Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Тап-таса, ҫутӑ куҫлӑ барышньӑсен хаваслӑ ушкӑнӗ корзинкӑна хупӑрласа илсе, пичӗ-куҫӗсене кулӑшла вылянтарса, пӗчӗк шупка-кӗрен аллисемпе булкӑсен купине арпаштарнӑ чух, эпӗ хама хӑм темле ӑнланмалла мар туяттӑм, — вӗсем ҫине пӑхаттӑм та — мана намӑссӑр запискӑсене, тен вӗсен намӑсла шухӑшӗсене ӑнланмасӑрах, хӑшӗсем ҫырса панине пӗлме тӑрӑшаттӑм.

Странно чувствовал я себя, когда весёлая толпа чистеньких, ясноглазых барышень окружала корзину и, забавно гримасничая, перебирала маленькими розовыми лапками кучу булок, — смотрел я на них и старался угадать — которые пишут мне бесстыдные записки, может быть, не понимая их зазорного смысла?

Манӑн университетсем // Леонид Агаков. Горький М. Манӑн университетсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1948. — 138 с.

Унтан малти пӳлӗме, амӑшӗ ертсе пынипе, Лыкачевсен йышӗ-ушкӑнӗ вӗҫсе-пӑрӑлтатса килсе кӗчӗ — кулӑшларах та селӗпрех барышньӑсен питӗ селӗм пусалӑхӗ; кӗтӳпуҫ хӑй, пӗчӗкскер те чӗп-чӗрӗскер, хӗрӗхе ҫитнӗ пулин те, ним ывӑнми ташлать-ха тата вӗҫӗмсӗрех ача ҫуратать — «иккӗмӗшпе виҫҫӗмӗш кадрильсем хушшинче», тет ун пирки полкри яка чӗлхе Арчаковский.

Потом в переднюю впорхнуло семейство Лыкачевых — целый выводок хорошеньких, смешливых и картавых барышень во главе с матерью — маленькой, живой женщиной, которая в сорок лет танцевала без устали и постоянно рожала детей — «между второй и третьей кадрилью», как говорил про нее полковой остряк Арчаковский.

VIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.