Шырав

Евгений

Евгений

Анчах та Евгений вӑл ҫаннисене антарнӑ чух пӳрнисем чӗтренине асӑрхарӗ.
Но Евгений заметил, как дрожали ее пальцы, опуская рукава.

Евгений унӑн мамӑк пек ҫемҫе те шултра ҫӳҫ тӗввисемпе витӗннӗ мӑйӗ ҫине пӑхса илчӗ, каларӗ:
Евгений посмотрел на ее шею в крупных кольцах пушистых волос, сказал:

Евгений ҫавӑнтах тарҫӑсен пӳртне кайрӗ.
Евгений сейчас же пошел в людскую.

Евгений пӑлханса кайни вӑл хыпӑнса ӳксе пирус чӗртнинчен курӑнчӗ.
Торопливостью, с какой стал закуривать, Евгений выдал себя.

Евгений канса пурӑнчӗ, тип вар тӑрӑх пӑшалпа сулланса ҫӳрерӗ, ҫулса пӑрахнӑ ҫаран ути ҫывӑхӗнче хир чӑххисене печӗ.
Евгений отдыхал, бродил с ружьем по суходолу, около скошенных просяников стрелял куропаток.

Евгений ҫаврӑнса пӑхрӗ те урама тухнӑ ҫынсене сӑнран уйӑрса иличченех унти хӗрарӑмсенчен пӗри Аксинья пулнине туйрӗ, хӑмач пек хӗрелсе кайрӗ.
Евгений, оглянувшись, еще не различая лиц стоявших, почувствовал в одной из женщин Аксинью, густо побагровел.

Евгений ашшӗ ҫине, Ольга ҫине, пучахсемпе витӗннӗ ҫул ҫине, сӗвеккӗн ҫӗкленсе инҫетри ту хысакӗпе пӗлӗт хӗррине хупласа тӑракан сӑрт тӗмески ҫине кулкаласа пӑхса пычӗ.
Евгений улыбался, глядя на отца, Ольгу, дорогу, устланную колосьями, на бугорок, медленно поднимавшийся, заслонявший дальний гребень и горизонт.

Евгений лашасем еннелле ҫурӑмпа ларса пычӗ; утсем хушӑран тулхӑркаласа илчӗҫ, ҫил вӗтӗ сирпӗнчӗксене каялла хӑваларӗ, ун мӑйӗ ҫинелле пӗрхӗнтерчӗ.
Евгений сидел спиной к лошадям; они изредка пофыркивали, мелкие брызги ветер относил назад, кропил ими его шею.

Евгений ашшӗн япшар, кӑштах кивелме пуҫланӑ ҫепӗҫлӗхӗпе савӑнса пычӗ.
Евгений любовался изысканной, немного устаревшей галантностью отца, глазами спрашивая у Ольги:

— Евгений хулпуҫҫине сиктерсе илчӗ.
— Евгений пошевелил плечом.

Евгений аякранах ашшӗ кӗске кашталлӑ кӳмеллӗ урапа ларкӑчӗ урлӑ урисене йывӑррӑн ҫӗклесе аннине асӑрхарӗ, ҫӗлӗкне хыврӗ.
Еще издали увидел Евгений, как отец тяжело перенес ногу через сиденье беговых дрожек, снял шапку.

Хулана каяс умӗн Евгений Аксинья пирки кӑмӑл туртмасӑр, хутран-ситрен шухӑшлакаларӗ.
До отъезда Евгений думал об Аксинье нехотя, урывками.

Ҫавӑнпа мар-и, эппин, хӑй ҫӑлса хӑварас тесе вилӗме кӗнӗ ӗҫ пурпӗр путланасса тӗтреллӗн ӑнланса мар-и, тен, Евгений Николаевич хӑйӗннипе Ольга пурнӑҫне пӗр тӗвве ҫыхса хума васкарӗ.
И не потому ли Евгений Николаевич и торопился связать узлом свою и Ольгину жизнь, быть может, смутно сознавая неизбежную гибель дела, за которое ходил на смерть.

Евгений Николаевич яп-яка хырӑннӑ; симӗсрех тӗслӗ шукӑль френчӗ ун ҫинче килӗшӳллӗ ларать; ҫапах та пушӑ ҫанӑ ӑна канӑҫ памасӑр асаплантарчӗ, — бинтпа ҫыхнӑ пӗчӗкҫӗ алӑ татӑкӗ ҫанӑ ӑшӗнче шӑнар туртнӑ чухнехи пек хуллен хускалкаласа илчӗ.
Евгений Николаевич был тщательно выбрит, защитный щегольский френч сидел на нем по-прежнему безукоризненно, но пустой рукав мучительно тревожил судорожно шевелился внутри его крохотный забинтованный обрубок руки.

Лазаретра выртса тухсан, Евгений Николаевич ун патне кайрӗ.
Выписавшись из лазарета, Евгений Николаевич пришел к ней.

Евгений, ан пӑрах эсӗ Лельӑна…
Евгений, не оставь Лелю…