Шырав

Шырав ĕçĕ:

Калаҫу сăмах пирĕн базăра пур.

Калаҫу (тĕпĕ: калаҫу) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Юрӗ ӗнтӗ, юлӑр кун-та иксӗрех, кӑшлӑр пӗр-пӗрне, сирӗн ирӗкӗр, — терӗ те вӑл, ура ҫине тӑрса, пальтине тӳмелерӗ, картуз тӑхӑнчӗ; ҫакӑнпа вӑл калаҫу пӗтнине пӗлтерчӗ.
Чорт с вами, оставайтесь здесь вдвоем и грызитесь, если такая охота, — и он встал, застегнув пальто и нахлобучив на уши кепи, тем самым показывая, что он считает беседу законченной.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Рабочисемпе калаҫу пулать.
Обратиться к рабочим.

Шуралса кайрӗ-и е хӗрелсе кайрӗ-и — ҫав самантра Горева ӑна-кӑна нимӗн те туймарӗ, анчах ҫак калаҫу уншӑн мӗн те пулин татса парассине вӑл лайӑх ӑнланчӗ.
Горева не почувствовала, побледнела или покрылась румянцем в ту минуту, но поняла лишь одно, что праздный разговор этот может иметь для нее решающее значение.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Эсӗ ӑна кала кӑна, вӑл пӗтӗм тӗнче тӑрӑх палкама пуҫлӗ: ман ҫинчен калаҫу пулнӑ — ҫавӑн пек те, ҫавӑн пек.
Ты ему только скажи, всему свету раззвонит: обо мне, мол, был разговор — то-то и то-то.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

— Паллах, паллах, — терӗ каллех Корытов, малтанхи пекех Воропаев ҫине пӑхмасӑр; хӑй пирки калаҫу пулни ҫинчен ыйтса пӗлме ӑна лайӑх мар пек туйӑнни тата вӑл ҫакӑн пирки питӗ пӑлханса ӳкни сисӗнет.
— Естественно, естественно, — повторил Корытов, по-прежнему не глядя на Воропаева, и чувствовалось, что ему неловко расспрашивать, был ли разговор лично о нем, и что он встревожен этим до крайности.

Калаҫу ун ҫинчен пынӑ пекех, «тӗрӗс тунӑ» тенине Воропаев районта ӗҫленӗ пирки кӑна мар, унӑн шӑпи пирки те каланӑ пекех, Лена ун патне шӑппӑн утса пычӗ, унӑн аллине хӑйӗн чӗтрекен питҫӑмартийӗ ҫине хучӗ.
И точно разговор был и о ней и точно «правильно поступил» относилось не только к районной работе Воропаева, но и к ее судьбе, она неслышно подошла к нему, взяла его руку и приложила к своей дрожащей щеке.

Вӗсем нихӑҫан та пӗр-пӗринчен уйрӑлса курман пекех, калаҫу ҫыхӑнса кайрӗ.
Разговор завязался, будто они не расставались.

Вӑл калаҫу ӑнӑҫайманшӑн тарӑхрӗ, ту умӗсене интересленсе пӑхасси те унӑн вӑхӑтсӑрах сӳнсе ларчӗ.
Был раздражен неудавшимся разговором, и интерес, с которым он только что рассматривал предгорье, уже погас в нем до времени.

Улттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

«Аппаратра ӗҫлекен ҫынӑн типлӑ хакӗ, шухӑшларӗ Воропаев. — «Лайӑх» тес — хӑрушӑ, «япӑх» тес — «тӗрӗс мар» — иккӗшин хушшинче пуҫланнӑ калаҫу хӑйне килӗшӳллӗ пулман пирки, вӑл: — Эпӗ хатӗр. Итлетӗп сире, Васютин юлташ, — терӗ те сӗтел ҫумне ларчӗ.
«Типичная оценка аппаратчика, — подумал Воропаев: — сказать «хорошо» — боязно, сказать «плохо» — неверно», — и так как ему был неприятен начавшийся разговор, подсел к столу, сказав: — Я готов. Слушаю вас, товарищ Васютин.

… Воропаевпа Гаррис хушшинчи тепӗр калаҫу хулари тӗреклетнӗ ҫыран ҫинче пулса иртрӗ.
…Следующий разговор Воропаева с Гаррисом произошел на городской набережной.

Калаҫу эрех ҫинчен пырать.
Речь зашла о вине.

Моряксен пӗр ушкӑнне аран-аран мирлештерсе, вӗсемпе пӗрле халех пысӑк кӗленчери виски текен эрехе ӗҫме сӑмах панӑ хыҫҫӑн, Воропаев тепӗр ушкӑн патнелле уксахлать, ку ушкӑнри моряксем Дюнкеркпа ялав чысӗ ҫинчен тата акӑлчансем ытларах чӗлхепе ҫапӑҫни ҫинчен теветкелле калаҫу пырать.
Едва помирив одну группу моряков и почти клятвенно обещая им вернуться немедленно для распития большого флакона виски, Воропаев ковылял к другой, где шел рискованный разговор о Дюнкерке, чести флага и о том, что англичане чаще всего сражаются языком.

Вӑл пирӗн лайӑх, — хӑюллӑн ответлерӗ Лена, ҫак лайӑх мар калаҫу епле те пулин иртсе каясса шанса.
Он у нас хороший, — неестественно бойко сказала она, опустив глаза и еще рассчитывая, что как-нибудь пронесет.

Ҫакӑн пек сӑмахсӑр калаҫу пынӑ вӑхӑтра Воропаев пӳлӗме пӑхса ҫаврӑнчӗ.
И, пока длился этот немой разговор, Воропаев осторожно огляделся.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Сирӗн ҫинчен те пысӑк калаҫу пулса иртрӗ.
О вас тоже был большой разговор.

— Калаҫу пӗтӗм чӗререн пулсан, — пуҫларӗ Аня, — сире эпӗ акӑ мӗн калама пултаратӑп: калас пулать, Германие эпӗ хам ирӗкпе кайрӑм.
— По душе если разговор, — начала Аня, — так я вот что вам скажу: я уехала в Германию, можно сказать, добровольно.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ҫак калаҫу вӗҫленнишӗн вӑл ирӗксӗрех савӑнчӗ.
Он невольно обрадовался окончанию этого разговора.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

— Ну, мӗнле калаҫу пулма пултарать…
— Ну, какой может быть разговор…

Мӗнле калаҫу?
Какой разговор?

— Унта Воропаев пирки те калаҫу пулчӗ…
— Там и о Воропаеве разговор был…

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика