Шырав

Шырав ĕçĕ:

Федор сăмах пирĕн базăра пур.

Федор (тĕпĕ: Федор) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Федор Лукич пӗр кӗпе вӗҫҫӗн сӗтел хушшинче чей ӗҫсе ларнӑ.
Федор Лукич в одной нательной рубашке сидел за столом и пил чай.

XXXIII сыпӑк // Мария Ухсай. Бабаевский, Семен Петрович. Ылтӑн ҫӑлтӑр кавалерӗ: икӗ кӗнекеллӗ роман; вырӑсларан Мария Ухсай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 568 с.

Исполкома таврӑннӑ чух Сергей Федор Лукич Хохлаков патне кӗчӗ.
Возвращаясь в исполком, Сергей завернул к Федору Лукичу Хохлакову.

Халӗ района ху тытатӑн — кала, Федор Лукичран мӗнрен аван эсӗ?
А теперь сам управляешь районом, а скажи, чем ты лучше Федора Лукича?

XXVII сыпӑк // Мария Ухсай. Бабаевский, Семен Петрович. Ылтӑн ҫӑлтӑр кавалерӗ: икӗ кӗнекеллӗ роман; вырӑсларан Мария Ухсай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 568 с.

Ун чухне эсӗ Федор Лукича вӑрҫкалаттӑн — апла та капла, тӗрес ӗҫлемест.
Тогда ты Федора Лукича поругивал — такой-сякой, не так действует.

Ӑнлан, Федор.
Так пойми, Федор!

XVI сыпӑк // Мария Ухсай. Бабаевский, Семен Петрович. Ылтӑн ҫӑлтӑр кавалерӗ: икӗ кӗнекеллӗ роман; вырӑсларан Мария Ухсай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 568 с.

Тӗрӗс-и, Федор Лукич? —
Правильно я говорю, Федор Лукич? —

— Федор, санӑн кӑштах кӗтме тивет.
— Федор, придется тебе еще подождать.

— Пулӑш, хӑтар, Федор Лукич, — тилмӗрчӗ Нарыжный, Хохлаков ун куҫӗсенчен куҫҫулӗ тухнине курчӗ.
— Пособи, выручи, Федор Лукич, — взмолился Нарыжный, и в глазах его Хохлаков увидел слезы.

— Федор Лукич йывӑррӑн ҫӗкленчӗ те, Нарыжный ҫине пӑхмасӑр, усаллӑн каларӗ:
— Федор Лукич тяжело поднялся и, не глядя на Нарыжного, зло сказал:

Астӑватӑн-и, Федор Лукич, вӑрҫӑ вӑхӑтӗнче епле эпир?
Помнишь, Федор Лукич, как мы в войну?

— Ӗҫӗ ҫапла пулчӗ, Федор Лукич… —
— Федор Лукич, дело было так… —

— Апла, апла… — Федор Лукич шухӑшлӑн йӑл кулса илчӗ.
— Так, так… — Фёдор Лукич задумчиво улыбнулся.

— Апла, апла… — Федор Лукич аллипе хыртарнӑ пуҫне шӑлса илчӗ.
— Так, так… — Федор Лукич погладил ладонью свою стриженую голову.

— Жалобӑпа килтӗм сан патна, Федор Лукич…
— С жалобой к тебе, Федор Лукич…

— Федор Лукич хаҫатсене айккинелле хучӗ.
— Федор Лукич отложил газеты.

— Епле пурӑнатӑн, Федор Лукич?
— А как поживаешь, Федор Лукич?

Федор Лукич ҫемҫен те кӑмӑллӑн кулса ячӗ.
И Федор Лукич улыбнулся своей мягкой и приятной улыбкой.

— Сывлӑху епле сан, Федор Лукич? — аллине чӑмӑртаса, савӑнӑҫлӑн та хумханарах каларӗ Нарыжный.
— Как твое здоровье, Федор Лукич? — пожимая руку, заискивающе спросил Нарыжный.

Нарыжный хӑракаласа алӑка кӑшт уҫса: «Хуҫисем килте-и?» тенӗ чух Федор Лукич тин питне ҫунӑ та, галифе, атӑ тӑхӑнса, пӗр кӗпе вӗҫҫӗнех ӗнерхи хаҫатсене пӑхса ларнӑ.
Когда Нарыжный робко приоткрыл дверь и сказал: «Хозяева дома?» — Федор Лукич, только что умывшись, в галифе и в сапогах, но еще в одной нательной рубашке, просматривал вчерашние газеты.

— Эпӗ каланӑ пек ту кай Федор Лукич патне, тӗрӗссине йӑлтах каласа пар.
— Иди, как я тебе говорю, к Федору Лукичу и обо всем ему чистосердечно признайся.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика