Шырав

Шырав ĕçĕ:

халӗ сăмах пирĕн базăра пур.

халӗ (тĕпĕ: халӗ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ромашовӑн халӗ ирӗклӗхле хӑй пӗчченнӗн юлнӑ самантсем ытларахчӗ, ҫавӑнпа унӑн пуҫне час та часах тӗрлӗрен шухӑшсем — хӑнӑхман, ӑнланса пӗтермелле мар кӑткӑс шухӑшсем — киле-киле кӗретчӗҫ, калӑпӑр, уйӑх каярах, хӑйне арестленӗ кунхи евӗр, питӗ вӑйлӑн кисрентерсе хӑварнӑ йышшисем.
Теперь, когда у Ромашова оставалось больше свободы и уединения, все чаще и чаще приходили ему в голову непривычные, странные и сложные мысли, вроде тех, которые так потрясли его месяц тому назад, в день его ареста.

XVII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Юлашки кунсенче вӑл ҫитӗнсе ҫитнӗ пек пулса кайрӗ, ҫулӗпе аслӑрах курӑнать, япаласем пирки тӗплӗн шухӑшлать, ҫакна вӑл тунсӑхлӑ та танлӑ лӑпкӑлӑхӗнченех асӑрхарӗ, ҫынсемпе пулӑмсене те халӗ ҫак виҫепех виҫрӗ.
Он точно созрел, сделался старше и серьезнее за последние дни и сам замечал это по тому грустному и ровному спокойствию, с которым он теперь относился к людям и явлениям.

Халӗ ӗнтӗ ҫавӑ салтак пулни пит лайӑх курӑнать.
Теперь стало совсем ясно видно, что это солдат.

XVI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Халӗ вӑл чӗкӗнтӗр уйӗ хӗррипе пыратчӗ.
Он шел теперь вдоль свекловичного поля.

Веткинӑн ырӑ сӑн-пичӗ куҫҫульпе шыҫса тӑртаннӑ, анчах халӗ вӑл, урамра, хӑйне ҫирӗппӗн тытать.
Доброе лицо Веткина распухло от слез, но теперь, на улице, он сдерживает себя.

Эхер те вӑл халӗ хускалас пулсассӑн, столовӑйрисем пуртех те ҫакна асӑрхама, пуҫӗсене чӳречерен кӑларса пӑхма пултарассӑнах туйӑнса кайрӗ ӑна.
Ему казалось, что если он сейчас пошевелится, то все сидящие в столовой заметят это и высунутся из окон.

Халӗ ак ҫапла тума шут тытни вара…
И если я теперь вынужден…

«Халӗ чи киревсӗрри пулать!» — шухӑшларӗ Ромашов.
«Сейчас будет самое неприятное!» — подумал Ромашов.

Халӗ вара… — хавассӑн ӳстерчӗ вӑл сассине, — палаткӑсем патнелле сиккипе марш!
А теперь… — он весело возвысил голос, — по палаткам бегом марш!

XV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Эхер те турӑ ман корпуса хам ертсе пынине ҫапӑҫма хушать пулсассӑн, — генерал куҫӗсем мӗлтӗр-мӗлтер вылянчӗҫ те куҫҫульпе ҫуталса илчӗҫ, — пӗлсе тӑрӑр, капитан, пӗрремӗш хӑрушӑ ӗҫех сире шанса паратӑп, халӗ вара, господасем, ман хисеплӗхӗм-с.
Если приведет бог драться моему корпусу под моим начальством, — глаза генерала заморгали и засветились слезами, — то помните, капитан, первое опасное дело поручу вам, а теперь, господа, мое почтение-с.

— Пӗтӗмпех пӗтнӗ халӗ маншӑн.
— Все теперь пропало для меня.

Вӑл пынӑ ҫӗртех лаплатса ӳкнӗ, халӗ вара, йӑлт тусанланса пӗтнӗскер, хӑрах аллипе пӑшалне варри тӗлӗнчен тытса та тепринпе сӑмсине халсӑррӑн шӑлкаласа, амуници йывӑрӑшне чӑтаймасӑр аялаллах пӗкӗрӗлсе хутланнӑскер, тӑват уран упаленнӗ пек чупса, хӑйӗн ҫурма ротине хӑваласа ҫитесшӗн хыпаланать.
Он упал на ходу и теперь, весь в пыли, догонял свою полуроту, низко согнувшись под тяжестью амуниции, точно бежа на четвереньках, держа в одной руке ружье за середину, а другой рукой беспомощно вытирая нос.

Халӗ Ромашов пӗччен.
Теперь Ромашов один.

Халӗ подпоручик хӑйӗнчен малта та сылтӑмра сӑрӑ лаши ҫинче ларакан генералӑн йывӑр кӗлеткине, ун хыҫӗнче тӑракан ним хускалми свитине, унтан та леререхре хӗрарӑм кӗписен тӗрлӗ тӗслӗ ушкӑнне, куҫа шартакан кӑнтӑр ҫутинче темле юмахрилле ҫунса хӗмленекен чечексем евӗр туйӑнаканскере, питӗ те уҫӑммӑн курать.
Теперь подпоручик совсем отчетливо видит впереди и справа от себя грузную фигуру генерала на серой лошади, неподвижную свиту сзади него, а еще дальше разноцветную группу дамских платьев, которые в ослепительном полуденном свете кажутся какими-то сказочными, горящими цветами.

Халӗ ӗнтӗ тӗрлӗ сасӑпалан тӗлли-паллисӗр те суян юрлаттарса ячӗҫ ротӑсен командирӗсем вунулттӑш те:
Теперь уже все шестнадцать ротных командиров невпопад и фальшиво, разными голосами запели:

Халӗ, капитан, микулайсен вӑхӑчӗ мар, ун чухне ӑна ҫирӗм пилӗкшер ҫул службӑра тӑнӑ.
Теперь, капитан, не николаевские времена, когда служили по двадцати пяти лет.

Халӗ те Осадчин тимӗрле янкӑс команди вунулттӑмӗш ротӑра та янках илтӗнчӗ:
И теперь даже в шестнадцатой роте была слышна щегольская металлическая команда Осадчего:

Халӗ виҫӗ минутсӑр вуннӑ.
Теперь без трех минут десять.

Халӗ сыв пулӑр.
Теперь прощайте.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Ромочка, халӗ юлашки самах, — васкавлӑн, анчах салхуллӑ та пӑшӑрхануллӑ сасӑпа каларӗ Александра Петровна.
— Ромочка, теперь последнее, — сказала Александра Петровна торопливо, но с печалью и тревогой в голосе.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика