Шырав

Шырав ĕçĕ:

Ывӑлӗн (тĕпĕ: ывӑл) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Таврара пур япаласем ҫине те унӑн мӗлки ӳкет, унӑн сӑмахӗсем ывӑлӗн ачалла калаҫӑвӗсенче янӑраҫҫӗ, унӑн шухӑшӗсем шӑллӑма тӑлласа лартнӑ.
На всё вокруг падает его тень, его слова звучат в ребячливых речах сына, его мыслями околдован брат.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Ашшӗ туйипе йывӑҫ вуллине ҫапрӗ, туйи хуҫӑлса кайрӗ — вӑл хуҫӑкӗпе ывӑлӗн урисем патнелле печӗ те, тешӗ симӗс ҫаврашкипе ҫӳлелле пулса, хӑнӑр ӑшне тӑрӑнса ларчӗ ҫав вӑхӑтрах Петр Артамонов юнаса илчӗ:
Отец ударил палкой по стволу, она переломилась; бросив обломок её к ногам сына так, что обломок косо, кверху зелёным шаром, воткнулся в песок, Пётр Артамонов пригрозил:

— Тӑхта, — терӗ вӑл, туйипе ывӑлӗн ури ҫывӑхӗнчех хӑйӑр ӑшне чышса.
— Постой, — сказал он, ткнув палкой в песок, около ноги сына.

Кӗҫӗн ывӑлӗн ӑссӑр сӑмахӗсене илтмӗш пулса, Артамонов Илья пичӗ ҫине тинкерсе пӑхрӗ; унӑн сӑнӗ чылай улшӑнса ҫирӗпленнӗ, тӗксӗмленнӗ ҫӳҫ пайӑркисемпе витӗннӗ ҫамки халь ытла ҫӳллӗ пек курӑнмасть, кӑвак куҫӗсем путса аннӑ.
Пропустив мимо ушей неумные слова младшего, Артамонов присматривался к лицу Ильи; значительно изменясь, оно окрепло, лоб, прикрытый прядями потемневших волос, стал не так высок, а синие глаза углубились.

Ывӑлӗн отвечӗ Артамонова килӗшрӗ.
Ответ понравился Артамонову.

Ҫав самантра Петр Артамонов ывӑлӗн ҫинҫе куҫхаршийӗсем сасартӑк хускалса илнине курчӗ.
Пётр Артамонов увидал, что тонко вычерченные брови сына дрогнули.

Вал, Якова чӗнсе илсе, ӑна Никоновпа туслашма чарчӗ, унтан темле вӗрентсе каласшӑн пулчӗ, анчах, ывӑлӗн кӑвакрах ҫутӑ куҫӗсенчен пӑхса, ассӑн сывласа илчӗ те ӑна аяккалла тӗртсе ячӗ:
Он позвал Якова, запретил ему дружить с Никоновым, хотел сказать что-то поучительное, но, взглянув в сиреневые белки с какими-то очень светлыми зрачками, вздохнув, отстранил сына:

Вара вӑл хӑйне питех итлемен аллине йывӑррӑн ҫӗклерӗ те, пӳрнисемпе ывӑлӗн кӑтра ҫӳҫне ярса тытса, лӑска-лӑска, мӑкӑртатма тытӑнчӗ:
Тогда, тяжело подняв не очень послушную руку, он запустил пальцы в жестковатые вихры сына и, дёргая их, начал бормотать:

Ывӑлӗн сарлака ҫамкаллӑ пуҫӗпе тӗксӗмрех пичӗ ҫине тӳррӗн пӑхса, Петр хӑй ӑшӗнчи тарӑхӑвне пусарса лартрӗ.
Пётр выдул из себя гнев, в упор разглядывая лобастую голову сына, его серьёзное, неласковое лицо.

Ватӑ ткач Борис Морозов, кӑн-кӑвак сухалӗ ӑшне пытаннӑ ӑвӑс пек сарӑ питлӗ, пӗчӗкҫӗ те имшеркке старик, шап-шурӑ тум тӑхӑннӑ тата вилнӗ ҫынна ҫунӑ пекех ҫуса тасатнӑскер, хӑйӗн аслӑ ывӑлӗн — пӗр утмӑл ҫулхи старикӗн хулпуҫҫийӗнчен уртӑнса, ура ҫине тӑчӗ те, пӗр ӳтсӗр типшӗм аллипе сулкаласа, каҫса кайсах кӑшкӑрчӗ:
Древний ткач Борис Морозов, маленький, хилый старичок, с восковым личиком, уютно спрятанным в седой, позеленевшей бороде, белый весь и вымытый, как покойник, встал, опираясь о плечо старшего сына, мужика лет шестидесяти, и люто кричал, размахивая костяной, без мяса, рукою:

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Ашшӗ, кӗҫӗн кӗрӳсене аяккалла сирсе, хӑйӗн вӑрӑм та йывӑр аллисене ывӑлӗн хулпуҫҫийӗсем ҫине хучӗ:
Отец, отстранив дружек, положил свои длинные, тяжёлые руки на плечи сына:

Каҫхине вӑл ҫав тери капӑр тумланнӑ хӗрне упӑшки вырӑнӗ патне ҫавӑтса пычӗ, Артамонов хӑйӗн ывӑлне хыҫалтан тӗртрӗ, каччӑпа хӗр, пӗр-пӗрин ҫине пӑхмасӑрах, алӑран алла тытӑнса, пуҫӗсене усса чӗркуҫленсе ларчӗҫ, вара Баймаков, аран-аран сывласа, вӗсене ахахпа эрешлесе пӗтернӗ, ашшӗнчен юлнӑ авалхи турӑшпа хупларӗ те: — Ашшӗн, ывӑлӗн ячӗпе… Турӑҫӑм, ан пӑрахсам манӑн пӗртен-пӗр хӗрӗме! — тесе пиллерӗ.
Вечером она подвела к постели мужа пышно одетую дочь, Артамонов толкнул сына, парень с девушкой, не глядя друг на друга, взялись за руки, опустились на колени, склонив головы, а Баймаков, задыхаясь, накрыл их древней, отеческой иконой в жемчугах: — Во имя отца и сына… Господи, не оставь милостью чадо моё единое!

Кузьма Кузьмич хӑй тӑван ывӑлӗн кӗске ҫырӑвӗнчи чӗрене тивекен сӑмахсене хӑйӗн ӑшӗнче ҫӗршер хут асӑнса йывӑррӑн йынӑшса ячӗ.
В сотый раз повторяя про себя бившие по сердцу слова коротенького письма племянника, Кузьма Кузьмич застонал.

Улттӑмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Анчах пурин сассине те Володькӑн, хӑй тӑванӗн ывӑлӗн сасси хупласа илчӗ:
Но все голоса пересилил голос Володи, племянника — его отчаянный возглас:

Вӑл ывӑлӗн парнисене — тухатнӑ ухӑн икӗ йӗппине илнӗ.
Он взял подарок сына — две стрелы лука.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Унтан ывӑлӗн иккӗмӗш канашне аса илнӗ.
Потом вспомнил второй совет сына.

Сасартӑк Софья Васильевна ывӑлӗн вӑйсӑрланнӑ сассине илтет:
И вдруг Софья Васильевна ясно услышала слабый голос Бориса:

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

Сӗтел ешчӗкӗнче вилнӗ ывӑлӗн дневникне тупрӑм.
Порывшись в столе, нашел дневник погибшего сына.

Тӗкӗр хыҫӗнче икӗ комсомол билечӗ тупрӑм: Ваньӑпа Анна Трофимовнӑн вилнӗ ывӑлӗн билечӗсем иккен.
К своему удивлению, я обнаружил за зеркалом два комсомольских билета: Вани и погибшего сына Анны Трофимовны.

— Эсӗ те ҫывӑрмастӑн вӗт, — амӑшӗ ывӑлӗн кровачӗ сине ларать.
— Ты ведь тоже не спишь, — мать подсела к нему на кровать.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика