Шырав

Шырав ĕçĕ:

Пӗччен сăмах пирĕн базăра пур.

Пӗччен (тĕпĕ: пӗччен) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Доклад варринче пырса кӗрет те, вӑл Юрий хӑюсӑр сасӑпа каласа кӑтартнине пӗр чӗнмесӗр итлесе ларать, нимӗн каламасӑрах тухса каять, унтан вара, тепӗр икӗ кунтан, пӗччен чух ӑна ӑҫта та пулин тытать те Юрий хӑйне доклад вӑхӑтӗнче мӗнле тыткаланине тата урӑх тӗрлӗ калас вырӑнне питӗ килӗшӳсӗр сӳпӗлтетнине туса кӑтартать, юлашкинчен, Юрий докладне питӗ чаплӑ туса парать, лешӗ ӑна тутисене ҫырта-ҫырта итлет.
Появившись в середине доклада, он молча выслушивал робкое повествование Юрия и удалялся, не сказав ни слова, а затем, дня через два, поймав его где-нибудь наедине, изображал ему, как он выглядел и какую несусветную чушь нес, в то время как следовало говорить иначе, — и повторял доклад Юрия с таким блеском, что тот слушал, кусая губы.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Кунта эпӗ пӗччен».
Здесь одиноко».

Вуннӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ҫавӑнпа пӗрлех каллех пӗччен тӑрса юлни ҫинчен шутлани (ку ӗнтӗ тӗлӗнмелле те) темле ӑшри йывӑр шухӑшсене ҫӑмӑллатнӑ пек туйӑнчӗ.
И вместе с тем сознание, что он снова один, было похоже, как это ни странно, на чувство облегчения.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

— Колхозра калаҫса татӑлатӑп та ҫак кунсенче ун патне каятӑп, Юрий килте ҫук, Наташӑна пӗччен хӑрушӑ.
— Так я у себя в колхозе договорюсь, поеду на эти дни к ней, а то Юрия нет, страшно ей там одной.

Пӗччен ларма сасартӑк кичем пулса тӑчӗ те, унӑн ҫынсем хушшине тухас килсе кайрӗ, анчахрах вӑл вӗсенчен пӑрӑнса канас шухӑш тытнӑччӗ.
И сразу же ему наскучило сидеть в одиночестве и потянуло к людям, отдохнуть от которых он только что было собирался.

Форма енчен илсен, эпӗ пӗччен мар, манпа пӗрле Елена Петровна Журина текенскер хӑйӗн хӗрачипе тата амӑшӗпе пурӑнаҫҫӗ, манӑн тӑватӑ пӳлӗмрен тӑракан пӗчӗк пӳрт, кушак, йытӑ тата сысна ҫури пур.
Формально же я живу не один, а при мне некая Елена Петровна Журина с дочкой и матерью, и у меня дом в четыре комнатки, с кошкой, собакой и поросенком.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ун пек вӑхӑтра тепӗр чух ҫынна пӗччен пулни усӑллӑрах.
И в такое время человеку иной раз лучше одному быть.

Эпӗ халӗ пӗччен, ҫавӑнпа та мана питӗ намӑс.
Мне только очень стыдно, что я сейчас одинока.

Пӗччен снайпер аманнисене ҫул ҫинче нумайччен тытса тӑчӗ, вӗсем питӗ ывӑнса, вӑйсӑрланса ҫитнӗ; снайпер хӑй вырӑнӗнчен кайнӑ хыҫҫӑн, ҫул уҫӑлчӗ, халӗ ӗнтӗ ҫак батальонпа полк хушшинче кӗтмен ҫӗртен уҫнӑ пулӑшу пункчӗ аманнисене питӗ кирлӗ пулчӗ.
Пробка, устроенная снайпером-одиночкой, долго держала их где-то в пути, они донельзя устали и обессилели; тем необходимее был им сейчас этот неожиданный пункт помощи на полдороге между батальоном и полком, когда снайпер покинул свою позицию и путь был освобожден.

Ку вилтӑприсем патне тепӗр хут таврӑнас пулать, анчах пӗччен килмелле.
К этим могилам следует еще раз вернуться, но уже одной.

— Эпӗ пӗччен выртасшӑн.
— Я полежу один.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

— Анчах халь чыхӑнса ан вилӗр, Лена, унсӑрӑн эпӗ пӗччен пӗтме пултаратӑп…
— Ну, вы только сейчас не задохнитесь, Лена, а то тогда я один погибну…

Улттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Пӑхкалӗҫ те — вӑл ҫук, вӑл киле пӗччен ҫитме пултарнине те никам ӗненмӗ.
Хватятся, а его нет, и никто не поверит, что он добрался до дому один.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Кӑна эпӗ хама хам чыслама юратнишӗн мар, пӗччен пулнипе ҫыратӑп.
Это не из честолюбия, а от одиночества.

Воропаев ҫапла шутлать: Корытов вӑл пӗччен ӗҫлеме юратать.
Воропаев пришел к мысли, что Корытов — это работник-единоличник.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Вӑл пӗччен пурӑнакан хӗрарӑм, ҫавӑнпа та мӗнпур обществӑллӑ ӗҫсене, ытти колхозниксен ку енӗпе ӗҫлеме вӑхӑт сахалтарах пулнӑ пирки, ун ҫине тиенӗ.
Она была одинока, и поэтому на нее обычно возлагали все те общественные нагрузки, выполнять которые другим колхозникам было некогда.

— Пӗччен марри паллӑ пулсан, шанчӑк пулсан, эпӗ…
— Было бы известно, что не один, а, как говорится, заручка будет, так я…

Эс пӗччен кӑна мар, нумайӑшӗ курнӑ.
Да и не я один, многие видели.

Унтан чарӑнчӗ, хӑлхаллӑ ҫӗлӗкне хыврӗ те ҫапла чылайччен тӑчӗ пӗччен.
Потом остановился, ушанку свою снял и долго так стоял один.

Манӑн пӗччен юлас пулать-и-ха?
Мне оставаться?

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика