Шырав

Алексей

Алексей

«Мӗн вара ку? — шухӑшларӗ Алексей. — Мӗн пулнине сиссе тавҫӑрса илме пултарни-и?»
«Что это? — думал Алексей. — Предчувствие, дар угадывать?»

Алексей конверт вӗҫне татса илчӗ те тӳрех ҫыру вӗҫне пӑхрӗ.
Алексей осторожно оторвал от него полоску и сразу глянул в конец письма.

Ҫав вӑхӑтра Алексей, аллинче хӑй тахҫантанпах кӗтнӗ ҫырӑва тытса, хӑйне кам та пулин хӑваласа ҫитсе унӑн пуянлӑхне туртса илесрен хӑранӑ пек, кӳлӗ еннелле чупрӗ.
А Алексей, тем временем, держа в руке заветное письмо, быстро, точно боялся, что за ним гонятся и могут отнять его богатство, бежал к озеру.

Бурназян мӗн те пулин калама ӗлкӗриччен, Алексей унӑн аллинчи шултӑра та ҫаврака саспаллисемпе ҫырнӑ конверта туртса илчӗ те тулалла чупса тухса кайрӗ, — чӳречерен курӑнакан Бурназян тӗлӗнсе пӑхса юлчӗ, пӳлӗм варринче тӑракан учительница ҫилленсе кайрӗ.
Прежде чем он успел что-нибудь сказать, Алексей выхватил конверт, надписанный крупным ученическим почерком, и выбежал, оставив в окне озадаченного Бурназяна, а посреди комнаты — рассерженную учительницу.

Анчах та Алексей ҫырусене темиҫешер хут та пӑхса тухни кӑлӑхах пулнӑ.
Но напрасно снова и снова перебирал Алексей эту пачку.

Алексей кӑмӑлӗ тулчӗ: ташӑра тунӑ ҫитӗнӳсем ӑна хӑй каллех вӗҫекен пулассине ытларах ӗнентерчӗҫ.
Алексей был доволен: победы в танцах, позволяли ему всё больше верить, что он снова будет летать.

Алексей протезсем хӑйне ҫыхлантарса лартнине сахалтарах туйнӑ.
Алексей все меньше и меньше ощущал сковывающее действие протезов.

Зиночка хӑйне пӗччен тӑратса хӑварнӑшӑн ӳпкелешсе илнӗ, Алексей ӑна хирӗҫ хаваслӑн шӳтлесе ответ панӑ.
Зиночка пеняла ему за то, что он оставил ее одну, Алексей в ответ весело отшучивался.

Алексей ун ҫине пӑхса, хӑйӗн тикӗс те шурӑ шӑлӗсене кӑтартса кӑмӑллӑн кулнӑ, вара илемлӗ мӑшӑр каллех ташлакансем хушшине кӗрсе кайнӑ.
Алексей, глядя на нее, широко улыбался, показывая ровные белые, точно из фарфора отлитые, зубы, и ловкая, красивая пара снова устремлялась в круг.

Алексей ӑна ҫырлапа, шоколадпа е апатран юлнӑ мандаринпа кӗтсе илнӗ.
Алексей встречал ее с букетом земляники, шоколадкой или апельсином, оставленным от обеда.

Алексей комиссар Воробьева, унӑн пысӑк, шыҫса кайнӑ, шурӑ простыня ҫинче сарӑхнӑ тӗслӗн курӑнакан кӗлеткине, ун умӗнче тӳсмелле мар хуйхӑра тӑракан хӗрарӑма, комиссар красноармеецсем пушӑ хир тӑрӑх мӗнле пыни ҫинчен каласа кӑтартнине аса илчӗ.
Алексей вспомнил комиссара Воробьева, его большое, распухшее тело, желтевшее на белых простынях, и женщину, застывшую над ним в вековечной позе женского горя, и этот неожиданный рассказ про то, как красноармейцы шли в пустыне.

Алексей одеялпа витӗнсе юриех шӑппӑн выртрӗ.
Алексей уже лег, укрылся одеялом и дипломатически затих,

Алексей тек ним калаҫмасӑрах одеял айне кӗрсе выртрӗ.
Алексей молча полез под одеяло.

Санаторине пырсан иккӗмӗш кунӗнче, каҫаллапа, Алексей Зиночка патне канцелярине пырса кӗчӗ.
На второй день своего пребывания в санатории Алексей появился под вечер в канцелярии у Зиночки.