗ пӗр ҫирӗм ҫул каялла, православнӑй тӗне куҫса, ун патӗнчен пӑрахса тарнӑ та вырӑс фельдфебельне качча тухнӑ; Ерошкӑн ача-пӑчасем пулман.
Дядя Ерошка был заштатный и одинокий казак; жена его лет двадцать тому назад, выкрестившись в православные, сбежала от него и вышла замуж за русского фельдфебеля; детей у него не было.

Шухӑшран вӑраннӑ хыҫҫӑн Ерошка пуҫне ҫӗклерӗ те ҫуртан хумханакан хӗлхемӗ тавра вӗлтӗртетсе вӗҫсе ҫӳрекен, ҫӳресен-ҫӳресен вут ҫине ӳкекен ҫӗрлехи лӗпӗшсене тинкерсе пӑхма пуҫларӗ.
Очнувшись, Ерошка поднял голову и начал пристально всматриваться в ночных бабочек, которые вились над колыхавшимся огнем свечи и попадали в него.

XV // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Ерошка хӑйӗн шухӑшне уҫҫӑн каласа парас темерӗ пулас.
Ерошка, видимо, не хотел ясно выразить свою мысль.

XIV // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Эпӗ вӑрӑ Ерошка пулнӑ; мана станицӑсенче анчах мар, тусем хушшинче те пӗлсе тӑнӑ.
Я был Ерошка вор; меня, мало по станицам, — в горах-то знали.

Ҫӗртен ак (Ерошка ҫӗртен аршӑн чухлӗ кӑтартрӗ), ҫакӑн ҫӳлӗш атӑ тӑхӑнса ярать те пӗрмай ҫавӑн ҫине пӑхать, пӗтӗм савӑнӑҫӗ те ҫавӑ анчах.
От земли вот (Ерошка указал на аршин от земли), сапоги дурацкие наденет, все на них смотрит, только и радости.

Пурне те Ерошка кӑмӑл тунӑ.
Все Ерошка отвечал.

Кама тусем ҫине Ахмет-хана вӗлерме ямалла? — Пурне те Ерошка.
Кого в горы послать, Ахмет-хана убить? — Все Ерошка.

Халь ӗнтӗ Ерошка кӑкшӑм ҫуланӑ, а ӗлӗк Ерошка пӗтӗм полкӗпе янӑранӑ.
Нынче Ерошка кувшин облизал, а то Ерошка по всему полку гремел.

Ерошка, стакансене тултарса, кашни хутӗнчех пӗрне Оленина сывлӑх сунса тыттарчӗ, хӑй пӗр тӑтӑш ырми-канми калаҫрӗ.
Ерошка всякий раз, наливая стаканы, подносил один Оленину, здороваясь с ним, и говорил без устали.

Ҫӗрлехи лӗпӗшсем хӗвӗшрӗҫ: ҫуначӗсем ҫинчен тусан тӑкса, сӗтел ҫинче тата стакансем ӑшӗнче ҫапкаланчӗҫ е ҫурта ҫутине вӗҫсе кӗчӗҫ, е ҫута ӳкнӗ ункӑран тухса хура сывлӑшра ҫухалчӗҫ Оленинпа Ерошка иккӗшӗ пилӗк бутылка чихирь ӗҫсе ячӗҫ.
Ночные бабочки вились и, сыпля пыль с крылышек, бились по столу и в стаканах, то влетали в огонь свечи, то исчезали в черном воздухе, вне освещенного круга, Оленин выпил с Ерошкой вдвоем пять бутылок чихиря.

Ҫав каҫ вӑл ҫӗрӗпех Ерошка мучипе хӑйӗн ҫӗнӗ хваттерӗн крыльци ҫинче ларса ирттерчӗ.
Весь этот вечер провел он с дядей Ерошкой на крыльце своей новой квартиры.

— Ӑна валли чихирь илме кайнӑ чух куртӑм, Ерошка мучипе чӳрече умӗнче ларатчӗ, темӗнле хӗрлӗ ҫӳҫлӗскер.
— За чихирем ему ходила, видела, с дядей Ерошкой в окне сидит, рыжий какой-то.

XIII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

— Юратсам мана, телейлӗ пулӑн! — тесе кӑшкӑрчӗ те Ерошка, куҫне хӗскелесе, Оленин ҫине тем ыйтнӑн пӑхрӗ.
— Полюби меня, будешь счастливая! — закричал Ерошка и, подмигивая, вопросительно взглянул на Оленина.

XII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Вӑл Ерошка ҫине халиччен курман тискер кайӑк ҫине пӑхнӑ пек питӗ тинкерсе те кӑмӑлсӑррӑн пӑхса илчӗ, лешӗ вараланӑ урай енне пӑхса пуҫне сулларӗ те, сакайӗнчен икӗ пушӑ кӗленче илсе, хуҫисем патне кайрӗ.
Он внимательно, но недоброжелательно смотрел на Ерошку, как на дикого невиданного зверя, покачал головой на запачканный им пол и, взяв из-под лавки две пустые бутылки, отправился к хозяевам.

Эпӗ хаваслӑ ҫын, эпӗ пурне те юрататӑп, эпӗ, Ерошка!
Я человек веселый, я всех люблю, я, Ерошка!

XI // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика