Чӑваш чӗлхин икчӗлхеллӗ ҫӳпҫи

Мӗн каламалли, — эхер те мана турӑпа таса хӗр Мария юратман пулсан! тен, эсир те мана ӗненмен пулӑттӑр: пӗррехинче темле асамҫӑ ҫинчен сӑмах хускатса пӑхрӑм — мӗн тейӗр? тупӑнчӗ каскӑн пуҫ, асамҫӑ пуррине ӗненмест!

Да чего, — вот не люби бог меня и пречистая дева! вы, может, даже не поверите: раз как-то заикнулся про ведьм — что ж? нашелся сорвиголова, ведьмам не верит!

Пӗр чиркӳри дьяк пулни-иртни ҫинчен каласа пани // .

Мӗн каланӑ пулӑттӑр эсир, э?

Что бы вы сказали, а?

XX // .

— Эсир кӑштах вуланӑ пулсан, пӗр ученӑй мӗн каланине пӗлнӗ пулӑттӑр: «Эпӗ калаҫатӑп, апла пулсан — эпӗ пурӑнатӑп», тенӗ вӑл.

— Если бы вы кое-что читали, вы бы знали, что один ученый сказал так: «Я рассуждаю — значит, я существую».

Вунпиллӗкмӗш сыпӑк // .

Хӗрсемпе пӗрле ӗҫленӗ пулӑттӑр, — хавассӑн каларӗ карчӑкӗ.

С девками поработали бы, — весело сказала старуха.

XXXI // .

Ун чух эсир куҫ хыҫӗнче пӗр-пӗрне тем-тем каласа хӑртман та пулӑттӑр.

Тогда вы не будете за глаза так поносить друг друга.

IV // .

Анчах эпӗ унта мӗн тери хӑюсӑр кайнине, ҫул синче аяккалла шиклӗн пӑхкаланине тата кашни самантрах алӑри карҫинккана пӑрахса тарма хатӗр пулнине курнӑ пулсан, эсир ман ҫинчен ку мӗнле те пулин пысӑк айӑплӑ ҫын, ырӑ мар ӗҫ тунӑ пирки унӑн ӑшӗ вӑркать пулмалла тенӗ пулӑттӑр.

Но если бы вы видели, как несмело я шел туда, как часто я озирался по сторонам, готовый в любое мгновение бросить свою корзину и пуститься наутек, вы непременно подумали бы, что я какой-нибудь ужасный преступник, преследуемый угрызениями совести.

Вунҫиччӗмӗш сыпӑк // .

Ах, Огнянов господин, тем курса тӑма пултарнӑ пулӑттӑр!» — терӗм эп тӗлӗннӗ халӗн.

Ах, господин Огнянов, на что вы решились?» — воскликнул я, пораженный.

IX. Ӑнлантарса пани // .

— Пултарайман та пулӑттӑр, опыт пулмасан, опытлӑ ҫын пек хӑтланаймастӑн.

— И не сумели бы, потому что нельзя подделаться под опытность, когда не имеешь ее.

XVIII // .

Ҫук, кам та пулин ҫакӑншӑн кӳренес е сире ҫиме чарас пулсан, эсир пытанса кӑна ҫине пулӑттӑр, апата лайӑх пӗҫермесӗрех ҫине пулӑттӑр, ӑна кӗсьене пытарнипе хӑвӑрӑн тумтире вӑрланӑ пулаттӑр, — ҫавӑ кӑна.

Нет, если бы кто огорчался этим или запрещал это, вы только стали бы скрываться, стали бы кушать блюда в плохом виде, пачкали бы ваши руки от торопливого хватанья кушанья, пачкали бы ваше платье оттого, что прятали бы его в карманы, — только.

XXX // .

Анчах та сирӗн, ҫав тери чӑтаймасӑр, кунне икӗ хут ҫиес килет пулсан, эсир кама та пулин кӳрентерес марччӗ тесе ҫимесӗр тӑнӑ пулӑттӑр-и?

Но если у вас есть фантазия или болезненная охота обедать по два раза, удержало бы вас от этого опасение огорчить кого-нибудь?

XXX // .

Кичем пулнипе эсир ҫакӑнсах вилнӗ пулӑттӑр, — пӗр миҫе кунтан пек туйӑнать сире?

Вы повесились бы от тоски со мною, — через сколько дней, как вы полагаете?

XXX // .

Акӑ эпӗ те лайӑх ҫын вӗт, анчах манпа килӗштерсе пурӑнма пултарнӑ пулӑттӑр-ши эсир?

Ведь вот и я хороший человек, а могли бы вы ужиться со мною?

XXX // .

Иксӗр те — вӑл та, эсир те, — сиртен пӗри те пулин ӑнланман ҫын, сӑпай мар, усал ҫын пулнӑ пулсан — упӑшкипе арӑмӗ хушшинче яланхи пекех харкашу пулмалла ӗнтӗ, — иксӗр те усал пулнӑ пулсан, эсир пӗр-пӗрне кӑшланӑ пулӑттӑр, е сиртен пӗри тепӗрне кӑшласа янӑ пулӗччӗ, — кирек мӗнле пулсан та, ҫемье каторги пулнӑ пулӗччӗ, — мӑшӑрланнӑ ҫынсен пурнӑҫӗнче ытларах ҫавна куратпӑр та ӗнтӗ эпир; вӑл, паллах, тепӗр ҫынна юратса пӑрахма кансӗрлес ҫукчӗ, анчах та чи йывӑрри ҫав каторгӑра, пӗр-пӗрне кӑшланинче пулать ӗнтӗ.

Если бы вы и он, оба, или хоть один из вас, были люди не развитые, не деликатные или дурные, оно развилось бы в обыкновенную свою форму — вражда между мужем и женою, вы бы грызлись между собою, если бы оба были дурны, или один из вас грыз бы другого, а другой был бы сгрызаем, — во всяком случае была бы семейная каторга, которою мы и любуемся в большей части супружеств; она, конечно, не помешала бы развиться и любви к другому, но главная штука была бы в ней, в каторге, в грызении друг друга.

XXX // .

Кирсанов хӑйӗн тусӗпе калаҫнӑ хыҫҫӑн Лопуховсем патне пырсассӑн хӑй ӑнсӑртран йӑнӑшасран е Вера Павловна ҫине пуҫласа пӑхсассӑн хӗрелсе каясран, е вӑл ун ҫине пӑхма тӑрӑшманни ытла паллӑ пуласран, е мӗн те пулин ҫавӑн пеккинчен хӑранӑ; ҫук, Верӑпа пӗр минутлӑх тӗл пулнӑ хушӑра вӑл питӗ савӑнӑҫлӑ пулчӗ тата унӑн савӑнӑҫлӑ пулма тулли право та пулнӑ: хӑшпӗр вӑхӑта тусӗсенчен уйрӑлмалла пулнӑскер, тахҫанхи тусӗсем патне таврӑннипе савӑнса, ҫын кӑмӑллӑн та ӑшшӑн йӑл кулать, лӑпкӑн пӑхать вӑл, витӗмлӗн те ним шухӑшласа тӑмасӑр калаҫать, ун чун-чӗринче, вӑл калакан шухӑшсемсӗр пуҫне, урӑх нимӗнле шухӑш та ҫук вара, эсир чи усал элекҫӗ-хӗрарӑм пулнӑ тата сирӗн, ун ҫине пӑхса мӗн те пулин ун пек марри ҫав тери тупас килнӗ пулсан та, эсир пурпӗрех ӗҫ ҫукран, хӑйне лайӑх паллакан ҫынсемпе пӗрле каҫхи вӑхӑтне ирттерме хавас ҫынна курнисӗр пуҫне урӑх нимӗн те курман пулӑттӑр.

Кирсанов боялся, что когда придет к Лопуховым после ученого разговора с своим другом, то несколько опростоволосится: или покраснеет от волнения, когда первый раз взглянет на Веру Павловну, или слишком заметно будет избегать смотреть на нее, или что-нибудь такое; нет, он остался и имел полное право остаться доволен собою за минуту встречи с ней: приятная дружеская улыбка человека, который рад, что возвращается к старым приятелям, от которых должен был оторваться на несколько времени, спокойный взгляд, бойкий и беззаботный разговор человека, не имеющего на душе никаких мыслей, кроме тех, которые беспечно говорит он, — если бы вы были самая злая сплетница и смотрели на него с величайшим желанием найти что-нибудь не так, вы все-таки не увидели бы в нем ничего другого, кроме как человека, который очень рад, что может, от нечего делать, приятно убить вечер в обществе хороших знакомых.

XXIII // .

Эсир, паллах, хӑвӑр хӗрпе ун: упӑшкине ерипен ҫунакан вут ҫинче шаритлеме хавас пулнӑ пулӑттӑр, анчах эсир ӗҫе вӑхӑтра ӑнланса илтер, ӑш вӑрканине ирттерсе ятӑр, эсир хӑвӑр вӗсене шаритлеме пултарас ҫуккине ӑнлантӑр; ҫакӑ вӑл, Марья Алексевна, ӗҫ тума май килменнине ӑнланса илме пӗлни пулать, ку вара ҫав тери пысӑк пахалӑх!

Вы, разумеется, рады были бы изжарить на медленном огне вашу дочь и ее мужа, но вы умели обуздать мстительное влечение, чтобы холодно рассудить о деле, и поняли, что изжарить их не удалось бы вам; а ведь это великое достоинство, Марья Алексевна, уметь понимать невозможность!

XXIV // .

Эпир сирӗн ӑс-тӑнпа сирӗн ҫирӗп кӑмӑлӑра ырларӑмӑр ӗнтӗ, эсир хӑвӑр тунӑ ырӑ ӗҫсене мухтаман, эсир хӑвӑрӑн ырӑ ӗҫсем пур тесе те шутламастӑр, вӗсем пулас пулсан, эсир вӗсене ҫыннӑн лайӑх енӗ тесе шутлас ҫукчӗ, пачах урӑхла, вӑл ҫын ухмах тенӗ пулӑттӑр.

К похвале вашему уму и силе вашего характера не прибавлено похвалы вашим добродетелям, вы и не считаете себя имеющею их, и не считаете достоинством, а скорее считаете принадлежностью глупости иметь их.

XXIV // .

Ӑна пӗлме нимӗн те мар; пӗр хӗлхем те пулин ырӑ кӑмӑллӑ туйӑм пулнӑ пулсан, эсир пӗлме пултарнӑ пулӑттӑр.

Это очень просто и натурально; если бы в вас была искра благородного чувства, вы отгадали бы.

VIII // .

Йывӑҫсем хушшипе иртнӗ чух каллех: — Ӑна хирӗҫ тӑрайнӑ пулӑттӑр-и эсир?! — тесе кӑшкӑрса хӑварчӗ.

И только у самых деревьев обернулся: — Устоите ли вы против него?! — крикнул он.

Хускану // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 54–66 стр.

Ман пурнӑҫра эсир ӑсланнӑ пулӑттӑр-ши?»

Поумнели бы вы от такой жизни, как моя?»

V сыпӑк // .

Ҫавна курнӑ пулсан, хӑвӑр пама пулнӑ пӑр сольдо вырӑнне иккӗ тыттарнӑ пулӑттӑр!

Если б вы видели это, вы дали бы мне два сольдо вместо обещанного одного!

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.