Шырав

Шырав ĕçĕ:

ярса (тĕпĕ: яр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Лена, ним шарламасӑр, кунне тӑватшар хут ун умне е чей, е сӗт, е типӗтнӗ панулми ярса вӗретнӗ шыв тултарнӑ стакан пыра-пыра лартать.
Лена раза четыре на день молча ставила перед ним то стакан чаю, то чашечку молока или немного узвара из сушки.

Улттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Огарнова, сӑн-питне илемсӗрлетсе нимӗн те ӑнланма пултарайман ҫынӑнни пек тунӑ та, ташлакан ҫын уттипе Леночка патне ҫывхарса пырать, лешӗ, ывӑнса ҫитнӗскер, типӗтнӗ груша ярса вӗретнӗ шыва шурӑ фаянс кружкӑсене тултарса тӑрать; ҫав шывпа Корытов паян канашлӑва пухӑннӑ ҫынсене хӑналать.
А Огарнова, делая нагло непонимающее лицо, пританцовывающей походкой уже подходила к Леночке, которая с усталым видом разливала в белые фаянсовые кружки холодный узвар из сушеных груш — напиток, которым Корытов сегодня угощал совещание.

Ҫакӑн ҫинчен йышӑннӑ резолюцие пӗрремӗш почтӑпах обкома ярса парӗҫ.
Сочиненная об этом резолюция с первой же оказией будет отослана в обком.

Чулран ҫирӗппӗн ярса тытнӑ аллисене кӑштах ярас пулсан, унӑн кӗлетки ҫыран хӗрринче нумайранпа выртнӑ пӗренене урса кайнӑ ҫил-тӑвӑл ҫӗклесе илнӗ пек, сывлӑшалла ыткӑннӑ пулӗччӗ.
Отпусти он только руки, судорожно вцепившиеся в камень, и тело его, ринулось бы в воздух, как улежавшееся на берегу бревно, которое со скрежетом вздымает и гонит осатаневший поток.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ҫутҫанталӑк ҫак пӑлханӑвӗпе канӑҫсӑр чарусӑрлӑхӗ халӗ Воропаева та ярса илчӗ.
И это смятение в природе, ее тревожная несдержанность были сродни тем чувствам, которые сейчас овладели Воропаевым.

Минтерсем хушшинче ларакан «Ҫӑмха», хумханнипе чӗтресе, «Мцыри» тата унти: «Таких две жизни за одну, но только полную тревог, я променял бы, если мог» текен йӗркесене уйрӑммӑнах хӗрӳллӗ саспа вуласа парсан — пурне те пурнӑҫа юратма чӗнекен вӑй ярса илчӗ; ҫав вӑй вирелле тӑракан ҫӳҫлӗ кӗске ачаран тухса тӑчӗ.
А когда «Колобок», обложенный подушками, прочел, дрожа от волнения, «Мцыри» и страстно воскликнул на строках: «Таких две жизни за одну, но только полную тревог, я променял бы, если б мог!» — не было уже ни одного человека, которого бы не захватила воля к жизни, исходящая из этого коротенького существа с упрямою вихрастой головой.

Тахӑшӗ: «Пӗрре-иккӗ-виҫҫӗ», — терӗ те, баянист выляма пуҫларӗ, ачасем вара, юррӑн кӗввине хӑвӑртах ярса илеймесӗр, пысӑк хавхаланупа юрласа ячӗҫ:
Кто-то произнес: «Раз-два-три!», баянист заиграл, и дети, не сразу справившись с мотивом, с воодушевлением запели:

Вӗсене виҫӗмкунах ачасем хаҫат хучӗн татӑкӗсем ҫине тӗрлӗрен ӳкерчӗксемпе илемлетнӗ чӗнӳ билечӗсем ярса пачӗҫ.
Еще третьего дня они получили пригласительные билеты, рисованные от руки детьми на клочках газетной бумаги.

Ун сӑмахӗсене Огарнова ҫавӑнтах ярса илчӗ, вӑл калаҫнинчен Воропаев ӑна темӗнле питӗ ҫылӑхлӑ япала ҫинчен шанса пӗлтернӗ те ҫав ҫылӑхшӑн вӗсен иккӗшӗн пӗрле ответ тытмалла пулнӑ пек туйӑнчӗ.
И Огарнова немедленно воспользовалась его признанием, но в другом направлении — будто он доверял ей что-то очень греховное и ей предстояло разделить с ним ответственность за этот грех.

Вӑл, каласа пӗтереймесӗрех хапха патнелле утса кайрӗ, утнӑ май вӑл мӗнпур килме пултаракан ҫырусемпе телеграммӑсене Воропаев кунта ярса пама ыйтнине хирӗҫ ответлесе, пуҫне сула-сула илчӗ, каялла ҫаврӑна-ҫаврӑна пӑхрӗ.
Не договорила она и пошла к воротам, на ходу обернувшись, чтобы кивнуть ему головой в ответ на его запоздалую просьбу переслать сюда все могущие притти письма и телеграммы.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Эпир нимӗҫе хӗрӳллӗн ярса илсен, Сталинград ҫӗрӗ чӗтреме тытӑнсан, вӑл хӑлхаллӑ ҫӗлӗкне хыврӗ, унпа пире сулчӗ те хуллен аялалла, ҫыран хӗрринелле кайрӗ.
А как мы немца в штосс взяли, как задрожала земля сталинградская, он ушанку снял, махнул ею нам и тихонько пошел вниз, к берегу.

Малалла пӗр сӑмах та калама пултараймастӑп — такам карланкӑран ярса тытнӑ пек, пыра хӗстерсе лартрӗ.
И дальше не могу слова сказать, — горло сдавило, как кто рукой схватил.

— Ҫук, эпӗ ӑна каларӑм, ӑна мӗншӗн каланине эпӗ халех калатӑп сире… — асаплӑ та шанӑҫсӑр хусканупа (нимӗн пытармасӑр ӳкӗнни те ҫав хусканӑва ҫитеймен пулӗччӗ) вӑл аллисемпе пуҫне ярса тытрӗ те, сулланса, аран-аран ҫапла каларӗ:
— Нет, я это сказала, я сейчас вам скажу, почему я сказала… — горьким, отчаянным движением, искреннее которого не могло быть самое откровенное раскаяние, она обхватила голову руками и, раскачиваясь, выдавила из себя:

Опанас Иванович Воропаев выртакан кровате пуҫӗнчен ярса тытрӗ те ӑна алӑк урати урлӑ килхушшине кустарса кӑларчӗ.
Опанас Иванович ухватился за спинку кровати, на которой полулежал Воропаев, и покатил ее через порог во двор.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Аманнӑ ҫынна вӑл санитарнӑй двуколка ҫине выртма, сыввине тырӑ миххисене йӑтма хушать, лашасене мала, машинӑсене каялла ярса тӑрать; пӗрнӗ пӑрахса хӑварма, тепӗрне, тем пулсан та, хӑйпе пӗрле илме хушать.
Он приказывал раненому лечь в санитарную двуколку, а здоровому грузить мешки с зерном, отправлял коней вперед, а машины назад, разрешал одно оставить и не грузить, а другое забрать с собой обязательно.

Тахӑшин начаркка хулпуҫҫийӗ унӑн алли айне пулчӗ, тахӑшин кӑштӑрка аллисем ӑна тепӗр енчен шинель ҫаннинчен ярса тытрӗҫ.
Чье-то худое плечико подставилось под его руку и чьи-то шершавые ручонки ухватили с другой стороны его за рукав шинели.

Иккӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Айккинчи ансӑр пусмапа (ӑна тӳрех ярса тытрӗҫ) Воропаев сцена ҫинчен анчӗ, вара, фронтовиксем пур енчен те сырса илнӗскер, вӑл вӗсемпе пӗр чарӑнмасӑр калаҫма пуҫларӗ.
По узенькой боковой лестничке (его сразу подхватили) Воропаев спустился со сцены и, окруженный фронтовиками, продолжал безумолку говорить с ними.

Вӑл старикӗн тӳлек питӗнчен лешӗ килӗшнине туйса илчӗ те, пӗшкӗнмесӗрех, Воропаева протезӗнчен ярса тытрӗ; пуҫне пӑркаласа мӑнтӑр аллипе ҫапрӗ те протез чӗриклетсе илчӗ.
Он, уловив на спокойном лице старика одобрение, не разгибаясь, схватил Воропаева за протез и, шлепнув по нему своей мясистой пятерней так, что тот скрипнул, зловеще покачал головой:

Пӗрремӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ҫурт ҫинчен пыракан ыйту ҫар е наука ыйтӑвӗ мар, пӗтӗмпе те организациллӗ пӗчӗк ыйту ҫеҫ пулнӑ пирки Чумандрин ӑна, юлташӗсем хӑйсем пӑхса тухмалли ыйтусене епле ҫӑмӑллӑн сӳтсе явнӑ, ҫавӑн пекех ҫӑмӑллӑн ярса илчӗ, сӑн-пичӗпе кӳреннине палӑртса, хуллен ҫапла мӑкӑртатрӗ:
Так как вопрос о доме был не военный и не научный, а по самой природе своей узко организационный, Чумандрин счел удобным подхватить его с той же легкостью, с какой собеседники его разбирали вопросы, подлежащие их рассмотрению, и, выразив лицом огорчение, негромко промямлил:

Ҫак каҫ фронтри ҫинчен каласа кӑтартма темӗн шухӑшласа хунӑччӗ, вара вӑл хӑйӗн халӗ паллах мар пуласлӑхӗн кӑмӑллӑ йӗрӗсене пысӑк хавхаланупа ярса тытрӗ.
Что-то очень фронтовое намечалось этим вечером, и с огромным воодушевлением уцепился он за эти приятные черты своего неясного будущего.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика