Шырав

Шырав ĕçĕ:

урӑхла сăмах пирĕн базăра пур.

урӑхла (тĕпĕ: урӑхла) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Анчах пуҫӗпе пӗрле ҫеҫ, ун валли вӑл хӑйӗн пуҫне те шеллемен пулӗччӗ, ҫавӑн пекех тата аллине те тӑсса пама ӳркенмӗччӗ; урӑхла каласан, питӗ кирлӗ вӑхӑтсенче, нушаллӑ самантсенче ун алли Кирсановӑнни пекех хатӗр те шанчӑклӑ, — ҫакна вӑл авланса, выҫлӑха кӗрсе ӳкессинчен хӑраса тӑмасӑр, Вера Павловна пирки хӑйӗн ҫавӑн чухнехи пӗтӗм юратнӑ ӗмӗчӗсене — ученӑй пулас ӗмӗчӗсене пӑрахса питӗ лайӑх кӑтартса пачӗ.
Но только вместе с головою, своей головы он не пожалел бы для нее, точно так же не поленился бы и протянуть руку; то есть в важных случаях, в критические моменты, его рука так же готова и так же надежна, как рука Кирсанова, — и он слишком хорошо доказал это своею женитьбою, когда пожертвовал для нее всеми любимыми тогдашними мыслями о своей ученой карьере и не побоялся рискнуть на голод.

IX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Пурнӑҫра вара эпир чылай чухне пачах урӑхла пулнине куратпӑр.
На деле мы видим слишком много примеров противного.

VII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Урӑхла каласан, Европӑри акӑлчан тата ытти халӑхсен шучӗ ҫултан-ҫул сахалланса пыни, кунта куҫса килнӗ халӑхсен шучӗ ҫултан-ҫул ӳсни вырӑнри Европа халӑхӗсен чӗлхисем те пуласлӑхра ҫухалма пултарасси ҫинчен калаҫҫӗ.
Иными словами, ежегодное уменьшение численности англичан и других народов Европы и ежегодное увеличение численности народов-переселенцев приедет к исчезновению языков народов Европы в будущем.

Малашлӑха пӑхса... // Аркадий Русаков. https://chuvash.org/content/4947-%D0%9C% ... B0....html

Эпӗ сире вӗсенчен пӗрне кӑшт кӑна кӑтартрӑм, эсир куратӑр ӗнтӗ: урӑхла ҫын вӑл.
Я вам показал легкий абрис профиля одной из них: не те черты вы видите.

XXXI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Мӗскӗн тусӑмсем, хӑватлӑ шухӑш-кӑмӑллӑ ҫынсем вӗсем — урӑхла, эпӗ те, эсир те вӗсене ҫитес ҫук.
Высшие натуры, за которыми не угнаться мне и вам, жалкие друзья мои, высшие натуры не таковы.

Ытти ҫынсем пурнӑҫра эпӗ каласа кӑтартнӑ пек мар, урӑхла йывӑрлӑхсем тӳссе ирттернӗ пулччӑр; упӑшкисемпе арӑмӗсем пурте уйрӑлас пулсан, кунта ӗнтӗ нимӗн ытлашши пӑсӑкки те, нимӗн лайӑххи те ҫук, кашни йӗркеллӗ хӗрарӑмах хӑйӗн упӑшкин юлташне юратса пӑрахса асапланмасть вӗт, унсӑр пуҫне виҫӗ ҫул хушши асапланмасть ӗнтӗ, кашниех кӗпер ҫинче перӗнсе вилмест е (витӗр курса вулакан каланӑ тӑрӑх) гостиницӑран ҫухалмасть ӗнтӗ, — ӑҫта ҫӗтни те паллӑ мар.
Положим, что другие порядочные люди переживали не точно такие события, как рассказываемые мною; ведь в этом нет решительно никакой ни крайности, ни прелести, чтобы все жены и мужья расходились, ведь вовсе не каждая порядочная женщина чувствует страстную любовь к приятелю мужа, не каждый порядочный человек борется со страстью к замужней женщине, да еще целые три года, и тоже не всякий бывает принужден застрелиться на мосту или (по словам проницательного читателя) так, неизвестно куда, пропасть из гостиницы.

Вӗсем ҫинчен урӑхла мӗн каласа кӑтартрӑм-ха эпӗ?
Что я рассказывал о них не такого?

Рахметов «тӗлӗнмелле тӗксӗм ҫын» мар, пачах урӑхла, мӗнле те пулин кӑмӑллӑ ӗҫ тунӑ май хӑйӗн тӗксӗм шухӑшӗсене, хӑйӗн хуйхине маннӑ чухне, вӑл шӳт те тӑвать, хаваслӑн та пакӑлтатать, анчах та мана кун пек сайра май килет ҫав, тет вӑл, сайра май килни питех те кӳренмелле ҫав, тет, тӗлӗнмелле тӗксӗм ҫын» пулнишӗн эпе хам та хавас мар ҫав, тет, анчах та условисем ҫавнашкал-ҫке-ха, ҫавӑнпа ырра ман пек хӗрӳллӗн юратакан ҫын, «тӗлӗнмелле тӗксӗм ҫын» пулмасӑр пултараймасть, тет, ҫакӑ мар пулсан, эпӗ, тен, кунӗпех шӳт тунӑ та ахӑлтатнӑ, юрланӑ та ташланӑ пулӑттӑм, тет.
Что Рахметов не безусловно «мрачное чудовище», что, напротив, когда он за каким-нибудь приятным делом забывает свои тоскливые думы, свою жгучую скорбь, то он и шутит, и весело болтает, да только, говорит, редко мне это удается, и горько, говорит, мне, что мне так редко это удается, я, говорит, и сам не рад, что я «мрачное чудовище», да уж обстоятельства-то такие, что человек с моею пламенною любовью к добру не может не быть «мрачным чудовищем», а как бы не это, говорит, так я бы, может быть, целый день шутил, да хохотал, да пел, да плясал.

Куратӑн-и ӗнтӗ: пачах урӑхла, пӗртте эс малтан шухӑшланӑ пек мар.
Так видишь ли, совершенно наоборот против того, как представлялось было тебе прежде.

Вера ӑна тав туса ирттерсе янӑ-яманах курнӑ пулӗччӗ; ҫапла вара, тенӗ Лопухов, Вера Павловна патне Рахметова ярса эпӗ пӗртте сиен курмастӑп, Рахметов мана ятлать ӗнтӗ унта, анчах мана часах Вера Павловна хӑй те ятла пуҫлать ӗнтӗ; пачах урӑхла, мана Вера Павловна ытларах хисеплеме пуҫлӗ: эпӗ Рахметов унпа мӗн ҫинчен калаҫассине малтанах пӗлнине, ҫавӑн пек калаҫма та хамах хушнине тата мӗншӗн хушнине те вӑл часах тавҫӑрса илӗ, вӑл акӑ ҫапла шухӑшласа илӗ: «епле ырӑ кӑмӑллӑ ҫын вӑл, эпӗ уншӑн малтанхи кунсенче хуйхӑрнисене пусарас тесе вӑл малтанах тӑрӑшнӑ; ӑна ятланӑшӑн эпӗ Рахметов ҫине ҫиллентӗм пулин те, Рахметов чӑн каланине эпӗ ун чухнех ӑнлантӑм вӗт; хам эпӗ ӑна тепӗр эрнесенчен тавҫӑрса илнӗ пулӑттӑм, анчах вӑл ун чухне маншӑн пит кирлех пулман пулӗччӗ, эпӗ унсӑрах лӑпланса ҫитнӗ пулӑттӑм; ҫав шухӑшсене мана пирвайхи кунах каласа панӑ пирки ман ӑшӑм пусӑрӑнчӗ, атту вӑл эрнипе те пусӑрӑнас ҫукчӗ.
Она сейчас же увидела бы это, как только прошла бы первая горячка благодарности; следовательно, рассчитывал Лопухов, в окончательном результате я ничего не проигрываю оттого, что посылаю к ней Рахметова, который будет ругать меня, ведь она и сама скоро дошла бы до такого же мнения; напротив, я выигрываю в ее уважении: ведь она скоро сообразит, что я предвидел содержание разговора Рахметова с нею и устроил этот разговор, и зачем устроил; вот она и подумает: «Какой он благородный человек, знал, что в те первые дни волнения признательность моя к нему подавляла бы меня своею экзальтированностью, и позаботился, чтобы в уме моем как можно поскорее явились мысли, которыми облегчилось бы это бремя; ведь хотя я и сердилась на Рахметова, что он бранит его, а ведь я тогда же поняла, что, в сущности, Рахметов говорит правду; сама я додумалась бы до этого через неделю, но тогда это было бы для меня уж не важно, я и без того была бы спокойна; а через то, что эти мысли были высказаны мне в первый же день, я избавилась от душевной тягости, которая иначе длилась бы целую неделю.

Ытти ҫынсем ҫинчен хӑй мӗн шухӑшланине каласа пама кирлех-и вара кӗнекере урӑхла ҫын?
Разве нужно было выводить особого человека затем, чтоб он высказал свое мнение о других лицах?

Эсир ҫав вӑхӑтрах виҫсӗр те, ҫулталӑк каялла пурӑннӑ пекех, питӗ лӑпкӑ пурӑнма пултарнӑ, е пурте пӗр хваттере куҫма, е урӑхла куҫса вырнаҫма, е мӗнле май килнӗ, ҫавӑн пек майлашса, нимӗн тулашмасӑр-тумасӑр пурӑнма, ӗлӗкхи пекех виҫҫӗн пӗрле чей ӗҫме, ӗлӗкхи пекех виҫҫӗн пӗрле оперӑна ҫӳреме пултарнӑ.
Между тем как очень спокойно могли бы вы все трое жить по-прежнему, как жили за год, или как-нибудь переместиться всем на одну квартиру, или иначе переместиться, или как бы там пришлось, только совершенно без всякого расстройства, и по-прежнему пить чай втроем, и по-прежнему ездить в оперу втроем.

XXX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Апла мар пуль ҫав, е калаҫасса калаҫнӑ пуль те, ҫав сӑмахсене илтнӗ пулин те, пӗр-пӗрне ӗненмен, ӗненессе вара акӑ мӗншӗн ӗненмен: ытти япаласем ҫинчен, тен, ҫак япала ҫинчен те, вӗҫӗмсӗрех урӑхла калаҫнине илтнӗ; ахаль пулсан, мӗнле ҫавӑн чухлӗ асапланнӑ-ха эсир?
— Вероятно, не совсем в этом, или говорили слова, да не верили друг другу, слыша друг от друга эти слова, а не верили, конечно, потому, что беспрестанно слышали по всяким другим предметам, а может быть, и по этому самому предмету слова в другом духе; иначе как же вы мучились бог знает сколько времени?

Ҫак ухмахла япала ыттисене нимӗн чухлӗ те тытса тӑмасть, чееленме, улталама хистет кӑна, урӑхла каласан, вӗсене чӑнах та пӑсса ярать.
Остальных этот вздор нисколько не удерживает, а только заставляет хитрить, обманывать, то есть делает действительно дурными.

Вӑл сире хӑвӑр мӗнле шухӑшлас тенӗ, ҫавӑн пек шухӑшлама чӑрмантарнӑ пулсан, — ҫак вӑл ытла та киревсӗр ӗҫ пулнӑ пулӗччӗ, ҫавна тума унӑн хӑй пачах урӑхла шухӑшланӑ пек курӑнмалла пулнӑ пулӗччӗ.
Мешать развитию в вас убеждений, которые соответствовали бы его собственным убеждениям, для этого притворяться думающим не то, что думает, это было бы уже прямо бесчестным делом.

Сирӗн ҫав туйӑм пурпӗрех пулмалла пулнӑ, мӗншӗн тесен эсир те, Дмитрий Сергеич та ҫавӑн пек ҫынсем: ун пек мар-тӑк, вӑл пурпӗрех урӑхла палӑрнӑ пулӗччӗ; кунта тӗп туйӑм эсир тепӗр ҫынна юратса пӑрахни мар вӗт, ку вӑл кайран пулнӑ; тӗп туйӑм — сире хӑвӑрӑн унчченхи пурнӑҫ килӗшми пулни.
Этому чувству необходимо должно было возникнуть, как скоро даны характеры ваш и Дмитрия Сергеича: не так, то иначе, оно все-таки развилось бы; ведь здесь коренное чувство вовсе не то, что вы полюбили другого, это уже последствие; коренное чувство — недовольство вашими прежними отношениями.

Эсир иксӗрех; мастерскойри аллӑ ҫынтан нимӗн ыйтса тӑмасӑрах татса панӑ, килӗшеҫҫӗ-и вӗсем ун пек тума, мӗнле те пулин урӑхла, мӗнле те пулин лайӑхрах тӑвасшӑн мар-и вӗсем?
Вами и ею, решено без всякой справки, согласны ли те пятьдесят человек на такую перемену, не хотят ли они чего-нибудь другого, не находят ли они чего-нибудь лучшего.

Ҫапла, ыттисем пек мар, урӑхла ҫын, питӗ сайра тӗл пулакан йӑхран тухнӑ ҫын пулнӑ ҫак господин, эпӗ ҫак сайра тӗл пулакан йӑхран тухнӑ пӗр экземпляра питӗ тӗплӗн сӑнласа пама тӑрӑшрӑм; анчах та эпӗ, витӗр курса вулаканӑм, сана ҫак йӑхран тухнӑ ҫынсемпе лайӑх калаҫма, вӗсем умӗнче хӑвна лайӑх тыткалама вӗрентесшӗн тӑрӑшмарӑм (эсӗ хӑвна ун пек тыткалама пӗлместӗн) эсӗ ун пек ҫынна нихҫан та курас ҫук; пурне те витӗр курса вулакан, сан куҫусем ун пек ҫынсене кураймаҫҫӗ, курмалла туман ҫав вӗсене; вӗсем сан куҫна курӑнмаҫҫӗ; вӗсене таса та хӑюллӑ куҫсем кӑна кураҫҫӗ; ун пек ҫын ҫинчен ҫырни сана акӑ мӗн тума кирлӗ; эсӗ тӗнчере мӗнле ҫынсем пурӑнни ҫинчен илтсе те пулин юлма пултаратӑн.
Да, особенный человек был этот господин, экземпляр очень редкой породы, и не затем описывается мною так подробно один экземпляр этой редкой породы, чтобы научить тебя, проницательный читатель, приличному (неизвестному тебе) обращению с людьми этой породы: тебе ни одного такого человека не видать; твои глаза, проницательный читатель, не так устроены, чтобы видеть таких людей; для тебя они невидимы; их видят только честные и смелые глаза; а для того тебе служит описание такого человека, чтобы ты хоть понаслышке знал, какие люди есть на свете.

XXIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ун пурнӑҫӗнче улшӑну пулмалла пулнӑ; вӑл хӑй те ыттисенчен урӑхла ҫын пулса тӑнӑ пулмалла.
В ее жизни должен был произойти перелом; по всей вероятности, она и сама сделалась особенным человеком.

Урӑхла ҫын пулмалӑх мӗн пулнӑ-ха ун иртнӗ пурнӑҫӗнче?
Какие задатки для того лежали в его прошлой жизни?

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика