Шырав

Шырав ĕçĕ:

ӑшӗнче (тĕпĕ: ӑш) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Сан умӑнта чӗрӗ мужик кирек мӗнле лӑпӑртатсан та, ҫапах яланах сисӗнсе тӑрать: ун ӑшӗнче тата темскер тӑрса юлнӑ-ха, анчах ҫав юлашкийӗ вӑл — хӑйне валли кӑна, тен ҫав каламасӑр пытарса хунинче чи кирли пур пулӗ.
Как бы перед тобою ни выболтался живой мужик, всегда чувствуется, что в нем осталось еще что-то, но этот остаток — только для себя, и, может быть, именно в этом несказанном, скрытом — самое главное.

XVII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

— Давид патшах, астӑватӑн-и, каланӑ: «ӑссӑр ҫын хӑй ӑшӗнче каланӑ: турӑ ҫук, тенӗ», — ав ҫавӑн чухне ӗнтӗ ӑссӑр ҫынсем ун ҫинчен каланӑ!
— Еще царем Давидом, помнишь, сказано: «Рече безумен в сердце своем: несть бог», — вон когда еще говорили про это безумные!

— Конверт ӑшӗнче, больница бланкине ҫапнӑ хут татӑкки ҫине пысӑк саспаллисемпе: «Сирӗн пушӑ сехет пулсассӑн, курма килӗр. Эпӗ Мартыновскинче. Е. М.» — тесе ҫырнӑччӗ.
В конверте, на листе бумаги с бланком больницы, было написано крупными буквами: «Будете иметь свободный час — придите повидаться. Я в Мартыновской. Е. М.»

XVI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Ман йӗри-тавра темле лапӑрчӑк пӑтӑ вӗреме пуҫлатчӗ, хам хуллен-хулленех ҫав пӑтӑ ӑшӗнче вӗресе саланса пынине туяттӑм эпӗ.
Вокруг меня вскипала какая-то грязная каша, и я чувствовал, что потихоньку развариваюсь в ней.

XV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Кӗленче шарсене мачча ҫумнех хӑпартса лартнӑ, унта ҫекӗлсем ҫинче, тӗтӗм тӗтри ӑшӗнче, кӑваккӑн йӑлтӑртатса ҫакӑнса тӑраҫҫӗ.
Стеклянные шары подняты к самому потолку, висят там на крючках, в облаке дыма, и синевато поблескивают.

XIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Анчах подлинниксем ӑшӗнче шыраса хӑтланнӑ чухне вӑл хыттӑнах мӑкӑртатать.
Но, роясь в подлинниках, он громко ворчит:

Кузовра ларакансем икӗ ҫын ҫӗр ӑшӗнче мӗнле чакаланнине сӑнарӗҫ пулмалла.
Видно, из кузова наблюдали за тем, как двое копались в земле.

Прицепщик Терентий Петрович // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 109–130 с.

Ҫанталӑк шӑрӑх пулни ӑна ҫемҫетсех янӑ, тата ҫӑра тулӑ ӑшӗнче пӑтрашса ҫӳренипе вӑл та ывӑннӑ пулмалла.
Жара разморила его, он, видимо, тоже устал путаться ногами в густой пшенице, клонило в сон.

Балалайкӑллӑ Йӑкӑнат // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 84–108 с.

Унӑн ӑшӗнче халӗ нимӗн те пулман!
Внутри ничего не было!

3 // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 41–83 с.

Прохор Палыч кресло хыҫӗ ҫинелле тайӑлчӗ, хӑй вара пӑру ҫине те, бригадирсем ҫине те, ҫакӑнта ларакан пур ҫынсем ҫине те ҫилленнипе хӑй ӑшӗнче ҫапла шухӑшласа ларчӗ:
И Прохор Палыч откинулся на спинку кресла, а от досады и на телушку, и на бригадиров, и на всех сидящих здесь решил про себя:

Анчах Иван Иванович иккӗленнӗ, унӑн ӑшӗнче темле аван мар пулнӑ, вӑл: «Кадрсем! Икӗ эрне хушшинче кадрсене пӗлсе ҫитейместӗп ӗнтӗ эпӗ!» тесе шухӑшланӑ.
А Иван Иванович сомневался, что-то его скребло внутри, и он подумал: «Кадры! Не могу я за две недели узнать кадры».

2 // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 41–83 с.

Недошлепкин хӑйӗнпе калаҫса ларакан ҫынна сӑнаса, тӗрӗслесе, хӑй ӑшӗнче: «Йӑнӑшмарӑм-ши эп ку ҫын пирки?» тесе шухӑшланӑ пулмалла.
Недошлепкин, как видно, изучал собеседника и мыслил про себя: «Не ошибся ли я в нем?»

1 // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 41–83 с.

Пуринчен ытла тата эпир унӑн ӑшӗнче мӗн пулнине пачах та пӗлместпӗр-ҫке-ха.
Тем более, мы еще совсем не знаем, что у него там внутри.

Вунҫиччӗмӗш прохор, шуҫ ӑстисен королӗ // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 41–83 с.

Енчен те хӑй пачах нимӗн те вуламан пулсан, вӑл пӑнтӑхса кайни, иртнӗ самана йӑлисем ӑшне путса ларни, унӑн ӑшӗнче капитализм юлашкийӗсем пурри тата ытти ҫавӑн пек япаласем ҫинчен калама пулатчӗ…
И тем более, уж если бы он не читал совсем ничего, тогда можно было бы подумать о плесени, о наслоениях прошлого, о пережитках капитализма внутри и тому подобном…

Чӑн та пӗлесех килет: мӗн пур-ши-ха ун ӑшӗнче?
Просто даже интересно становится: а что же все-таки у него внутри?

Анчах унӑн ӑшӗнче мӗн пурри курӑнмасть: ҫын ӑшне кӗрсе пӑхасси кӑткӑс ӗҫ вӗт вӑл!
Внутри же ничего не видно; тонкое дело — заглянуть внутрь человека!

Кайран, ҫавӑн пек авалхи тӗне сыхласа усракансене тата ҫавӑн йышшискерсене халӑх хушшинче те, интеллигенци хушшинче те хам нумай курсассӑн, эпӗ ӑнланса илтӗм: ҫав пит ҫирӗп тӑни вӑл — хӑйсем тӑнӑ вырӑнтан ниҫталла та кайма май ҫук ҫынсен пассивносӗ пулать, каяс пулсан та, вӗсен ниҫта та каяс килмест, мӗншӗн тесен вӗсем ӗлӗкхи сӑмахсен, пурӑнса ирттерсе янӑ ӑнлавсен тӑллипе сирӗп тӑлласа хунӑскерсем, ҫав сӑмахсемпе ӑнлавсем ӑшӗнче хытса юпасем пек пула-пула ларнӑ.
Впоследствии, когда мне удалось видеть много таких и подобных хранителей старой веры, и в народе и в интеллигенции, я понял, что это упорство — пассивность людей, которым некуда идти с того места, где они стоят, да и не хотят они никуда идти, ибо, крепко связанные путами старых слов, изжитых понятий, они остолбенели в этих словах и понятиях.

XII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Урама ҫынсем тумланса тухаҫҫӗ, тумтир айӗнче вӗсем мӗнлине пӗлмелли ҫук; уҫҫӑн этем килте, хӑйӗн тӑватӑ стени ӑшӗнче пурӑнать, вӑл унта епле пурӑнать — эсӗ ӑна пӗлместӗн!
На улицу люди выходят одетые, а под одежей не знать, каковы они есть; открыто человек живет у себя дома, в своих четырех стенах, а как он там живет — это тебе неизвестно!

Лапӑрчӑк тусан, вӗсем ун ӑшӗнче сыснасем пек чаваланатчӗҫ, хӑйсемшӗн те ӑнланмалла мар кулӑшла туйӑнакан хитре япалана вараласа, лапӑртатса хӑтланнипе киленсе нӑрӑклататчӗҫ.
Сотворив грязь, они рылись в ней, как свиньи, и хрюкали от наслаждения мять и пачкать красивое — чужое, непонятное и смешное им.

Машинӑна самантрах чарса лартрӗҫ, пароход хӑй ураписем айӗнчен кӑпӑк кӑларса чарӑнса тӑчӗ, хӗвел аннӑ чухнехи хӗрлӗ пайӑркисем ӑна юнлантарса ячӗҫ; ҫав вӗрекен юн ӑшӗнче, пароход хыҫӗнчен инҫетре ӗнтӗ, хура кӗлетке чӑмпӑлтататчӗ, пӗтӗм чуна чӗтретсе ямалла тискеррӗн кӑшкӑрни шыв ҫинче янтӑратчӗ.
Машину быстро застопорили, пароход остановился, пустив из-под колес облако пены, красные лучи заката окровавили ее; в этой кипящей крови, уже далеко за кормой, бултыхалось темное тело, раздавался по реке дикий крик, потрясавший душу.

XI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика