Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫеҫ сăмах пирĕн базăра пур.

ҫеҫ (тĕпĕ: ҫеҫ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Эпӗ сире ун пирки сӑмах май ҫеҫ, ку мана шанма пуҫлатӑр тесе тата сире мӗн кирлӗ, хам ҫавна тума хатӗррине пӗлтерес тесе кӑна каларӑм; халӗ те акӑ ҫавнах калатӑп.
Я говорил вам об этом вскользь, чтобы выиграть ваше доверие, показать, что я на все согласен, что будет нужно для вас; теперь говорю положительно.

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ ӗнтӗ ҫӗр майран та пӗрре ҫеҫ юлать — хӗр хӑйӗн сывлӑхне ҫав ӗҫре пӗтермӗ, майсенчен ҫурри тата ҫакӑ — вӑл питӗ хӑвӑрт вилсе кайӗ; кунта пин майран пӗри ӑна хирӗҫ пырать.
Теперь из ста шансов только один, что она не погубит в этом деле своего здоровья, более половины шансов, что она погибнет быстро; а тут из тысячи шансов один будет против нее.

Пӗтӗм лотерейӑран та пӗр билечӗ ҫеҫ выляса яраканни.
Из всей лотереи только один билет проигрышный.

Вӑл хӑрушӑрах, ку тӗрӗс: анчах вӑл теветкеллесе тумалли ӗҫ ҫеҫ, унсӑр вара вилӗм пулать.
Оно рискованно, это правда; но при нем только риск, а без него верная гибель.

Кун пек ӑнланусем Полозовшӑн ниме тӑман, пули-пулми япаласем ҫеҫ пулнӑ.
Такие понятия были совершенною тарабарщиною для Полозова.

Катерина Васильевна ҫакна курмасӑр тӑма пултараймастех, анчах эсир ӑна лӑпкӑн курса тӑма ҫеҫ парӑр.
Катерина Васильевна не может этого не увидеть, только дайте ей время всмотреться спокойно.

Ҫакӑн пек туйӑмсемшӗнех вилме пултарни тарӑн шухӑшласа пӑхакан, пурнӑҫра хӑйне усӑ паракан ӗҫсене ҫеҫ тӑвакан ҫыншӑн, паллах, ӗненмеллех пулман ӗнтӗ.
Такие экзальтированности не могли казаться правдоподобны человеку, привыкшему вести исключительно практическую жизнь, смотреть на все с холодным благоразумием.

Ҫукки курӑнсах тӑнӑ ҫав; салху ҫеҫ хӑй, анчах вӑл вӑйӗ ҫуккипе, чирлипе ҫапла пулнӑ.
Да и видно, что нет; только уныла, но ведь это от слабости, от болезни.

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫапла Катерина Васильевна Соловцовӑн йӑваш та пӗр шанчӑксӑр ҫырӑвӗсене вуланӑ май ӗмӗтленнӗ те ӗмӗтленнӗ, ҫакӑн пек ҫур ҫул хушши вуласан-вуласан вара чахоткӑна ересси те пӗр утӑмра ҫеҫ тӑрса юлнӑ.
И вот Катерина Васильевна мечтала, мечтала, читая скромные, безнадежные письма Соловцова, и через полгода этого чтения была уж на шаг от чахотки.

— «Ҫук, ку нимех те мар; ахаль ҫеҫ».
— «Нет, я ничего; это так».

Соловцов унта Катерина Васильевна ӑна юратасса нихҫан та ӗмӗтленменни, хӑй ӑна хӑш чухне кӑна курнишӗн те савӑнни, ҫавӑнпа хӑйне телейлӗ туйни, ахаль ҫеҫ, калаҫмасӑр курнишӗн те телейлӗ туйни ҫинчен ҫырнӑ; халӗ ӗнтӗ эпӗ ҫав телейсӗрех тӑрса юлтӑм, ҫапах та эпӗ, телейсӗр пулсан та, телейлӗ тенӗ вӑл, ним те ыйтман, ним тӑвасси килни ҫинчен те каламан.
В том смысле, что Соловцов никогда не надеялся взаимности Катерины Васильевны, что для его счастия было довольно только видеть ее иногда, даже и не говорить с нею, только видеть; что он жертвует и этим счастьем и все-таки счастлив, и несчастлив, и тому подобное, и никаких ни просьб, ни желаний.

Паллах, юратнӑ пулсан, вӑл ҫакна тумастчӗ ӗнтӗ, характерне кура — суйма юратман вӑл, — апла каламастчӗ те; анчах Соловцова ун чухне вӑл кӑшт ҫеҫ кӑмӑлланӑ, кӑмӑлламан тесен те юрать: Соловцов уншӑн ыттисенчен интереслӗрех пек ҫеҫ туйӑннӑ.
Конечно, она не сделала бы и, по своему характеру — не лгать, — не сказала бы этого, если бы любила; но привязанность ее к Соловцову была еще очень слаба, почти еще вовсе не существовала тогда: он был только занимательнее других для нее.

Катерина Васильевна ашшӗне юратнӑ, ун сӑмахӗ-шухӑшӗпе хӑнӑхма килӗшнӗ; ашшӗ, ӑна нимпе те аптратман; ҫапла вӑл хӑйне юратнине ҫеҫ каланине пӗлнӗ; ҫитменнине тата вӑл ытларах хӑй кӑмӑлне каякан япалана тӑвасси ҫинчен мар, хӑйне юратакансен кӑмӑлне хуҫас марри ҫинчен шухӑшланӑ; ун пеккисем хӑйсен ҫывӑх ҫыннисене: «Эсир мӗнле шухӑшлатӑр, эпӗ ҫавӑн пек тӑвӑп», теҫҫӗ.
Катерина Васильевна любила отца, привыкла уважать его мнение; он никогда не стеснял ее; она знала, что он говорит единственно по любви к ней; а главное, у ней был такой характер больше думать о желании тех, кто любит ее, чем о своих прихотях, она была из тех, которые любят говорить своим близким: «Как вы думаете, так я и сделаю».

Каччӑсем пысӑк пуянлӑх тытса тӑракан хӗр тавра ҫӗршерӗн явӑннӑ; анчах Полозов патӗнчи апатсенче, вечерсенче хӗвӗшекен общество Полозов евӗрлӗ ытти пуянсен залӗсене пырса тулакан ҫиелтен ҫеҫ чипер пек курӑнакан, шанчӑксӑртарах питлӗ общество пулнӑ; ун пек пуянсем хӑйсемпе тӑванлӑ, пӑртак чипертерех ушкӑнтан, великосветски мар ушкӑнтан, великосветски обществӑпа нимпе те ҫыхӑнман ушкӑнтан ҫӳлерех тӑраҫҫӗ; вӗсем шухӑш-кӑмӑл, чун-чӗре тӗлӗшӗнчен кӑна мар, тум-юмпа сӑн-питрен те путсӗр курӑнакан тӗрлӗрен ҫапкаланчӑксемпе вӗҫкӗнчӗксене тӑрантарса пурӑнакансем пулаҫҫӗ.
Женихи сотнями увивались за наследницею громадного состояния; но общество, толпившееся за обедами и на вечерах Полозова, было то общество слишком сомнительного типа, слишком сомнительного изящества, которое наполняет залы всех подобных Полозову богачей, возвысившихся над более или менее приличным, не великосветским, родным своим кругом и не имеющих ни родства, ни связей в настоящем великосветском обществе, также более или менее приличном; они становятся кормителями пройдох и фатов, совершенно неприличных уже и по внешности, не говоря о внутренних достоинствах.

Вара эпӗ, — анчах эсир хушсан ҫеҫ, ун ҫинчен сирӗн аҫӑрпа калаҫса пӑхӑп.
Тогда, — но опять, только если вы позволите, — я поговорю о нем с вашим батюшкою.

III // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ӗҫе тума эсир юратакан ҫын чухӑн пулни ҫеҫ чарса тӑрать пулсан, ҫакӑ сире аҫӑра хӑвӑр майлӑ ҫавӑрма хӑтланса пӑхма чармӗччӗ — эпӗ ҫапла шутлатӑп.
Если бы препятствие было только в бедности любимого вами человека, это не удержало бы вас от попытки убедить вашего батюшку на согласие, — так я думаю.

Эсир: вилес килет; тетӗр пулсан — эпӗ сиртен ҫак кӑмӑл мӗнле сӑлтава пула килнине ҫеҫ ӑнлантарса пама ыйтӑп; вӑл пысӑк пулмасан та, манӑн пурпӗрех сире кансӗрлеме ирӗк ҫук; сӑлтав пысӑк пулсан вара, манӑн сире пулӑшмалла, тата эпӗ пулӑшма хатӗр те.
Если вы скажете, что вы желаете умереть, — я только попрошу вас объяснить мне причины этого желания; если они покажутся мне неосновательны, я все-таки не имею права мешать вам; если они покажутся мне основательны, я обязан помогать вам и готов.

Эпӗ сиртен вунӑ минут ҫеҫ ыйтатӑп.
Я прошу у вас только десять минут.

Пӗр япала ҫеҫ кирлӗ: сирӗн пурнӑҫӑра пӗлни.
Нужно только одно: знать ваше положение.

— Эпир пӗрне-пӗри палламаннишӗн ҫеҫ кӳренмелле, — пуҫлать Кирсанов, — медика хӑйне ҫынсем ӗненни кирлӗ; мана, тен, ҫакна тума май та килӗ-ха.
— Жаль, что мы незнакомы с вами, — начал он, — медику нужно доверие; а может быть, мне и удастся заслужить ваше.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика