Шырав

Шырав ĕçĕ:

пани (тĕпĕ: пар) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Мазин пурне те тӗп-тӗрӗс каласа пани ҫеҫ Ваҫҫука тӳрре кӑлармалли пӗртен-пӗр май пулма пултарнӑ.
Единственно, что могло бы оправдать Васька, — это полное признание Мазина.

30 сыпӑк // Василий Хударсем. Осеева В.А. Ваҫҫук Трубачевпа унӑн юлташӗсем. Повесть. 1-мӗш кӗнеке. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 221 с.

Ашшӗне мӑйӗнчен ыталаса илсе, ҫӗнӗ хыпарсем пӗлтерес килекен пулчӗ унӑн, географи урокне аван пӗлнӗшӗн лайӑх паллӑ лартса пани ҫинчен калас килчӗ, ун умӗнче учителе мухтас килчӗ.
Хотелось, обхватив руками шею отца, рассказать ему все новости, порадовать хорошей отметкой по географии и похвалой учителя.

15 сыпӑк // Василий Хударсем. Осеева В.А. Ваҫҫук Трубачевпа унӑн юлташӗсем. Повесть. 1-мӗш кӗнеке. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 221 с.

Мана эсӗ сӑмах пани кирлӗ мар.
Мне и обещаниев твоих не нужно.

5 сыпӑк // Василий Хударсем. Осеева В.А. Ваҫҫук Трубачевпа унӑн юлташӗсем. Повесть. 1-мӗш кӗнеке. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 221 с.

Ҫав кӗнекене «ӑслӑлӑх малалла кайса этеме ырӑ пурӑнӑҫ пани пирки» халалласа ҫырнӑ.
Посвященная «прогрессу науки и облагодетельствованию ею человечества».

Ҫӗрӗн ҫийӗсем мӗнле тытӑнса тӑни тата ҫӗр варрине кайса ҫӳрени ҫинчен // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с. — 211–227 с.

Хамӑр куҫпа курса пӗлнӗ улшӑнусене ҫапла майпа ӑнлантарса пани, маншӑн пулсан, ҫителӗклӗ пек туйӑнать, мӗншӗн тесен ҫутҫанталӑкри тӗлӗнмелли япаласем, вӗсем темӗнле пулсан та, яланах физика сӑлтавӗсенчен килеҫҫӗ.
Такое объяснение явлений, свидетелями которых нам довелось быть, казалось мне удовлетворительным, ибо все чудеса природы, как бы необыкновенны они ни были, всегда объяснялись физическими законами.

XXXVII сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

— Вара вӑл ӗлӗкхи тусӗ Цимбал питӗ лайӑх сӗнӳ пани, халӗ вӗсем хӗрӗпе иккӗш унта кайса курма шут тытни ҫинчен каласа пама пуҫларӗ.
— И тут же торопливо начал рассказывать, что подвернулось отличное предложение старого приятеля Цимбала, и вот они с дочкой едут на разведку.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Вӑл хӑй ҫапла пулнишӗн Горева пурнӑҫӗнчен тухма шутлани (вӑл ҫавӑнпа ҫырман та-мӗн), тата хальхи пурнӑҫӗ мӗнле майлашса пыни те ҫакнах ҫирӗплетсе пани ҫинчен ҫырать.
Он писал о том, что сознание собственной неполноценности заставило его решиться уйти из ее жизни (этим объясняется его молчание), что весь уклад его нынешней жизни только подтверждает правильность такого решения.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

— Вӑл Иван Захарыча пирӗн тарӑхтарас пулать, хӑйне мӗнле канаш пани ҫинчен каласа патӑр.
— Надо нам этого Ивана Захарыча потрясти за душу, выяснить, какой ему совет дан.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ҫавӑнпа та: сире пурӑнма май пани — этеме юратни пулать, тесшӗн-и?
И что гуманнее дать возможность жить вам?

Улттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

— Калӑпӑр, ку ӑнлантарса пани, тейӗпӗр.
— Допустим, это объяснение.

Татьяна Зайчик хӑйӗн хӑранӑ чухнехи пек янӑраса тухакан лӑпкӑ сассипе Аннушка хӑй ҫинчен пӗр пытармасӑр каласа пани ҫумне ҫакна хушса хучӗ: унӑн упӑшки, Харитон Иваныч, тата унпа пӗрле ултӑ партизан нимӗҫсем ҫамрӑксене Германие пуҫтарса кайма тытӑнсан яла килсе кӗнӗ те хӑйсен ирӗкӗпе чуралӑха каяссине хирӗҫ агитацилеме тытӑннӑ, анчах вӗсене нимӗҫсем шкул умӗнчи площадьре асаплантарса вӗлернӗ.
Татьяна Зайчик негромким, боязливо звучащим, готовым в любую минуту сорваться голосом дополнила исповедь Аннушки, рассказав, что муж ее, Харитон Иваныч, и с ним шестеро партизан прибыли в деревню при немцах как раз в связи с вербовкой молодежи и вели агитацию против добровольного выезда в рабство, но были замучены на площади перед школой.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

— Лайӑхрах апат хушса пани пулать.
— У-де-пе, усиленное дополнительное питание.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Карчӑк, Лена амӑшӗ, сельпона кайнӑ чух, хӗре каласа пани тӑрӑх ӑна тӳрех палласа илчӗ.
И старуха, мать Лены, идя в сельпо, сразу его узнала по описанию дочери.

Пӗрремӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

— Эсӗ куратӑн пулас, Аксель, — терӗ вӑл, — Ҫӗр варри пирки геологсем хушшинче темиҫе тӗрлӗ гипотеза та пур; шалта вӗри тӑнине тӗплӗн кӑтартса пани питех те сахал вара; ман шухӑшпа, шалта Ҫӗр варринче ытлашши вӗри ҫук, вӑл пулма та тивӗҫ мар, тепӗр тесен, эпир санпа иксӗмӗр ҫакна хамӑрах курӑпӑр, вара Арне Сакнуссем пек, ҫак ыйту пирки мӗнле шухӑшлама кирлине те пӗлӗпӗр.
— Ты видишь, Аксель, — прибавил он, — вопрос о внутреннем состоянии Земли вызвал различные гипотезы среди геологов; нет ничего столь мало доказанного, как раскаленное состояние ядра земного шара; я отрицаю эту теорию, этого не может быть; впрочем, мы сами это увидим и, как Арне Сакнуссем, узнаем, какого мнения нам держаться в этом важном вопросе.

VI сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Сӑмах тавӑрса калас вырӑнне эпӗ чӗркуҫленсе лартӑм, ҫавӑн пек ответ пани турӑсемшӗн те, корольсемшӗн те, питех кӑмӑла каякан япала пулать.
Вместо того чтобы ответить, я готов был упасть на колени, — ведь такого рода ответ угоден и богам и королям, ибо имеет за собой то преимущество, что никогда и никого не может обидеть.

II сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Тырӑ пани — тӑван ҫӗршывран уйӑрӑлни, тӑшмана сутӑнни, ҫак вӑрҫӑра та, граждан вӑрҫинче те, вунсаккӑрмӗш ҫулта та, унтан малтан та паттӑррӑн ҫапӑҫса вилнисене сутни, кам этемӗн ирӗклӗхӗшӗн кӗрешнӗ, кам вӑл ирӗклӗхе хӑйӗн чӗрин юнӗпе ҫапӑҫса илнӗ — ҫавсене пурне те сутни пулать.
Дать хлеб значило отречься от родины, продаться врагу, изменить тем, кто погиб и в эту войну, и в гражданскую, и в восемнадцатом году, и еще раньше, изменить всем, кто боролся за свободу человека, кто завоевал ее кровью своего сердца и дал человеку.