Шырав

Ксени

— Тӗрӗслӗх, Егор Матвеевич, пӗрре ҫеҫ пулать — партилле тӗрӗслӗх! — кӗтмен ҫӗртен кровать ҫинчен сасӑ пачӗ Ксени, вӗсене хӑй ҫывӑрманнипе тӗлӗнтерсе.
— Правда, Егор Матвеевич, бывает одна — партийная! — неожиданно подала свой голос с кровати Ксения, и все удивились, что она не спит.

Ксени, ашшӗпе аппӑшӗ тем пек ӳкӗтлерӗҫ пулин те, эрехе тутанса та пӑхмарӗ, пӗр курка чей ӗҫрӗ те, ывӑннӑ тесе, кровать ҫине кайса выртрӗ.
Ксения даже не пригубила рюмку, сколько ее ни упрашивали отец и тетка, выпила чашку чаю и, сказавшись усталой, прилегла на кровать.

Ксени хӑйӗн тужуркине хӑвӑрт пӑтаран илчӗ, аллисене ҫанӑна лектермесӗр: — Эпӗ сирӗ урамра кӗтсе тӑратӑп… — тесе тухса кайрӗ.
Ксения рванула с гвоздя свою тужурку, совала руки мимо рукавов, — я постою на улице и подожду вас…

Аппӑшӗ пуҫтарӑннӑ вӑхӑтра Ксени пӳрт варринче нимӗн тума пӗлмесӗр тӑчӗ, хӑйӗн йӑлтӑркка хура сумкин ҫӑрине тек-текех шатлаттарчӗ.
Пока она собиралась, Ксения в нерешительности стояла посредине избы и машинально щелкала замком своей блестящей черной сумочки.

— Манӑн вак укҫа пур, — терӗ Ксени, йывӑр шӑплӑха тӳсеймесӗр хӗрелсе кайса, вӑл хӑйӗн сумкине уҫрӗ.
— У меня есть разменянные деньги, — не выдержав гнетущей тишины, краснея, проговорила Ксения и раскрыла свою сумочку.

Аниҫҫе чӗнмерӗ, упӑшки ҫине куҫӗсене мӑчлаттармасӑр, тӳрех пӑхрӗ, вара Ксени ҫавӑнтах аппӑшӗн эрех туянма укҫа ҫуккине тавҫӑрса илчӗ, анчах Аниҫҫе, пиччӗшӗпе Ксени умӗнче упӑшкине лайӑх мар тӑвасран хӑраса, укҫа ҫукки ҫинчен уҫҫӑн калама хӑяймасть.
Не ответив, Анисья смотрела на мужа в упор, не мигая, и Ксения первая поняла, что у тетки просто нет денег на водку, но она не решается сказать об этом Егору открыто, боясь сконфузить его перед братом и племянницей.

«Вӑт тӗлӗнтермӗш этем», — шухӑшларӗ Ксени Дымшаков ҫинчен.
«Вот чудак», — подумала Ксения о Дымшакове.

Ксени аппӑшӗн уҫӑ сассине — ун сасси шак чул ҫийӗн шӑнкӑртатса юхакан шыв сасси пек илтӗнет — кӑмӑллӑн кулса итленӗ май, килте тунӑ этажеркӑ ҫинчи кӗнекесене, кантӑк ӑшӗнчи хӗррисене тӗслӗ хутпа ҫавӑрнӑ сӑн ӳкерчӗксене васкамасӑр пӑхса ҫӳрерӗ, тӑванӗсем тӗрлӗ сӑрпа илемлетнӗ плакатсем юратнинчен тӗлӗнчӗ, — тахҫан турӑш ҫакӑнса тӑнӑ малти кӗтесе пӗтӗмпех ҫавнашкал плакатсем ҫыпӑҫтарса хунӑ.
Ксения с улыбкой слушала звонкий голос тетки — словно бежал, перепрыгивая через камешки, журчащий ручеек — и неторопливо расхаживала по избе, разглядывая книжки на самодельной этажерке, редкие фотографии под стеклом, отделанные по краям цветной бумагой, дивилась пристрастию родственников к ярким красочным плакатам, которыми был обклеен весь передний угол, где когда-то висела икона.

Аниҫҫе ӳпкелешнипе Ксени малтан именнӗччӗ, халӗ именни иртсе кайрӗ, вӑл аппӑшне хавасланса итлерӗ, итленӗҫемӗн ытларах тӗлӗнчӗ, епле манма пултарнӑ-ха вӑл ҫакнашкал кӑмӑллӑ та ӑслӑ хӗрарӑма!
Поборов первое смущение, вызванное укором Анисьи, Ксения слушала тетку со все возрастающим удивлением и радостью — и как это она могла забыть о такой милой и рассудительной женщине!

Ксени типӗтмелли хута тӳрлетрӗ, ерипен, темле кӑмӑл ҫук ҫӗртен киленнӗ пек, ӑна ҫурмаран ҫурчӗ, унтан икӗ хут хутлатрӗ те каллех ҫурма тытӑнчӗ, вӗтӗ-вӗтӗ татӑксем туса пӑрахрӗ.
Ксения расправила промокашку, медленно, с каким-то недобрым наслаждением разорвала ее пополам, затем свернула вчетверо и снова разорвала, уже на мелкие клочья.

Хунар сасартӑк сӳнсе ларчӗ, Ксени кнопкӑна нумайччен, анчах усӑсӑр шатлаттарса тӑчӗ.
Фонарик внезапно погас, и Ксения долго и бесполезно щелкала кнопкой.

Ҫавӑн пек начар отметкӑсене ял хуҫалӑх техникумӗнче хӑҫан илнӗччӗ-ха эпӗ тесе тӗлӗнсе, Ксени тата тепӗр страницине уҫрӗ те тетрадь ӑшне хунӑ типӗтмелли кӗрен хут ҫинче сарӑлса кайнӑ виҫӗ сӑмах вуларӗ: «Костя… Константин… Костя…»
Недоумевая, когда это она получала в сельхозтехникуме такие низкие отметки, Ксения перевернула еще одну страницу и на вложенной внутрь розовой выцветшей промокашке прочитала три расплывшихся слова: «Костя… Константин… Костя».

Пӗр страницинче Ксени хулӑн ҫырса хунӑ «3» цифрӑна курах кайрӗ.
На одной из страниц Ксения увидела жирно выведенную цифру 3.

Ксени формулӑсем ҫырса тултарнӑ пӗрремӗш тетраде интересленсе уҫса тухрӗ, тепӗрне илчӗ, унтан хунарне струпил ҫумне хучӗ те чӗркуҫленсе ларчӗ, ытларах та ытларах хумханса, страницисене хӑвӑрт пӑхса тухма тытӑнчӗ.
Ксения с любопытством перелистала первую тетрадь, исписанную формулами, подняла другую, потом приставила к стропилам фонарик, опустилась на колени и, все более волнуясь, стала быстро просматривать страницы.

Хунарне сӳнтерсен, Ксени ыйха путакан ял ҫине пӑхса нумайччен тӑчӗ, майӗпен лӑпланчӗ.
Выключив фонарик, Ксения стояла у окна, глядела на засыпающую деревню, понемногу успокаивалась.

Пуҫ тӗлӗнче чартак урлӑ кивӗ кантра тӑсӑлса тӑнӑ, вӑл Ксени тӗкӗннӗ-тӗкӗнменех татӑлса кайрӗ те ура патне ӳкрӗ.
Пресной свежести, тянулась над головой старая веревка, и едва Ксения дотронулась до нее, как она расползлась и упала к ногам.

Ксени каҫ пулсан кунта пӗтӗм ҫемье пуҫтарӑннине, пурте пысӑк сӗтел тавра пурҫӑн шерепеллӗ хӗрлӗ сарӑ абажур айне вырнаҫса ларнине аса илчӗ — чей ӗҫетчӗҫ, доминолла, картла вылятчӗҫ, радио итлетчӗҫ, сасӑпа интереслӗ кӗнеке е хаҫатра тухнӑ статьяна вулатчӗҫ, тавлашатчӗҫ, савӑнатчӗҫ, уявсем ирттеретчӗҫ — ҫакӑ пӗтӗмпех уҫҫӑн, шавлӑн, пурин куҫӗ умӗнче пулса иртетчӗ.
Ксения вспомнила, как сюда по вечерам сходилась вся семья, все рассаживались за большим столом под оранжевым, с шелковыми кистями абажуром: пили чай, играли в домино, карты, слушали радио, читали вслух интересную книгу или статью из газеты, спорили, веселились — шумно, открыто, на виду у всех.