Шырав

Шырав ĕçĕ:

илнӗ (тĕпĕ: ил) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Вӑт, вӑт ҫакӑн пек, каснӑ-лартнӑ ҫакӑн пекчӗ ман малтанхи улпутӑм, — терӗ Захара пӳлекен лакей каллех: — эсӗ мӗнле те пулин савӑнасчӗ тесе шухӑшлатӑн, вӑл пур сасартӑк, эсӗ шухӑшланине пӗлнӗ пекех, ҫумран иртсе пырать те ҫакӑн пек, Матвей Мосеич Андрюшкӑна ярса илнӗ пек, ярать те тытать.
— Вот, вот этак же, ни дать ни взять, бывало, мой прежний барин, — начал опять тот же лакей, что все перебивал Захара, — ты, бывало, думаешь, как бы повеселиться, а он вдруг, словно угадает, что ты думал, идет мимо, да и ухватит вот этак, вот как Матвей Мосеич Андрюшку.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Эпӗ, акӑ, пӗр улпут патӗнче пурӑнтӑм: эсӗ пур мӗншӗнне сиссе те юлаймастӑн, вӑл ҫӳҫрен ярса та илнӗ сана.
А вот как я жил у одного: ты еще не знаешь — за что, а уж он, смотришь, за волосы держит тебя.

Юлашкинчен вӗсем ачасем патне чупса ҫитеҫҫӗ те вӗсене тивӗҫлӗ наказани параҫҫӗ: хӑшне ҫӳҫрен, хӑшне хӑлхаран ярса илнӗ, теприсене ӗнсерен тӑхӑнтараҫҫӗ; вӗсен ашшӗсене те хӑратаҫҫӗ.
Наконец набежали на мальчишек и начали чинить правосудие: кого за волосы, кого за уши, иному подзатыльника; пригрозили и отцам их.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломов ҫыннисем вара ҫакна чухласа илнӗ тата вӗренӳ уссине ӑнланнӑ, анчах куҫа курӑнакан усса ҫеҫ.
Обломовы смекали это и понимали выгоду образования, но только эту очевидную выгоду.

Ҫамрӑк помещиксенчен пӗри Мускава кайса пӗр дюжина кӗпешӗн виҫҫӗр тенкӗ, пӗр атӑшӑн ҫирӗм пилӗк тенкӗ, туй кунӗ валли туяннӑ жилетшӑн хӗрӗх тӗнкӗ тӳленӗ тенине илтсен, Обломов сӑхсӑхса илнӗ те, хӑвӑрттӑн ҫапла каласа хунӑ: «Ҫав маттура тӗрмене хупса лартмалла», тенӗ.
Услыхав, что один из окрестных молодых помещиков ездил в Москву и заплатил там за дюжину рубашек триста рублей, двадцать пять рублей за сапоги и сорок рублей за жилет к свадьбе, старик Обломов перекрестился и сказал с выражением ужаса, скороговоркой, что «этакого молодца надо посадить в острог».

Обломов старик, ҫав хӑмасене чӳречерен курсан, кашнинчех галерейӑна юсас пирки шухӑшлама тытӑннӑ: платнике чӗнсе илнӗ, галерейӑна мӗнле лайӑхрах тӑвасси ҫинчен канашлама пуҫланӑ: ҫӗнӗ галерея тумалла-и, юлашкине ишсе пӑрахмалла-и; унтан платнике кӑларса янӑ.
Старик Обломов всякий раз, как увидит их из окошка, так и озаботится мыслью о поправке: призовет плотника, начнет совещаться, как лучше сделать, новую ли галерею выстроить или сломать и остатки; потом отпустит его домой,

Чӑн та, вӑхӑтӑн-вӑхӑтӑн Обломовкӑра пурӑнакансен урӑхла чӑрмавсем те сиксе тухкаланӑ, анчах вӗсем ҫав чӑрмавсене ытлашши пӑшӑрханмасӑрах кӗтсе илнӗ, чӑрмавсем вара, чул хӳме ҫумӗнче хӳтлӗх тупайман кайӑксем аяккалла вӗҫнӗ евӗр, Обломовка ҫыннисенчен аяккалла пӑрӑннӑ.
Навязывались им, правда, порой и другие заботы, но обломовцы встречали их по большей части с стоическою неподвижностью, и заботы, покружившись над головами их, мчались мимо, как птицы, которые прилетят к гладкой стене и, не найдя местечка приютиться, потрепещут напрасно крыльями около твердого камня и летят далее.

Урӑхла мар, ҫапла, шӑпах ҫапла, аслисем мӗнле пурӑннӑ, ҫавӑн пек пурӑнмаллине ача ӑсӗ тахҫанах тавҫӑрса илнӗ пулӗ, тен.
Может быть, детский ум его давно решил, что так, а не иначе следует жить, как живут около него взрослые.

Ҫурҫӗр тӗлӗнче асап тӳсекенсем ҫинчен-и, е хӑйӗн касса илнӗ чӑн-чӑн урисене шыраса ялсем тӑрӑх ҫӳрекен йывӑҫ ураллӑ упа ҫинчен юмах пуҫланать-и — сехӗрленсе ӳкнӗ ачан ҫӳҫӗ вирелле тӑрать; кӑмӑлӗ пӗрре лӑпланать, тепре вӗреме пуҫлать; вӑл вара тертленет, савӑнать, унӑн нервисем хӗлӗх пекех туртӑнса тӑраҫҫӗ.
Заходила ли речь о мертвецах, поднимающихся в полночь из могил, или о жертвах, томящихся в неволе у чудовища, или о медведе с деревянной ногой, который идет по селам и деревням отыскивать отрубленную у него натуральную ногу, — волосы ребенка трещали на голове от ужаса; детское воображение то застывало, то кипело; он испытывал мучительный, сладко болезненный процесс; нервы напрягались, как струны.

Пӗтӗм тавралӑха хупласа тӑракан чаплӑ шӑплӑхӑн минучӗсем ҫитрӗҫ: пултаруллӑ ӑс вӑйлӑнрах ӗҫленӗ чухне, чӗрере вӑйлӑ кӑмӑл туртӑмӗсем хӑвӑртрах хыпса илнӗ чухне е тунсӑх ытларах пуснӑ чухне, хаяр чунта усал ӗҫсем тума хистекен шухӑшсем вӑйлӑнрах аталаннӑ чухне…
Настали минуты всеобщей, торжественной тишины природы, те минуты, когда сильнее работает творческий ум, жарче кипят поэтические думы, когда в сердце живее вспыхивает страсть или больнее ноет тоска, когда в жестокой душе невозмутимее и сильнее зреет зерно преступной мысли, и когда…

Ача курать: ашшӗ те, амӑшӗ те, вата инкӗшӗ те, ҫывӑх ҫынсем — пурте хӑйсен пӳлӗмӗсене кайса пӗтнӗ; камӑн пӳлӗмӗ ҫук, вӑл утӑ сарайне утать, тепри сад пахчине, виҫҫӗмӗш ҫенӗкре сулхӑн шырать, хӑшпӗри вара, шӑнасем ларасран питне тутӑрпа хуплать те, хӑйне пӑчӑпа тутлӑ апат йывӑрӑшӗ ӑҫта пусса илнӗ, ҫавӑнтах йӑванса каять.
Ребенок видит, что и отец, и мать, и старая тетка, и свита — все разбрелись по своим углам; а у кого не было его, тот шел на сеновал, другой в сад, третий искал прохлады в сенях, а иной, прикрыв лицо платком от мух, засыпал там, где сморила его жара и повалил громоздкий обед.

Иртсе ҫӳрекен пуҫне ҫӗклес тесе хускалса илнӗ, анчах пултарайман: вӑл сывӑ мар е ҫав тери вӑйран кайнӑ пулас.
Прохожий сделал движение, чтоб приподнять голову, но не мог: он, по-видимому, был нездоров или очень утомлен.

Ӑна малтан ача-пӑчасем асӑрхаса илнӗ те, сехӗрленсе ӳксе, хӑйсем канавра темле тухатмӑш е ҫӗлен выртнине курни ҫинчен каласа панӑ тата: вӑл пирӗн хыҫҫӑн хӑваларӗ, кӑштах Кузькӑна хыпса ҫӑтмарӗ, тесе хушса хунӑ.
Мальчишки первые заметили его и с ужасом прибежали в деревню с вестью о каком-то страшном змее или оборотне, который лежит в канаве, прибавив, что он погнался за ними и чуть не съел Кузьку.

Пӗлӗт унта пачах урӑхла, ҫӗр ҫывӑхнерех лӑпчӑннӑн туйӑнать, анчах аҫа-ҫиҫӗм вӑйлӑрах ҫаптӑр тесе мар, ҫӗре юратса, ӑна хытӑрах ыталаса илессишӗн кӑна пулӗ: вӑл суйласа илнӗ кӗтесе, тӗрлӗ хуйхӑ-суйхӑран сыхлама тесе, атте-анне ҫурчӗн шанчӑклӑ ҫивиттийӗ евӗр хупласа тӑрать.
Небо там, кажется, напротив, ближе жмется к земле, но не с тем, чтоб метать сильнее стрелы, а разве только чтоб обнять ее покрепче, с любовью: оно распростерлось так невысоко над головой, как родительская надежная кровля, чтоб уберечь, кажется, избранный уголок от всяких невзгод.

— Мильонлӑх ӗне ашӗ илнӗ!
— На мильон говядины купил!

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

«Тарантьев илмен-ши? — иккӗленерех шухӑшларӗ Илья Ильич. — Ҫук, вӑл ваккине те илнӗ пулӗччӗ».
«Уж не Тарантьев ли взял? — подумал нерешительно Илья Ильич. — Да нет, тот бы и мелочь взял».

Ҫакна пула унӑн чунне салхулӑх ҫавӑрса илнӗ, йӑлинче вара йывӑр сӑмах каласси тата хытӑ кӑмӑлӑхпа хаярлӑх ҫуралнӑ; ҫавӑнпа та улпут сасси ӑна сак ҫинчен тӑратмассеренех вӑл кӑмӑлсӑррӑн мӑкӑртатнӑ.
От всего этого в душу его залегла угрюмость, а в нраве проявилась грубость и жесткость; от этого он ворчал всякий раз, когда голос барина заставлял его покидать лежанку.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Тепӗр чухне вӑл Захара хыттӑнах вӑрҫкаласа илнӗ.
Он позволял себе иногда крупно браниться с Захаром.

Приказчик ун патне икӗ пин укҫа илсе пырсан, виҫҫӗмӗш пинне кӗсйине пытарсан, пӑр ҫапни ҫинчен, уяр ҫанталӑк ҫинчен, тырӑ пулманни ҫинчен макӑрса каласан, Обломов-старик сӑхсӑхса илнӗ те: — Турӑ ирӗкӗ; турӑпа тавлашайман ӗнтӗ! Мӗн пурришӗн те турра тав тумалла, — тенӗ хӑй те куҫҫуль витӗр.
Если приказчик приносил ему две тысячи, спрятав третью в карман, и со слезами ссылался на град, засухи, неурожай, старик Обломов крестился и тоже со слезами приговаривал: «Воля Божья; с Богом спорить не станешь! Надо благодарить Господа и за то, что есть».

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Уй-хирсене аслашшӗсен вӑхӑтӗнче мӗнле акнӑ, пухса илнӗ тырпула мӗнле сутнӑ, ашшӗ вӑхӑтӗнче те ҫаплах пулнӑ.
Как и чем засевались поля при дедушке, какие были пути сбыта полевых продуктов тогда, такие остались и при нем.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика