Шырав

Шырав ĕçĕ:

вӗсен сăмах пирĕн базăра пур.

вӗсен (тĕпĕ: вӗсен) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Анчах китаецсем хушшинче европеецсем китаецсемпе танлаштарсан кӑна пурте пӗр пек, чӑннипе илсен, европеецсем пӗр-пӗринпе китаецсем пӗр-пӗринпе уйрӑлса тӑнинчен ытларах уйрӑлса тӑнӑ пекех, ҫынсем ҫак пӗр типра та мӗнпур ытти типсен уйрӑмлӑхӗсем пӗр-пӗринпе уйрӑлса тӑнинчен ытларах уйрӑлаҫҫӗ, вӗсен уйрӑмлӑхӗсем те нумайрах пулаҫҫӗ, Кунта темӗнле ҫын та пур: сиваритсем те, аскетсем те, хытӑ кӑмӑллисем те, ачашшисем те, тем-тем тӗрлисем те.
Но как европейцы между китайцами все на одно лицо и на один манер только по отношению к китайцам, а на самом деле между европейцами несравненно больше разнообразия, чем между китайцами, так и в этом, по-видимому, одном типе разнообразие личностей развивается на разности более многочисленные и более отличающиеся друг от друга, чем все разности всех остальных типов разнятся между собою, Тут есть всякие люди: и сибариты, и аскеты, и суровые, и нежные, и всякие, всякие.

IX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ку таранччен вӑл ҫураласса систерекен уйрӑм ҫынсем кӑна пулнӑ; вӗсем питӗ сайра пулнӑ, сайра пулнӑ пирки пӗччен те вӑйсӑр пулнӑ, ҫавна пула нимӗн ӗҫлемесӗр е кулянса пурӑннӑ, е ытлашши савӑннӑ, пулас ҫук япаласем ҫинчен шухӑшланӑ, тем те пӗр ӗмӗтленнӗ, урӑхла каласан, вӗсен ҫак типӑн тӗп палли пулман, практикӑра тӗплӗн шухӑшласа пӑхса, яланах пӗр пек ӗҫлеме, ӗҫленӗ чухне пуҫпа шухӑшласа пӑхма пултарайман.
Прежде были только отдельные личности, предвещавшие его; они были исключениями и, как исключения, чувствовали себя одинокими, бессильными и от этого бездействовали, или унывали, или экзальтировались, романтизировали, фантазировали, то есть не могли иметь главной черты этого типа, не могли иметь хладнокровной практичности, ровной и расчетливой деятельности, деятельной рассудительности.

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫак пӗтӗмӗшле паллӑсем ҫав тери курӑнса тӑнӑ пирки вӗсен кашнин хӑйӗн уйрӑмлӑхӗсем куҫа курӑнми пулаҫҫӗ.
Эти общие черты так резки, что за ними сглаживаются все личные особенности.

Кашниех вӗсенчен — паттӑр ҫын, иккӗленмен, каялла чакман, ӗҫе тытӑнма пӗлекен, ӗҫе тытӑнас пулсан, ӑна хӗрсех тытӑнакан ҫын, ӗҫ вӗсен аллинчен тухса ӳкес ҫук: ку вӑл — вӗсен пӗр палли; тепӗр енчен, вӗсенчен кашниех ҫав тери тӳрӗ кӑмӑллӑ ҫын.
Каждый из них — человек отважный, не колеблющийся, не отступающий, умеющий взяться за дело, и если возьмется, то уже крепко хватающийся за него, так что оно не выскользнет из рук: это одна сторона их свойств; с другой стороны, каждый из них человек безукоризненной честности, такой, что даже и не приходит в голову вопрос:

Ара, китаецсем тӗрӗс калаҫҫӗ вӗт: вӗсен тӗлӗшпе илсен, пур европеецсем те, пӗр европеец пек, уйрӑм ҫын мар, тип представителӗ анчах, урӑх нимӗн те мар; пурте вӗсем таракансемпе йӗпе таракансене ҫимеҫҫӗ, пурте вӗсем ҫынсене вак турамсем туса вакламаҫҫӗ, пурте вӗсем рис эрехӗ мар, ахаль эрехпе виноград эрехӗ ӗҫеҫҫӗ, тата пӗртен-пӗр япалана, — китаецсемшӗн чи чаплӑ шутланаканскерне, — чее те пӗрте китаецсем пек ӗҫмеҫҫӗ: сахӑрсӑр мар, сахӑрпа ӗҫеҫҫӗ.
Да китайцы и правы: в отношениях с ними все европейцы, как один европеец, не индивидуумы, а представители типа, больше ничего; одинаково не едят тараканов и мокриц, одинаково не режут людей в мелкие кусочки, одинаково пьют водку и виноградное вино, а не рисовое, и даже единственную вещь, которую видят свою родную в них китайцы, — питье чаю, делают вовсе не так, как китайцы: с сахаром, а не без сахару.

Вӗсен питӗ палӑрса тӑракан паллисем пурте — уйрӑм ҫын паллисем мар, тип паллисем, вӑл тип, витӗр куран вулаканӑм, эсӗ хӑнӑхнӑ ҫынсенчен ҫав тери уйрӑлса тӑрать, унӑн пӗтӗмле уйрӑмлӑхӗсем хӑйӗн уйрӑмлӑхӗсене йӑлтах витсе тӑраҫҫӗ.
Все резко выдающиеся черты их — черты не индивидуумов, а типа, типа до того разнящегося от привычных тебе, проницательный читатель, что его общими особенностями закрываются личные разности в нем.

Пурте пулчӗ кунта: 16 мӑшӑрӑн та ташларӗҫ, 12 мӑшӑрӑн та, пӗр кадриле ташланӑ чухне тата 20 мӑшӑр ташларӗ; тытмалла вылярӗҫ, 22 мӑшӑрӑн та пулӗ, йывӑҫсем хушшинче виҫӗ чуччу туса лартрӗҫ, каннӑ хушӑра чей ӗҫрӗҫ, апатланчӗҫ; халӑхӑн ҫурри пулӗ, пӗр ҫур сехете яхӑн, — ҫук, сахалтарах, чылай сахалтарах, — Дмитрий Сергеичпа икӗ студент тавлашнине итлерӗ, вӗсем Лопуховӑн чи ҫамрӑк юлташӗсенчен чи ҫывӑх тусӗсем шутланатчӗҫ; вӗсем пӗр-пӗрне эсӗ консеквентнӑй мар, сан модерантизм тата буржуалла туйӑм пур тесе хӑратрӗҫ; анчах, уйрӑммӑн илсен, вӗсен кашниннех расна ҫылӑх та тупӑнчӗ.
Тут всего было: танцевали в шестнадцать пар, и только в двенадцать пар, зато и в восемнадцать, одну кадриль даже в двадцать пар; играли в горелки, чуть ли не в двадцать две пары, импровизировали трое качелей между деревьями; в промежутках всего этого пили чай; закусывали; с полчаса, — нет, меньше, гораздо меньше, чуть ли не половина компании даже слушала спор Дмитрия Сергеича с двумя студентами, самыми коренными его приятелями из всех младших его приятелей; они отыскивали друг в друге неконсеквентности, модерантизм, буржуазность, — это были взаимные опорочиванья; но, в частности, у каждого отыскивался и особенный грех.

VI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах каҫсерен час-часах хӑнасем пулаҫҫӗ, — ытларах вӗсем ҫамрӑк ҫынсем, «савнӑ тусран» та ҫамрӑкрах, Вера Павловнӑран хӑйӗнчен те ҫамрӑкрах, — вӗсен шутӗнче мастерскойра вӗрентекен преподавательсем те пур.
Но очень часто по вечерам бывают гости, — большею частью молодые люди, моложе миленького, моложе самой Веры Павловны, — из числа их и преподаватели мастерской.

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Унтан Вера Павловна чӑн-чӑнах вӗрентме май пуррине курчӗ, — ку вӑл питӗ пысӑк утӑм пулчӗ; хӗрсем ҫав тери вӗренесшӗн, пӗлесшӗн ҫунчӗҫ, вӗсен ӗҫӗ питӗ ӑнӑҫлӑ пычӗ, ҫавӑнпа вӗсем ӗҫленӗ хушӑрах, кӑнтӑр апачӗ умӗн, уроксем итлеме пысӑк перерыв тума йышӑнчӗҫ.
Потом, — это было очень большим шагом, — Вера Павловна увидела возможность завесть и правильное преподавание: девушки стали так любознательны, а работа их шла так успешно, что они решили делать среди рабочего дня, перед обедом, большой перерыв для слушания уроков.

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Тепӗр виҫӗ-тӑватӑ уйӑхран сасӑпа ӑста вулакан хӗрсем тата темиҫе тупӑнчӗҫ; вӗсен Вера Павловна хыҫҫӑн ҫуршар сехет вуламалла пулнӑ, ҫав ҫур сехет вулани вӗсен ӗҫӗ шутнех кӗнӗ; сасӑпа вулама пӑрахнӑ хыҫҫӑн Вера Павловна, хӑш чухне унччен те вуласа парасси вырӑнне каласа кӑтарткаланӑскер, час-часах та нумайрах каласа кӑтартма пуҫларӗ; унтан вӑл каласа панисем тӗрлӗ пӗлӳсен ҫӑмӑл курсӗ евӗр пулса тӑчӗҫ.
Через три-четыре месяца явилось несколько мастериц читать вслух; было положено, что они будут сменять Веру Павловну, читать по получасу, и что этот получас зачитывается им за работу; когда с Веры Павловны была снята обязанность читать вслух, Вера Павловна, уже и прежде заменявшая иногда чтение рассказами, стала рассказывать чаще и больше; потом рассказы обратились во что-то похожее на легкие курсы разных знаний.

Хӑйсем вӗсем икшерӗн, виҫшерӗн пӗр пӳлӗмре пурӑнаҫҫӗ; вӗсен тӑванӗсем хӑйсене мӗнле меллӗрех, ҫавӑн пек вырнаҫнӑ: икӗ карчӑкӑн кашниннех хӑйне уйрӑм пӳлӗм пур, ытти карчӑксем пӗрле пурӑнаҫҫӗ.
Сами они жили в одних комнатах, по две, по три в одной; их родственники или родственницы расположились по своим удобствам: у двух старух были особые комнаты у каждой, остальные старухи жили вместе.

Пӗрисем ыттисенчен шалу ытларах илеҫҫӗ, ҫавӑнпа вӗсене шалу ытларах илни те ҫителӗклӗ, ҫавӑнпа ахаль ҫӗвӗҫсем усламран пурте пӗр пек илмелле тенине ӑнлантарса парасси йывӑртарах пулчӗ: ҫакӑ вӑл услама пайласа валеҫес ӗҫре тунӑ юлашки улшӑну пулчӗ, кӑна виҫҫӗмӗш ҫулӑн варринче турӗҫ; мастерскойра ӗҫлекенсем услам вӑл пӗр е тепӗр ҫын ӑста ӗҫленӗшӗн илекен укҫа маррине, вӑл мастерскойӑн пӗтӗмӗшле ӗҫӗн результачӗ пулнине — унӑн тытӑмӗн, унӑн тӗллевӗн результачӗ пулнине ӑнланчӗҫ, ҫак тӗллев вӑл — ӗҫлекен ҫынсене пурне те, вӗсен кирек мӗнле уйрӑмлӑхсем пулсан та, пӗр пек усӑ пулмалла тӑвасси, мастерской ҫакӑн пек ӗҫленинчен ӗҫлекенсем пурте услам тунӑ ҫӗре хутшӑнасси килет; мастерской мӗнле ӗҫлесси, унӑн пӗтӗмӗшле йӗрки пурте пӗр кӑмӑллӑ пулнинчен килет, пӗр кӑмӑллӑ пулас енӗпе вара кашни ҫын мӗнле кӑмӑллӑ пулни те питӗ паха; чи вӑтанчӑк е чи пултарусӑр хӗр пӗр сӑмах каламасӑр килӗшнин усси пуриншӗн те, пӗтӗм ӗҫ ӑнӑҫӑвӗшӗн усӑллӑ йӗркене сыхласа хӑварма, аталантарма чи вичкӗн те чи пултаруллӑ хӗр питӗ тӑрӑшса ҫӳренин уссинчен сахалах мар.
Труднее всего было развить понятие о том, что простые швеи должны все получать одинаковую долю из прибыли, хотя одни успевают зарабатывать больше жалованья, чем другие, что швеи, работающие успешнее других, уже достаточно вознаграждаются за успешность своей работы тем, что успевают зарабатывать больше платы; это и была последняя перемена в распределении прибыли, сделанная уже в половине третьего года, когда мастерская поняла, что получение прибыли — не вознаграждение за искусство той или другой личности, а результат общего характера мастерской, — результат ее устройства, ее цели, а цель эта — всевозможная одинаковость пользы от работы для всех, участвующих в работе, каковы бы ни были личные особенности; что от этого характера мастерской зависит все участие работающих в прибыли; а характер мастерской, ее дух, порядок составляется единодушием всех, а для единодушия одинаково важна всякая участница: молчаливое согласие самой застенчивой или наименее даровитой не менее полезно для сохранения и развития порядка, полезного для всех, для успеха всего дела, чем деятельная хлопотливость самой бойкой или даровитой.

Вера Павловна ҫав пая пӗр вӑхӑт хушши уйрӑм хурса пычӗ, хӗрсене ун пек туни вӗсен йӗркин тӗп шухӑшӗпе хирӗҫ пынине ӑнлантарса пама тӑрӑшрӗ.
Вера Павловна откладывала ее несколько времени в сторону, пока растолковала девушкам, что это противно основной мысли их порядка.

Часах заказсем хӗрсем ҫӗлеме ӗлкӗрнинчен ытларах пула пуҫларӗҫ, ҫавӑнпа вӗсен йышӗ ерипен хутшӑнса пычӗ.
Скоро заказов стало получаться больше, нежели могли исполнять девушки, с самого начала вошедшие в мастерскую, и состав ее постепенно увеличивался.

Тӗрлӗ ҫынсем тӗрлӗ япалашӑн ҫуннине пӗлетӗр вӗт эсир, пурте укҫашӑн ҫунмаҫҫӗ вӗт: хӑшӗсем бал тесен каҫсах каяҫҫӗ, теприсем — чаплӑ тумланса ҫӳреме е картла выляма юратаҫҫӗ, ҫавӑн пек ҫынсем пурте хӑйсем мӗн юратнине пула ҫука юлма та хатӗр, нумайӑшӗ ҫука юлаҫҫӗ те, вӗсен кӑмӑлӗ туртни вӗсемшӗн укҫаран та хаклӑ пулнинчен никам та тӗлӗнмест.
Ведь вы знаете, что у разных людей разные пристрастия, не у всех же только к деньгам: у иных пристрастие к балам, у других — к нарядам или картам, и все такие люди готовы даже разориться для своего пристрастия, и многие разоряются, и никто этому не дивится, что их пристрастие им дороже денег.

Хӑйсем илнӗ укҫашӑн тав тума пуҫласан, Вера Павловна хӗрсене чармарӗ, мӗншӗн тесен вӑл вӗсен шухӑшне итлемесӗрех хӗрсене кӳрентересшӗн пулмарӗ, унтан малалла каларӗ:
Вера Павловна дала им довольно поговорить о их благодарности за полученные деньги, чтобы не обидеть отказом слушать, похожим на равнодушие к их мнению и расположению; потом продолжала:

Анчах вӗсен хӑйсен каччисене е упӑшкисене хӑйсем мӗн шухӑшлани ҫинчен калама юрамасть; вӗсем пӗлеҫҫӗ: ун пек калас пулсан, арҫынсем, эсӗ ирсӗр хӗрарӑм, тесе шутлама пултараҫҫӗ.
Только им нельзя сказать своим женихам или мужьям того, что они думают; они знают, что за это про них подумают: ты безнравственная.

XVIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫемье пурнӑҫне курнӑ вӗт эпӗ, — эпӗ хамӑр ҫемье ҫинчен каламастӑп: вӑл расна ҫемье; анчах хӗр-туссем пур-ҫке манӑн, вӗсен ҫемйисенче пулнӑ-ҫке эпӗ; турӑҫӑм, упӑшкисемпе арӑмӗсем мӗнле начар пурӑннине тавҫӑрса та илме пултарас ҫук эсӗ, чунӑм!
Ведь я видала семейную жизнь, — я говорю не про свою семью: она такая особенная, — но ведь у меня есть же подруги, я же бывала в их семействах; боже мой, сколько неприятностей между мужьями и женами, — ты не можешь себе вообразить, мой милый!

Юрату-ши вӗсен е ахаль тӗл пулнӑ-ши вӗсем?
С амурных дел они или так встретились?

XV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӑл ашшӗ-амӑшӗ усал пулнинчен, вӗсен хаярлӑхӗнчен ҫеҫ тарнӑ пулсан, вӗсемпе ӗҫе мӗнле те пулин майлаштарма пулнӑ пулӗччӗ, пит йывӑр пулсан та, укҫа кӑшт ытларах пар та, вӗсем килӗшеҫҫӗ те.
Если бы она бежала только от грубости и тиранства их, с ними было бы можно уладить так или иначе, — в крайнем случае, несколько лишних денег, и они удовлетворены.

XIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика