Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫавӑн (тĕпĕ: ҫав) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Кӗнеке вулани кирлӗ ӗҫ вырӑнӗнче пулма пултарни ҫинчен шухӑшламан та вӑл, ӑна ытлашши капӑрланни вырӑнне хунӑ; унсӑр та ҫӑмӑллӑнах ҫырлахма пулать, тенӗ; акӑ, калӑпӑр, стена ҫумӗнче картина пулсан та, пулмасан та юрать, уҫӑлса ҫӳреме кайсан та, каймасан та юрать; ҫавӑн пекех, уншӑн та пурпӗрех, кирек мӗнле кӗнеке пултӑр; вӑл ӑна кичемлӗхрен тата ӗҫ ҫукран йӑпанмалли япала вырӑнне шутлать.
Он и не подозревал в чтении существенной потребности, а считал его роскошью, таким делом, без которого легко и обойтись можно, так точно, как можно иметь картину на стене, можно и не иметь, можно пойти прогуляться, можно и не пойти: от этого ему все равно, какая бы ни была книга; он смотрел на нее, как на вещь, назначенную для развлечения, от скуки и от нечего делать.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Анчах ҫавӑн пеккисем сайра хутра кӑна пулкалаҫҫӗ, ҫакнашкал ӑнсӑртлӑхсене хирӗҫ килте сӑнаса тунӑ майсем пулнӑ: суранланнӑ вырӑна ҫӑлри мӑкпа е сывлӑмпа сӑтӑраҫҫӗ, турӑ шыве сыптараҫҫӗ, е чӗлхе вӗреҫҫӗ те — пурте иртсе каять.
Но все это случалось редко, и против таких нечаянностей употреблялись домашние испытанные средства: ушибленное место потрут бодягой или зарей, дадут выпить святой водицы или пошепчут — и все пройдет.

Ан тив ыттисем мӗнле пурнӑҫ тенӗ, ҫавӑн пек пурӑнччӑр.
Пусть другие живут, как хотят.

— Акӑ унӑн шӑллӗне авлантараҫҫӗ те, каллех ачасем пулаҫҫӗ — ҫавӑн чухлӗ ҫеҫ чӑрмав пулать-и!
— Вот как брата-то ее женят и пойдут дети — столько ли еще будет хлопот!

Акӑ ӗнтӗ, ҫывӑракан Илья Ильич умне ҫавӑн пекех черетлӗн, чӗрӗ картинӑсем евӗр, малтанах пурнӑҫӑн виҫӗ тӗп саманчӗ тухса тӑма пуҫларӗҫ: ача ҫурални, туй туни, виле пытарни, — ҫаксем вӗсен ҫемйинче те, тӑванӗсемпе паллакансем патӗнче те пӗр евӗрлех пулса иртеҫҫӗ.
И вот воображению спящего Ильи Ильича начали так же по очереди, как живые картины, открываться сначала три главные акта жизни, разыгрывавшиеся как в его семействе, так у родственников и знакомых: родины, свадьба, похороны.

Урӑхла мар, ҫапла, шӑпах ҫапла, аслисем мӗнле пурӑннӑ, ҫавӑн пек пурӑнмаллине ача ӑсӗ тахҫанах тавҫӑрса илнӗ пулӗ, тен.
Может быть, детский ум его давно решил, что так, а не иначе следует жить, как живут около него взрослые.

Вӑл, Гомер пекех, ҫӑмӑллӑн та ырӑ кӑмӑллӑн, ҫавӑн пекех тӗплӗн те яр-уҫҫӑн курӑнмалла сӑнарласа, вырӑс пурнӑҫӗн Илиадине каласа парать; ҫав халапа ӗлӗк-авалах пирӗн гомеридсем хывнӑ; ун чухне этем ҫутҫанталӑкри, пурнӑҫри вӑрттӑнлӑхсене чухлайман, ун чухне вӑл тухатмӑшран та, арҫурирен те чӗтренӗ, таврари пӗтӗм инкекрен хӑтӑлма Алеша Попович ҫумӗнче хӳтлӗх шыранӑ, ун чухне сывлӑшра та, шывра та, вӑрманта та, уйра та тӗлӗнмелле ӗҫсем пула-пула иртнӗ.
Она с простотою и добродушием Гомера, с тою же животрепещущею верностью подробностей и рельефностью картин влагала в детскую память и воображение Илиаду русской жизни, созданную нашими гомеридами тех туманных времен, когда человек еще не ладил с опасностями и тайнами природы и жизни, когда он трепетал и перед оборотнем, и перед лешим, и у Алеши Поповича искал защиты от окружавших его бед, когда и в воздухе, и в воде, и в лесу, и в поле царствовали чудеса.

Питҫӑмартийӗсем ҫап-ҫаврашка, тепӗр ашкӑнчӑк ачан юриех вӗрсе хӑпартсан та, ҫавӑн пек пулаймасть.
Щечки такие кругленькие, что иной шалун надуется нарочно, а таких не сделает.

Захар, хӑй мӗншӗн улпута ҫавӑн пек тарӑхтарма пултарнине пӗлеймесӗр, сасартӑк именсе кайрӗ.
Захар вдруг смутился, не зная, чем он мог подать барину повод к патетическому восклицанию и жесту.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эсӗ каллех ҫавӑн ҫинчен-и? — тӗлӗнсе ыйтрӗ Обломов.
— Ты опять об этом? — с изумлением спросил Обломов.

Ҫавӑн чухлӗ укҫа купи!
Этакая куча денег!

— Мӗн эсӗ, ӗне мар пулӗ-ҫке ҫавӑн чухлӗ пахча ҫимӗҫ чӑмласа яма?..
— Что ты, корова, что ли, чтоб столько зелени сжевать…

— Пӗр виҫӗ уйӑх хушши тӳлемен, ҫавӑн чухлӗ пулать те ӗнтӗ!
— Не платили месяца три, так и будет куча!

Аш сутакана ҫавӑн чухлӗ купа укҫа-и?
Одному мяснику такую кучу денег?

Захар пулӑшмасӑр Илья Ильич тӑма та, ҫывӑрма выртма та, пуҫне турама та, урине тӑхӑнма та, апат ҫиме те пултараймасть, ҫавӑн пекех, Захар та Илья Ильичсӑр пуҫне урӑх улпут ҫинчен шутлаймасть, ӑна тумлантарнисӗр, апатлантарнисӗр, кӳрентернисӗр, суйнисӗр, тата ҫав вӑхӑтрах, ӑшӗнче ӑна чунтан-чӗререн хисепленисӗр пуҫне, урӑхла пурӑнма пултараймасть.
Как Илья Ильич не умел ни встать, ни лечь спать, ни быть причесанным и обутым, ни отобедать без помощи Захара, так Захар не умел представить себе другого барина, кроме Ильи Ильича, другого существования, как одевать, кормить его, грубить ему, лукавить, лгать и в то же время внутренне благоговеть перед ним.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Унта вӑл кӑнттам япаласене хӑй мӗнле тыткалас тенӗ, ҫавӑн пек тыткалама хӑнӑхса ҫитнӗ; пуринчен ытларах ҫирӗп те пысӑк ӗҫ хатӗрӗсемпе: кӗреҫесемпе, лумсемпе, алӑк тыткӑчисемпе, пӗр вырӑнтан тепӗр вырӑна куҫарма йывӑр пукансемпе тӗрмешнӗ.
Там он привык служить, не стесняя своих движений ничем, около массивных вещей: обращался все больше с здоровыми и солидными инструментами, как то: с лопатой, ломом, железными дверными скобками и такими стульями, которых с места не своротишь.

Калӑпӑр, ӑна ҫурта ҫункавне илсе пӑрахма е стакана шыв тултарма хушаҫҫӗ: вӑл вара хапха уҫнӑ чухне мӗн чухлӗ вӑй кирлӗ, ҫак ӗҫре те ҫавӑн чухлӗ вӑй хурать.
Велят, например, снять со свечи или налить в стакан воды: он употребит на это столько силы, сколько нужно, чтоб отворить ворота.

Ҫавӑн пекех тата япала туяннӑ чухне каялла панӑ укҫана Илья Ильич Захартан илме манса кайсан, ҫав укҫа нихҫан та Обломова лекмест.
Точно так же, если Илья Ильич забудет потребовать сдачи от Захара, она уже к нему обратно никогда не поступит.

Обломов старик имение ашшӗнчен мӗнле илсе юлнӑ, ачине те ҫавӑн пекех пиллесе хӑварнӑ.
Старик Обломов как принял имение от отца, так передал его и сыну.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вӑт вара ҫавӑн чух шут турӑм та ӗнтӗ эпӗ.
Вот тогда-то я и решилась.

X сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика