Шырав

Шырав ĕçĕ:

Ерошка (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Унтан Оленин Ерошка мучипе ӗҫрӗ.
Потом Оленин выпил с Ерошкой.

XXXIV // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Темиҫе минутран хӑнасем кӗчӗҫ: Ерошка мучипе старик, Улита кинеми пиччӗшӗ; вӗсен хыҫӗнчен Устенькӑпа Марьяна.
Через несколько минут вошли гости: старик, брат бабуки Улиты, с дядей Ерошкой, и вслед за ними Марьяна с Устенькой.

Паян эпӗ киле таврӑнтӑм, леш хӗре, хамӑн пӳрте, Ерошка мучине, хамӑн крыльца ҫинчен юр тусене куртӑм, вара мана савӑнӑҫӑн ҫав тери вӑйлӑ ҫӗнӗ туйӑмӗ ярса илчӗ те, эпӗ йӑлтах ӑнлантӑм.
Я нынче вернулся домой, увидал ее, свою хату, дядю Ерошку, снеговые горы с своего крылечка, и такое сильное новое чувство радости охватило меня, что я все понял.

XXXIII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

— Ҫын савманскерсем эпир санпа, тӑлӑхсем! — терӗ те сасартӑк Ерошка мучи каллех макӑрса ячӗ.
— Нелюбимые мы с тобой, сироты! — вдруг сказал дядя Ерошка и опять заплакал.

XXVIII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Пӑлтӑртан темиҫе казак сиксе тухнӑ та тӳсеймен: юрӑ вӗҫне тата Ерошка мучи пенӗ пӑшал сассине ӗнерсе, шӑхӑрса ихлетсе тӑраҫҫӗ.
Несколько казаков выскочили из сеней и не выдержали, загикали, вторя окончанию песни и выстрелам дяди Ерошки.

Юлашки хутӗнче, кӗвве вӗҫленӗ май, Ерошка сасартӑк стена ҫумӗнчен пӑшала ярса илчӗ, картишне васкаса чупса тухрӗ те икӗ кӗпҫинчен те ҫӳлелле персе ячӗ.
Допевая последний припев, Ерошка схватил вдруг со стены ружье, торопливо выбежал на двор и выстрелил из обоих стволов вверх.

Ерошка юррӑн сӑмахӗсене куҫарса пачӗ:
Ерошка перевел слова песни:

Ерошка та кула пуҫларӗ.
Ерошка тоже.

Ерошка мучи ӳсӗрӗлсен, унӑн юратнӑ вырӑнӗ урайӗнче пулнӑ.
Когда дядя Ерошка бывал пьян, любимое положение его бывало на полу.

Ерошка мучи Оленин патне хуҫисен пӳртӗнчен вил ӳсӗр, хӗп-хӗрлӗ питпе арпашса кайнӑ сухалпа, анчах та галунсем хурса ҫӗлесе ҫаврӑннӑ ҫӗнӗ хӗрлӗ бешметпе тата хӑй ҫырма леш енчен илсе килнӗ, травянкӑран тунӑ балалайкӑпа пырса кӗчӗ.
Дядя Ерошка пришел из хозяйской хаты к Оленину мертвецки пьяный, с красным лицом, растрепанною бородой, но в новом красном бешмете, обшитом галунами, и с балалайкой из травянки, которую он принес из-за реки.

Тепӗр ирхине Ерошка, пӗтӗмпех юнланса пӗтнӗскер, хӑйӗн кӗлетӗнче ларса кӗрепенкен-кӗрепенкен чӗрӗ аш валеҫнӗ — пӗрне укҫалла, тепӗрне эрехле.
На другое утро Ерошка сидел у себя в клети весь в крови и отпускал по фунтам свежину — кому за деньги, кому за вино.

Ерошка питӗ те хавас кӑмӑллӑ пулчӗ.
Ерошка был в самом веселом расположении духа.

Оленин ҫак сӑмахсене ҫырса пӗтернӗ вӑхӑтра ун патне Ерошка мучи пырса кӗчӗ.
В то время как Оленин дописывал это, к нему вошел дядя Ерошка.

Эпӗ ҫапла Ванюшӑна, Ерошка мучине, Лукашкӑна, Марьянкӑна тытрӑм».
Так я поймал Ванюшу, дядю Ерошку, Лукашку, Марьянку».

Ерошка мучи юнкирьтен Марьянкӑшӑн флинт илтӗм, тесе мухтанать, тет.
Дядя Ерошка хвастал, что он с юнкиря флинту за Марьянку взял.

XXVII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Хӑш чухне вӑл ҫак хӑй ҫӗнӗрен уҫнӑ телей рецептне манса кайрӗ те ӑна хӑй Ерошка мучи пурнӑҫӗпе ҫыхӑнса пӗтӗҫсе кайма пултармалла пек туйӑнчӗ, анчах ҫавӑнтах сасартӑк тӑна кӗчӗ те хӑйне хӑй шеллемесӗр ҫынна ырӑ туса пурӑнас шухӑшран ярса тытрӗ, вара, ҫав шухӑш ҫине таянса, пур ҫынсем ҫине те тата ют телей ҫине те лӑпкӑн та мӑнкӑмӑллӑн пӑхрӗ.
Иногда он забывал этот вновь открытый им рецепт счастия и считал себя способным слиться с жизнью дяди Ерошки; но потом вдруг опоминался и тотчас же хватался за мысль сознательного самоотвержения и на основании ее спокойно и гордо смотрел на всех людей и на чужое счастие.

XXVI // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Ӑна ҫакӑ чарса тӑчӗ: вӑл йӑлтах Ерошка тата Лукашка пурнӑҫӗпе пурӑнма пултараяс ҫуккине сиссе илнӗ пек пулчӗ, мӗншӗн тесен унӑн урӑх телей пур, «Телей — хӑвна ху шеллеменнинче» текен шухӑш ӑна чарса тӑчӗ.
Его удерживало смутное сознание, что он не может жить вполне жизнью Ерошки и Лукашки, потому что у него есть другое счастие, — его удерживала мысль о том, что счастие состоит в самоотвержении.

Час-часах ун пуҫне: пурне те пӑрахас та казака ҫырӑнас, пӳрт, выльӑх-чӗрлӗх туянас, казачкӑна качча илес, анчах Марьянӑна мар (ӑна вӑл Лукашкӑна хӑварнӑ), вара Ерошка мучипе пӗрле пурӑнас, унпа пӗрле сунара, пулӑ тытма каяс тата казаксемпе пӗрле походсене ҫӳрес, текен шухӑшсем чӑнласах пыра-пыра кӗчӗҫ.
Часто ему серьезно приходила мысль бросить все, приписаться в казаки, купить избу, скотину, жениться на казачке, — только не на Марьяне, которую он уступал Лукашке, — и жить с дядей Ерошкой, ходить с ним на охоту и на рыбную ловлю и с казаками в походы.

Походсенче, крепоҫре ӑна аван пулчӗ; анчах пӗр ҫакӑнта анчах, Ерошка мучин ҫуначӗ айӗнчен ҫеҫ, хӑйӗн вӑрманӗнчен, станица хӗрринче ларакан хӑйӗн пӳртӗнчен ҫеҫ, тата уйрӑммӑнах Марьянкӑпа Лукашка ҫинчен аса илсен, ӑна ӗлӗк хӑй пурӑннӑ суя пурнӑҫ уҫҫӑнах курӑнчӗ; ҫав суя пурнӑҫ ӑна ун чухнех тарӑхтарнӑ пулнӑ ӗнтӗ, халь вара калама ҫук ирсӗр те кулӑшла туйӑнчӗ.
В походах, в крепостях ему было хорошо; но только здесь, только из-под крылышка дяди Ерошки, из своего леса, из своей хаты на краю станицы и в особенности при воспоминании о Марьянке и Лукашке ему ясна казалась вся та ложь, в которой он жил прежде и которая уже и там возмущала его, а теперь стала ему невыразимо гадка и смешна.

Кӑнтӑрла вӑл вӑрманта ирттерет, сакӑр сехетсенче вара, тӗттӗмлене пуҫласанах, пӗччен е Ерошка мучипе пӗрле хуҫисем патне кайса ларать.
День он проводил в лесу, а часов в восемь, как смеркалось, заходил к хозяевам, один или с дядей Ерошкой.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика