Чӑваш чӗлхин икчӗлхеллӗ ҫӳпҫи

Пилӗк ҫулсене ҫитнӗ тепӗр ачи, сарӑ кӑтра ҫӳҫлӗскер, куҫӗсене телейлӗн выляткаласа ашшӗпе юнашар ларать, вӑл та пӑтӑ ҫиет, хушӑран-хушша ачашшӑн ашшӗ ҫумне йӑпшӑнкаласа илет.

Куҫарса пулӑш

XVII // .

Ефим виҫӗ ҫул хушши кӳршӗ ялта, хӑйсен хурӑнташӗсем патӗнче пурӑнса ирттернӗ, кайран Аннӑна хӑйне юраттарса, ӑна качча илес шухӑшпа ашшӗпе килӗштерме шутланӑ, — ашшӗ пулӑшмасӑр вӑл хӑйне валли хуҫалӑх йӗркелесе ярайман пулӗччӗ.

Три года Ефим прожил в соседней деревне, у дальних родственников, а потом, добившись любви Анны, решил помириться с отцом — без его помощи он не мог завести собственное хозяйство.

II // .

— Ну, юрӗ, атте, урӑх тавлашар мар, — терӗ Сергей, ашшӗпе хирӗҫесшӗн мар пулса.

Куҫарса пулӑш

XVI // .

Сергей, ашшӗпе сывпуллашса, нимӗн чӗнмесӗр машина патнелле утрӗ.

Сергей попрощался с отцом и молча пошел к машине.

XVII // .

Ак халӗ ӗнтӗ, ҫап-ҫутӑ садра, кӗреке хушшине лартса тулли стакан эрех тыттарсан, хӑй ҫине ашшӗпе амӑшӗ савӑнса пӑхса ларнӑ чух, хӑй пӗлекен Усть-Невинецсен куҫӗсенче хӑйне хисеплени сисӗнсе тӑнӑ чух, сасартӑк Кондратьев сӑмахӗсем аса килчӗҫ: «Кунта, Сережа, пурне те пӗр купана хума ҫук; йӑнӑшма пулать…»

Вот теперь, в светлом саду, когда ему вручили стакан посадив за стол застолья, когда он чувствовал как родители радостно смотрят на него, когда знал что те глаза Усть-Невинецсев, что он хорошо знал, глубоко его уважают, внезапно вспомнил слова Кондратьева: «Здесь, Сережа, не следует все сваливать в одну кучу: ошибиться можно…»

XVII // .

Астӑвать вӑл: хай ҫартан килнӗ кунсенче, районта гидростанци тума тытӑннӑ кунсенче, унӑн Савва Остроуховпа ҫеҫ мар, ашшӗпе те, Семёнпа та харкашмалла, ҫилленсе калаҫмалла пулнӑ, ӑна Рубцов-Емницкипе, Артамашовпа, станица Совечӗсен председателӗсемпе вӑрҫма лекнӗ.

Он помнил: в те дни, когда он вернулся из армии, в дни согда в районе начали строить гидростанцию, ему приходилось браниться не только с Саввой Остроуховым, но и с отцом, и с Семёном, приходилось разговаривать грубо, ему приходилось ругаться с Рубцовым-Емницким, Артамашовым, с председателем Совета станицы.

XVII // .

Вӑл ашшӗпе калаҫма тытӑнасшӑнччӗ, анчах юнашар урӑх сасӑсем илтӗнсе кайрӗҫ, туратсем ҫӑт-ҫат туни тата типӗ курӑк чӑштӑртатни илтӗнсе кайрӗ.

Он хотел заговорить с отцом, но рядом раздались голоса, хруст веток и сухой травы.

XXVIII // .

Ашшӗпе халиччен кун пек хытӑ калаҫманччӗ вӑл, пӗрремӗш хут пулчӗ ку, ун пек калаҫас мар тенӗ ҫӗртенех, ирӗксӗрех пулса тухрӗ.

Первый раз он так жестоко разговаривал с отцом, и ему было больно оттого, что это случилось против его воли.

VII // .

Хӑй вунӑ ҫулта чухне амӑшӗ вилчӗ, вара ашшӗпе пӗчӗк тӑванӗсене — шӑллӗпе йӑмӑкне пӑхас ӗҫ йӑлтах А-шунь ӗнси ҫине тиенчӗ.

Ей исполнилось всего десять лет, когда умерла ее мать, и на А-шунь легли заботы о братике с сестрой и об отце.

Хупахра // Аркадий Малов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 76–92 стр.

— Ак эпӗ, хӗрарӑм пулсан та, граждан вӑрҫи вӑхӑтӗнче сан поездра ӗҫлерӗм, Никифор Семеновичпа та, ак ун ашшӗпе, ҫавӑнта тӗл пултӑмӑр.

— Вот я, даром что женщина, а в санпоезде на гражданской служила, там ведь в с Никифором Семеновичем, вот отцом его, встретились.

Вунулттӑмӗш сыпӑк // .

— Кунта эпир ашшӗпе иксӗмӗр анчах мар.

— Да ведь тут не только мы с отцом.

Вунулттӑмӗш сыпӑк // .

Инҫетри Хӗвелтухӑҫӗнчен, ҫар службин срокне тултарса, киле, Керчь хулине, Никифор Семеновичӑн ашшӗпе пӗр тӑван ывӑлӗ, Ким пичче таврӑнчӗ.

С Дальнего Востока, отбыв срок военной службы, вернулся домой, в Керчь, двоюродный брат Никифора Семеновича, дядя Ким.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // .

Чи хӑрушши ҫакӑ пулнӑ: Володя ашшӗне пит лайӑх, чи вӑйлӑ, парӑнман ҫын тесе шутланӑ, вӑл ашшӗпе мухтаннӑ, унӑн хастар ҫамрӑклӑхне ӑмсаннӑ, пур ӗҫре те ялан ывӑлне пулӑшса пынӑ ашшӗ сасартӑк инкеке лекнӗ.

Самое страшное было именно в том, что отец, которого Володя считал самым сильным, несокрушимым, образцовым, отец, которым он так гордился, чьей боевой молодости он завидовал, отец, всегда и во всем бывший его первой опорой, — вдруг попал в такую беду.

Саккӑрмӗш сыпӑк // .

Кайран Володя Женьӑсем патне кайса, ашшӗпе амӑшне инкек пулни ҫинчен пӗлтерчӗ.

А потом Володя сбегал домой к Жене и сообщил его родителям о случившейся беде.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // .

Ашшӗпе ывӑлӗ тетрадь ҫине пӗшкӗнчӗҫ, чӗркелесе тӑкрӗҫ, пӗр пилӗк минут мӑкӑртаткаларӗҫ, унтан иккӗшӗ те хӗпӗртесе пуҫӗсене харӑс ҫӗклерӗҫ.

Отец и сын склонились над тетрадкой, почеркали, побормотали минут пять и, довольные, откинулись оба разом.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // .

Володя тӑвӑл иртсе кайнине сисет, халӗ, амӑшӗ киличчен, ашшӗпе сӑмахлама шӑп вӑхӑт ӗнтӗ; ашшӗ чӗркуҫҫийӗ ҫине канлӗрех ларчӗ те вӑл, тӳрех куҫӗнчен пӑхса, тахҫанах асаплантаракан ыйтӑва лартрӗ: — Атте, эс чӑнах градусникшӗн ҫапӑҫнӑ-и? — терӗ.

Володя, чувствуя, что все утряслось и наступил самый подходящий момент для разговора, пока не пришла мать, устроился поудобнее на коленях у отца и, заглядывая ему прямо в глаза, задал вопрос, который давно уже мучил его: — Папа… — сказал он, — папа, а правда ты за градусник воевал?

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // .

Анчах сасартӑк Володьӑн халех ашшӗпе юнашар пулас килчӗ, ашшӗ ан ҫиллентӗр тесе, вӑл тем тума та хатӗр.

Но тут ему вдруг так захотелось сейчас же оказаться рядом с отцом и сделать все так, чтобы он больше не сердился,

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // .

Володя ӑнланать, халӗ вӑл ашшӗпе уҫҫӑн часах калаҫма пултараймасть ӗнтӗ, каменоломньӑпа градусник ҫинчен те ыйтма май ҫук.

Володя понимал, что теперь уже ему не скоро удастся поговорить с отцом по душам, спросить о каменоломнях и про градусник.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // .

Айӑпа кӗнӗшӗн Володьӑна общежитинчи пӗчӗк пӳлӗме пӗччен хӑварчӗҫ, амӑшӗ порта таврӑнчӗ те, ашшӗпе пӗрле уҫӑлса ҫӳреме хулана кайрӗ.

Володю в наказание оставили одного в маленькой комнате общежития, а мать вернулась в порт и пошла с отцом гулять в город.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // .

Вӗсем ашшӗпе ывӑлӗ калаҫнине итлесе, вӑтаннипе ниҫта кайса кӗреймесӗр макӑрас патнех ҫитнӗ Володя ҫине пӑхса тӑраҫҫӗ: сасартӑк пӗрин хыҫҫӑн тепри ахӑлтатса кулса ячӗҫ — енчен еннелле супӑнь кӑпӑкӗ пӗрӗхет кӑна.

Они слушали разговор отца с сыном, поглядывали на переконфуженного, готового зареветь Володю, и вдруг один за другим прыснули, захохотали, только брызнуло мыло во все стороны.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // .