Шырав

Шырав ĕçĕ:

Юрлама (тĕпĕ: юрла) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Натанаил алтарь еннелле, Литурги ирттерекен Викентий тиаккӑна пӑхса илчӗ, ватӑ Гедеона тропарьсем юрлама хӑйне кӑна хӑварса, чиркӳрен тухса та кайрӗ.
Натанаил бросил взгляд на алтарь, где дьякон Викентий служил литургию, и, оставив отца Гедеона одного управляться с тропарями, вышел из церкви.

ХХIV. Икӗ ӑрӑм // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

— Утах эс ху ҫулупа, пыр, — хушрӗ те ухмаха, каллех тропарьне юрлама тытӑнчӗ.
— Иди себе, иди, — приказал он дурачку и снова принялся за тропарь.

Юрра пӗри кӑна пуҫласа ячӗ, ун хыҫҫӑн хӑш-пӗр артистсем юрлама тытӑнчӗҫ, вара ушкӑнӗпех, вӗсене пула курма пынисем те юрлама тытӑнчӗҫ!
Песню запел один человек, ее подхватили три-четыре актера, потом вся труппа, а за нею начали подпевать и зрители.

XVII. Спектакль // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Юрӑри «Ҫӗршыв ирӗкӗшӗн кас та чик!» тенӗ ҫаврӑм патне ҫитнӗ чух кӑмӑл ҫӗкленӗвӗ чи ҫӳле хӑпарчӗ пулинех, ҫынсем, ҫӗҫӗпе сенӗҫке ҫӗклесе, сулкалашса юрлама тытӑнчӗҫ.
Когда дошли до стиха «Руби, коли, чтоб родину освободить!», воодушевление дошло до своей высшей точки, и над головами замелькали ножи и вилки.

XIV. Силистра-Йолу // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Акӑ унӑн ӗҫри юлташӗсем: аслӑ учитель Климент Белчев, Франговпа Попов учительсем, юрлама вӗрентекен Стефан Мердевенджиев, вӑлах тата тӗрӗк чӗлхипе те вӗрентет.
Его товарищами по работе были: главный преподаватель Климент Белчев, учителя Франгов и Попов и учитель пения Стефан Мердевенджиев, который преподавал и турецкий язык.

XII. Бойчо Огнянов // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Хам сывлӑхшӑн ӗҫетӗп, — вара вӑл каллех рояль патне ларчӗ, юрлама пуҫларӗ:
Пью свое здоровье, — и она опять была за роялем и пела:

XXII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Юрласа парасах пуль ҫав, анчах эпӗ юрлама пӗлместӗп, ҫапах та ку мана чарса тӑраймасть, мана ним те чарса тӑраймасть!
— Пожалуй, только ведь я не умею петь, но это мне не остановка, мне ничто не остановка!

— Господа, килӗр хӑшӗ те пулин манпа юрлама, — терӗ Вера Павловна, — юрлас текенсем иккӗ те пур-и?
— Господа, идите кто-нибудь петь со мною, — сказала Вера Павловна, — даже двое охотников?

— Анчах пурпӗрех ку япала пире пӗрре те кансӗрлемелле мар, — терӗ Мосолов, — эпир юрлама та, ташлама та кӑшкӑрашма та пултаратпӑр: вӑл пите хытӑ ҫывӑрать.
— Но все-таки это нисколько не должно стеснять нас, — сказал Мосолов, — мы можем петь, танцевать, кричать; она спит очень крепко.

Эпир унпа юрлама, чупма, кӑшкӑрашма, кӗрешме пуҫларӑмӑр.
Мы с нею начали петь, бегать, кричать, бороться.

XIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Кӑна Лопухов Верӑпа иккӗш нотӑсем илнӗ чух, вӑл — фортепьяно калама, Верочка — юрлама хатӗрленсе нотӑсем илнӗ чухне каларӗ.
Это было сказано, когда Лопухов и Верочка брали ноты, он — чтобы играть, Верочка — чтобы петь.

X // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫавӑнпа вӗсем хӑйсене кирлӗ тӗп япала ҫинчен пӗр-икӗ сӑмах ҫеҫ перкелешсе илнӗ — пуринчен ытла фортепьяно калама тата юрлама нотӑсем шыранӑ чухне калаҫнӑ.
Потому о главном предмете, их занимавшем, они обменивались лишь несколькими словами — обыкновенно в то время, как перебирали ноты для игры и пения.

— Анчах та, Вера Павловна, эсир юрлама пултӑр-ҫке; хӑю ҫитерес пулсан, эпӗ сире Риголеттӑран юрласа пама ыйтнӑ пулӑттӑм.
— Но вы обещались спеть, Вера Павловна; если бы я смел, я попросил бы вас пропеть из Риголетто.

III // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вера нотӑсем еннелле ҫаврӑнчӗ те «Тройкӑна» малалла юрлама пуҫларӗ.
Она уже обернулась к нотам и продолжала «Тройку».

Юрӑ хӑюллӑ та вичкӗн пулнӑ, кӗвви те ун хаваслӑ янӑранӑ, — юрӑра ик-виҫӗ салху нота та пулнӑ, анчах кӗвӗ, пӗтӗмӗшпе илсен, хавас илтӗннӗ, ҫавӑнпа салху нотӑсем вӗсем хушшинчен илтӗнсех кайман, вӗсем хушса юрланӑ чухне ҫухалнӑ, юлашки куплетра илтӗнми пулнӑ — тӗрӗсрех каласан, ҫамрӑк хӗрарӑмӑн кӑмӑлӗ урӑхла пулнӑ пулсан, салху нотӑсен хаваслӑ янӑравра ҫухалмалла пулнӑ; анчах халь ун сассинче салху нотӑсем ытти нотӑсенчен хытӑрах илтӗннӗ, вӑл ҫавна асӑрхаса илет те чунӗпе хӑпартланса кайнӑ пек пулать, вӗсене юрланӑ чухне вара сассине антарать, вӗсем хыҫҫӑн юрламалли хаваслӑрах сасӑсене хытӑрах юрлама пуҫлать, анчах вӑл шухӑша кайнипе кӗҫех юрра манса каять, вара салху сасӑсем каллех хытӑрах янӑрама тытӑнаҫҫӗ.
Смелая, бойкая была песенка, и ее мелодия была веселая, — было в ней две-три грустные ноты, но они покрывались общим светлым характером мотива, исчезали в рефрене, исчезали во всем заключительном куплете, — по крайней мере, должны были покрываться, исчезать, — исчезли бы, если бы дама была в другом расположении духа; но теперь у ней эти немногие грустные ноты звучали слышнее других, она как будто встрепенется, заметив это, понизит на них голос и сильнее начнет петь веселые звуки, их сменяющие, но вот она опять унесется мыслями от песни к своей думе, и опять грустные звуки берут верх.

II. Ухмахла ӗҫе пӗрремӗш хут йӗрлени // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах сасартӑк юрлама чарӑнать те вӑл, ҫӗр ҫумнех пӗшкӗнсе, иҫӗм хыҫӗнче ним курӑнмалла мар хупланать.
Но вдруг она замолкает и так пригибается к земле, что ее не видно за виноградником.

IV сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 85–143 с.

Сар тутӑрли, яланхи пекех, чӗнмесӗр, мӑйне тӑсса, хӑй хырӑмне тинкерсе пӑхса ларатчӗ, анчах тепӗр чухне сасартӑк, кӗтмен ҫӗртенех, ӳркевлӗ те хулӑн, хӑйӑлти арҫын сассипе хурлӑхлӑн сӑвӑласа юрлама тытӑнатчӗ:
Желтая обычно молчала, согнув шею и разглядывая свой живот, но иногда вдруг, неожиданно, лениво и густо, мужицким сиповатым голосом вступала в песню рыдающими словами:

Этем ҫурални // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 156–165 стр.

Эпӗ вӗҫем патӗнчен тухса кайрӑм, Коновалов ҫыхланнӑ чӗлхипе кӑшкӑрашнине урамра, алӑк патӗнче, итлесе тӑтӑм та, вӑл каллех юрлама пуҫласан, пекарньӑна уттартӑм, ман хыҫҫӑн чылайччен-ха каҫ шӑплӑхӗнче ӳсӗр ҫыннӑн килпетсӗр юрри йынӑшнӑ, йӗнӗ пек илтӗнсе тӑчӗ.
Я ушел от них, постоял у двери на улице, послушал, как Коновалов ораторствовал заплетающимся языком, и, когда он снова начал петь, отправился в пекарню, и вслед мне долго стонала и плакала в ночной тишине неуклюжая пьяная песня.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Манӑн эсаул пулӑн-и? — юрлама чарӑнса, ман енне аллине тӑсса, калаҫма тытӑнчӗ вӑл.
Хочешь ко мне эсаулом? — прервав свою песню, заговорил он, протягивая мне руку.

Коновалов, юрлама юратакан пур мастеровойсем пек, сассине фальцета ҫити ҫӗклентерсе ярса, баритонпа юрлать.
Пел Коновалов баритоном, на высоких нотах переходившим в фальцет, как у всех певцов-мастеровых.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика