Шырав

Шырав ĕçĕ:

нумай сăмах пирĕн базăра пур.

нумай (тĕпĕ: нумай) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Лопухов йӑлтах каласа кӑтартать: ӑна уроксем тахҫанах йӑлӑхтарса ҫитерни тата мӗнле ҫемьере е мӗнле ачасем мӗншӗн йӑлӑхтарни, завод кантурӗнче вӗрентесси йӑлӑхтарманни ҫинчен те каласа кӑтартать, мӗншӗн тесен унта вӗрентни питӗ кирлӗ ӗҫ, пӗтӗм заводри халӑха пырса тивет, унта вӑл хӑшпӗр ӗҫсене тума ӗлкӗрнӗ те ӗнтӗ: хут вӗренме кӑмӑл тӑвакансене питӗ нумай шыраса тупнӑ, вӗсене хут вӗрентме вӗрентсе ҫитернӗ, вӗреннӗ работник машинӑсене те, ӗҫе те сахалтарах пӑснине кӑтартса парса, ҫав учительсене фирмӑран шалу памалла тутарнӑ, мӗншӗн тесен работниксене вӗрентсен, прогул тӑвакансемпе ӳсӗр ҫӳрекенсем сахалланаҫҫӗ, паллах, шалӑвӗ ытлашши пысӑках мар ӗнтӗ; тата вӑл рабочисене ӗҫме яманни, ҫавӑнпа вара час-часах вӗсен килӗсенче пулни ҫинчен каласа кӑтартрӗ, — сахал-и унта мӗн пулма пултарать.
И Лопухов все рассказывает: что уроки ему давно надоели, и почему, в каком семействе или с какими учениками надоели, и как занятие в заводской конторе ему не надоело, потому что оно важно, дает влияние на народ целого завода, и как он кое-что успевает там делать: развел охотников учить грамоте, выучил их, как учить грамоте, вытянул из фирмы плату этим учителям, доказавши, что работники от этого будут меньше портить машины и работу, потому что от этого пойдет уменьшение прогулов и пьяных глаз, плату самую пустую, конечно, и как он оттягивает рабочих от пьянства, и для этого часто бывает в их харчевнях, — и мало ли что такое.

XXVI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эпӗ ӗҫре нумай улшӑнусем тума ӗлкӗртӗм, — мӗн тумаллине пурне те турӑм, эпӗ питӗ хавас.
Я успел сделать в них довольно много перемен, — все, какие было нужно, и очень доволен.

Ку вӑл пирӗншӗн пысӑк ӗҫ, ун ҫинчен эпир иксӗмӗр нумай хут шухӑшласа пӑхма, лӑпкӑн калаҫма ӗлкӗретпӗр-ха.
Мы с тобой успеем много раз подумать и поговорить об этом спокойно, как о деле важном для нас.

Ун ҫинчен нумай калама йывӑр, сана итлеме татах та йывӑртарах.
Об этом тяжело много говорить, а тебе слушать еще тяжелее.

XXV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вера Павловна хӑйӗн пӳлӗмӗнче пӗччен шӑп ларчӗ, упӑшкине хӑйӗн пӳлӗмне кайма хушрӗ, унтан Лопухов, ун ҫумне пырса ларса, ӑна татах лӑплантарчӗ, нумай калаҫмарӗ, паллах, калаҫнинчен ытларах хӑйӗн сасси лӑпкӑ пулнипе лӑплантарчӗ, паллах ӗнтӗ, ун сасси ытлашши савӑнаҫлӑ та, ытлашши салху та тухмарӗ, тен, кӑштах вӑл шухӑша кайнине пӗлтерчӗ пулӗ, тата пит-куҫӗ те ҫавнах кӑтартрӗ пулас.
Половину времени Вера Павловна тихо сидела в своей комнате одна, отсылая мужа, половину времени он сидел подле нее и успокоивал ее все теми же немногими словами, конечно, больше не словами, а тем, что голос его был ровен и спокоен, разумеется, не бог знает как весел, но и не грустен, разве несколько выражал задумчивость, и лицо также.

XXIV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫак сӑмахсене кӑшт улӑштарса, тӑрсан-тӑрсан темиҫе хут каланипе вӑхӑт нумай иртрӗ, вӑл вӑхӑта чӑтса ирттерме Лопухова та, Вера Павловнӑна та йывӑр пулчӗ.
В этих отрывочных словах, повторявшихся по многу раз с обыкновенными легкими вариациями повторений, прошло много времени, одинаково тяжелого и для Лопухова, и для Веры Павловны.

Анчах вӑл хӑйӗн ролӗнче ытла та ӑста артист пулнӑ, унӑн Вера Павловнӑпа ташлас килмен, вӑл ҫавӑнтах ҫавна асӑрхама пултарнине ӑнланса илчӗ, ҫавӑнпа вара кӑшт иккӗленсе тӑнинчен, Вера асӗнче, — ку иккӗленӳ; Вера Павловнӑна та, никама та пырса тивмен, — пӗчӗк, чи ҫӑмӑл ыйту кӑна тӑрса юлчӗ, хӑй тӗллӗн ҫеҫ илсен, ҫав ыйту, хӑна-юрӑҫӑ пӑшӑлтатнине пӑхмасӑр, хӑех ҫавӑн пек чи пӗчӗк, ниме те тӑман ыйтусем шутсӑр нумай пӑшӑлтатнине пӑхмасӑр, ҫав хӑех ҫавӑн пек чи пӗчӗк, ниме те тӑман ыйтусем шутсӑр нумай пӑшӑлтатман пулсан та, Верӑшӑн хӑйӗншӗн те паллӑ мар пулса юлнӑ пулӗччӗ.
Но он был слишком ловкий артист в своей роли, ему не хотелось вальсировать с Верою Павловною, но он тотчас же понял, что это было бы замечено, потому от недолгого колебания, не имевшего никакого видимого отношения ни к Вере Павловне, ни к кому на свете, остался в ее памяти только маленький, самый легкий вопрос, который сам по себе остался бы незаметен даже для нее, несмотря на шепот гостьи-певицы, если бы та же гостья не нашептывала бесчисленное множество таких же самых маленьких, самых ничтожных вопросов.

XXIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах вӑл хӑйне ӗлӗкхинчен начартарах мар тытнӑ пулсан, ун ҫине пӑхакан куҫсем вара нумай асӑрханӑ, нимӗнле урӑх куҫсем те ун чухлӗ курма пултарайман, — ҫапла, нимӗнле урӑх куҫсем те асӑрхама пултарайман пулӗччӗ ун чухлӗ: Лопухов хӑй те, — Марья Алексевна откуп енӗпе кайма ҫуралнӑ тесе йышӑннӑскер те, — Кирсанов хӑйне хӑй питӗ ирӗк тыткаланинчен тӗлӗннӗ, Кирсанов пӗр самантлӑха та улшӑнман, Лопухова ҫак сӑнавсем хытӑ савӑнтарнӑ, наука енчен илсе пӑхсан, вӗсем ӑна ирӗксӗрех психологи тӗлӗшпе чаплӑ сӑнав пулнипе интереслентернӗ.
Но если он держал себя не хуже прежнего, то глаза, которые смотрели на него, были расположены замечать многое, чего и не могли бы видеть никакие другие глаза, — да, никакие другие не могли бы заметить: сам Лопухов, которого Марья Алексевна признала рожденным идти по откупной части, удивлялся непринужденности, которая ни на один миг не изменила Кирсанову, и получал, как теоретик, большое удовольствие от наблюдений, против воли заинтересовавших его психологическою замечательностью этого явления с научной точки зрения.

Кирсанов Лопуховсем патне мӗншӗн час-часах ҫӳреме пуҫлани питех те ӑнланмалла ӗнтӗ: вӑл пӗр пилӗк уйӑха яхӑн ӗҫлемен пирки унӑн ӗҫ нумай пухӑннӑ пулнӑ, — ҫавӑнпа ӑна пӗр уйӑх ҫурӑ яхӑн пуҫне ҫӗклемесӗр ӗҫлеме тивнӗ.
Возобновление частых посещений Кирсанова объяснялось очень натурально: месяцев пять он был отвлечен от занятий и запустил много работы, — потому месяца полтора приходилось ему сидеть над нею, не разгибая спины.

Ҫапла, ку тӗлӗшпе эсӗ нумай турӑн.
Да, ты много сделал в этом смысле.

XXII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Манӑн та ӗҫ нумай, санӑннинчен сахалах мар; ҫапла ӗнтӗ сывӑ пул.
У меня много работы, не меньше, чем у тебя; итак, до свидания.

Ҫапла вара, Лопухов материалистла шухӑшланӑ тӑрӑх, унӑн хуйхи вӑтамран ҫӑра кофен тӑватӑ стаканӗпе танлашать иккен, вӗсем хыҫҫӑн вара пӗр пилюля сахал, виҫӗ пилюля нумай пулнӑ.
Следовательно, крушение души своею силою приблизительно равнялось, по материалистическому взгляду Лопухова, четырем стаканам крепкого кофе, против которых Лопухову также было мало одной пилюли, а трех пилюль много.

XXI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Лопухов унӑн теорийӗ ҫын чӗринчи улшӑнусене тӗпчес тӗлӗшпе йӑнӑшма майсем парать тесе шутланӑ, калас пулать, ку тӗлӗшпе унпа эпӗ те килӗшетӗп; эпӗ ӑна нумай ҫулсем хушши ӗнтӗ чӑнлӑх тесе шутлатӑп, ҫак ҫулсенче вӑл мана пӗрре те йӑнӑш тутарттармарӗ тата, мӗнле те пулин ҫын ӗҫӗн чӑнлӑхӗ темӗн чухлӗ тарӑн пытанса выртнӑ пулсан та, мана чӑнлӑха яланах ҫӑмӑллӑн уҫса пачӗ.
Лопухов находил, что его теория дает безошибочные средства к анализу движений человеческого сердца, и я, признаюсь, согласен с ним в этом; в те долгие годы, как я считаю ее за истину, она ни разу не ввела меня в ошибку и ни разу не отказалась легко открыть мне правду, как бы глубоко ни была затаена правда какого-нибудь человеческого дела.

Анчах тӳрӗ кӑмӑллӑ та нумай вӗреннӗ, пурнӑҫа тӗплӗ пӗлекен, тата уйрӑмах Лопухов тытса пыракан теорипе усӑ курма пӗлекен ҫынна нимӗн шутласа кӑларса та, нимӗнле чеелӗхсемпе те улталама ҫук.
Но человека честного и развитого, опытного в жизни и в особенности умеющего пользоваться теориею, которой держался Лопухов, нельзя обмануть никакими выдумками и хитростями.

Сӑлтавӗ хӑйне хӑех тухса тӑрать: ерҫеймест, нумай ӗҫлемелле.
Причина выставлялась сама собою: недостаток времени, множество занятий.

Эпӗ унӑн ҫинчен каласа кӑтартнӑ хыҫҫӑн темиҫе ҫултан унӑн ҫавӑн пек кунсем, уйӑхсем, ҫулсем нумай пулӗҫ: ку вӑл унӑн ачисем ӳссе ҫитсессӗн пулӗ, вӑл вара вӗсем телее тивӗҫлине тата телейлӗ ҫынсем пулнине курӗ.
Через несколько лет после того, как я рассказываю вам о ней, у ней будет много таких целых дней, месяцев, годов: это будет, когда подрастут ее дети и она будет видеть их людьми, достойными счастья и счастливыми.

XX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ман пӳлӗмре чечексем пите нумай, унӑн чечексем те ҫук; нивушлӗ эпӗ хӗрарӑм пулнӑран ку?
У него нет и цветов, которых так много в моей комнате; неужели оттого, что я женщина?

Анчах ун пек ӗҫ кашниннех нумай мар-ҫке, ученӑй ӗҫӗн нумайрах пайӗ те — ахаль ӗҫ кӑна; ҫавӑнпа Вера Павловна хӑй вӑхӑчӗн 3/4 пайне упӑшки патӗнче ларса ирттерет, вӑхӑчӗ-вӑхӑчӗпе вӗсем пӗр-пӗрне ачашлаҫҫӗ те.
Но ведь таких работ у каждого мало, большая часть и ученой работы — чисто механическая; поэтому три четверти времени он видит подле себя жену, и порою они приласкают друг друга.

Анчах тата урӑххи те пур-ҫке: шӑппӑн та нумай вӑхӑт хушши ачашланас килет, ачаш туйӑмпа тутлӑн тӗлӗрсе выртас килет.
Но есть другая потребность, потребность тихой, долгой ласки, потребность сладко дремать в нежном чувстве.

XIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Куратӑн-и, епле нумай ҫырнӑ унта.
Видишь, как много на нем написано.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика