Чӑваш чӗлхин икчӗлхеллӗ ҫӳпҫи

Кунта вара арифметикӑн тӑватӑ правилисемпе катехизиса кӗскен вӗренес вырӑнне вӑл ҫынсен ӗҫлӗ вырӑнӗсем ҫинчен ҫырнӑ пысӑк кӗнекесем, вак числасем вӗренме пуҫланӑ.

Где вместо сокращенного катехизиса и четырех правил арифметики принялся он за пространный, за книгу о должностях человека и за дроби.

I. Иван Федорович Шпонька // .

Лапамра Козлово курӑнса кайрӗ; ял варринчи хуҫса пӗтернӗ топольсем хушшинче, гитлеровецсем ишсе хӑварнӑ чиркӳ вырӑнӗнче — хӗрлӗ кирпӗч купаланса выртать; пур ҫӗрте те юрпа витӗнсе ӗлкӗреймен пушар вырӑнӗсем хуралса выртаҫҫӗ, вӗсем ҫийӗн вырӑс кӑмакисем трубисене кӑнтарса тараҫҫӗ.

В низине показалось Козлово; в центре деревни, среди покореженных вязов и тополей, на месте взорванной гитлеровцами церкви огромный холм красного кирпича; всюду черные, еще не запорошенные снегом пепелища, над которыми возвышаются могучие русские печи.

XIX // .

Хӗрарӑмсем халь анчах Геройсем патӗнчен хӑпса кайрӗҫ, вӗсем ҫавӑнтах туратлӑ тулӑ патнех каясшӑнччӗ, вӗсен тимлӗхне сурах ӗрчетес ӗҫри ӑстаҫӑсем ҫавӑрса илчӗҫ; сурӑх ӗрчетекен фермӑна епле илемлӗн ӳкерсе илнӗ: вӗсен кӗтӗвӗсем, ҫӳремелли вырӑнӗсем, йыттисем, пӗчӗк вагонӗсем, чабанӗсем — пурте пур кунта!

Только что женщины хотели направиться все туда же, к ветвистой пшенице, как их внимание привлекли овцеводы: до чего ж таки красиво была заснята овцеводческая ферма, со всеми ее кошарами, выпасами, собаками, вагончиками и чабанами.

XIX // .

Станицӑсем мар, чӑн-чӑн курорт вырӑнӗсем!

Не станицу, а настоящие курортные места!

XVI // .

Вырӑнӗсем ют — хамӑр патри мар…

Места не свои…

XVII // .

Ҫав пур ҫӗрте те хӑйсем хыҫҫӑнах ҫӳрекен вилӗм пӳрте килсе кӗнине сиснӗ пекех, аманнисемпе чирлисем пурте вӑранса, вырӑнӗсем ҫинчен тӑма пуҫларӗҫ…

Все раненые и больные, словно почуяв, что в избу пришла она, смерть, которая всюду шла за ними, начали просыпаться и вставать со своих мест…

IV // .

Кунта вырӑнӗсем пӳтсӗр!

А здесь гиблые места!

I // .

Вӑл пуҫне ҫӗклемесӗр ҫирӗм тӑваттӑ ҫитиччен шутларӗ те, «ҫирӗм пиллӗк — шырама тӳр килӗ» тесе кӑшкӑрса, ҫӗр ҫинче ӳпне выртаканскер, сиксе тӑчӗ те, тӳрех пысӑк чул хыҫӗнче симӗсӗн курӑнакан Ваня Гриценкон йӗмне асӑрхарӗ; лешӗ, пуҫне тирпейлӗ пытарнӑскер, хӑйӗн кӗлеткин ытти паллӑрах вырӑнӗсем ҫинчен пачах маннӑ.

Он терпеливо отсчитал до двадцати четырех, крикнул: «Двадцать пять — я иду искать!» — и, вскочив с земли, где он лежал ничком, сразу заметил зеленевшие за большим камнем штанишки Вани Гриценко, который, тщательно упрятав голову, совсем забыл о других, более приметных частях своего тела.

Пӗрремӗш сыпӑк // .

Пурнӑҫри хӑйсен вырӑнӗсем пӗр евӗр пулни Ромашова чикекен намӑслӑхпа вӑтантарчӗ, леклентерчӗ пулин те, унра ҫаплах темӗнле халиччен нихӑҫан курман тарӑнлӑх, чӑн-чӑн ҫынлӑх-этемлӗх туйӑмӗ те пурччӗ.

И хотя это сознание одинаковости положений и внушало Ромашову колючий стыд и отвращение, по в нем было также что-то необычайное, глубокое, истинно человеческое.

XV // .

Ҫурма ротӑсем, корпус командирӗнчен чылай аякка кайса, пӗрин хыҫҫӑн тепри сулахай хулпуҫҫипе ҫаврӑнаҫҫӗ те хӑйсен малтанхи, утма пуҫланӑ чухнехи вырӑнӗсем патне таврӑнаҫҫӗ.

Полуроты, отходя довольно далеко от корпусного командира, одна за другой заворачивали левым плечом и возвращались на прежнее место, откуда они начали движение.

XV // .

Вырӑнӗсем те ӗнерхи пек мар.

Да и вся местность не походила на вчерашнюю.

IV // .

Тӗтре те пӗчӗккӗн-пӗчӗккӗн сирӗлсе пӗтрӗ; тавралӑх таҫта ҫити ҫуталса кайрӗ; шупка сенкер пӗлӗт айӗнче ешерсе ларакан сӑртсем, вӑрмансем, тӗм вырӑнӗсем ҫурхи ире савӑнӑҫлӑн кӗтсе илеҫҫӗ.

Но мало-помалу туман рассеялся; все светлее и ярче становились дали; под лазурным небом зеленые горы, леса и холмы радостно улыбались весеннему утру.

XXXIV. Ирхине // .

Унта событисен вырӑнӗсем кӑна мар, сӑнарлӑ геройсем те чылайӑшӗ чӑн пурнӑҫра пулнӑ темелле.

Куҫарса пулӑш

Иван Вазовӑн «Пусмӑрта» романӗ // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 4 с.

Пупсене ҫӑмартасем паратӑн, пӑртан ярдансем туса хӑтланатӑн, темскерле ӗҫ вырӑнӗсем пирки ӗмӗтленетӗн, хӑв авӑ ӗҫре лашасене апат пӑтратса пама та пӗлместӗн.

Попам яйца жертвуешь, ярдани изо льда делаешь, об каких-то должностях мечтаешь, а сам до дела — коням мески замесить не умеешь.

37-мӗш сыпӑк // .

Вара эсӗ партие ӗҫ вырӑнӗсем илесшӗн кӗреҫҫӗ, тесе шухӑшлатӑн-и?

Ты думаешь, что в партию ради должностей вступают?

37-мӗш сыпӑк // .

Уйрӑм хуҫалӑхпа пурӑнаканнисем пӗр аллӑ киле яхӑн кӑна тӑрса юлнӑ, вӗсем те пулин ыран вырӑнӗсем ҫинчен колхозниксем пулса вӑранӗҫ… ҫавӑнпа та пирӗн наука хушнӑ пек акса хӑвармалла.

Дворов полсотни осталось единоличников, да и энти завтра проснутся колхозниками… вот и надо нам сеять по науке, как она диктует.

21-мӗш сыпӑк // .

Ҫынсем хӑйсем сарса хунӑ вырӑнӗсем патне, хӑйсен арӑмӗсем, хӑйсен упӑшкисем патне пыраҫҫӗ, ҫӗрле вара, пӑчӑ пӳлӗмсенче, тарласа чӑм шыва ӳкнӗскерсем, хулашӑн ҫӗнӗ ҫимӗҫ шӑтса ҫуралтӑр тесе, пӗрне-пӗри чуптӑваҫҫӗ…

Люди идут к своим постелям, к женщинам своим, своим мужчинам, и ночью, в душных комнатах, потные и скользкие от пота, будут целоваться, чтобы для города родилась новая, свежая пища…

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

Каҫхи апат хыҫҫӑн пӗрне-пӗри чуптуса хӗрес хураҫҫӗ те хӑйсен вырӑнӗсем патнелле саланаҫҫӗ, вара вӗсен ним шухӑшсӑр пуҫӗсене ыйхӑ ҫавӑрса илет.

После ужина, почмокавшись и перекрестив друг друга, все расходятся по своим постелям, и сон воцаряется над беспечными головами.

IX сыпӑк // .

— Акӑ кун иртсе те кайрӗ, мухтав турра! — теҫҫӗ Обломовкӑра пурӑнакансем, вырӑнӗсем ҫине выртнӑ май эхлеткелесе те сӑхсӑхса.

— Вот день-то и прошел, и слава Богу! — говорили обломовцы, ложась в постель, кряхтя и осеняя себя крестным знамением.

IX сыпӑк // .

Гаврикӑн чи юратнӑ вырӑнӗсем — тинӗс хӗрринчи Отрадӑпа Кӗҫӗн Фонтан урамӗсем.

Гаврик обосновался главным образом в районе приморских улиц Страды и Малого Фонтана.

XIV. «Кӗҫӗн чинсем» // .