Шырав

Шырав ĕçĕ:

МИХАЙЛОВ (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Вӑт ку чӑнах та тӗлӗнтермӗш япала, полковник юлташ! — калаҫӑва хутшӑннӑ Михайлов.
— У нас пассажирский самолёт, — вмешался тут Михайлов.

Пӑтӑрмах // Куҫма Чулкаҫ. Водопьянов М.В. Поляр лётчикӗ: калавсем; Куҫма Чулкаҫ куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 248 с.

Михайлов нимӗн шутласа тӑмасӑрах машинӑна антарса лартма илсе кайнӑ.
Михайлов не задумываясь повёл машину на посадку.

Ҫак вӑхӑтра Михайлов патне бортмеханик чупса пынӑ та ҫапла пӗлтернӗ:
В это время к Михайлову подбежал бортмеханик и доложил:

Юлашкинчен Михайлов машинине виҫӗ прожектор ҫути ярса тытнӑ та хӑйсен ҫутинчен ниҫталла та кӑларса яман.
Три прожектора поймали машину Михайлова и не выпускали её из своих лучей.

Михайлов ҫине те пеме тытӑннӑ.
Начали стрелять и в Михайлова.

Кун пек пӗтӗм бензин пӗтме пултарнине кура Михайлов пӑлханма пуҫланӑ.
Михайлов забеспокоился, что в ожидании истратит весь бензин.

Хула патне ҫывхарса ҫитсен, Михайлов прожекторсен куҫа йӑмӑхтаракан ҫутисене асӑрханӑ.
На подлёте к городу Михайлов увидел яркие лучи прожекторов.

Пӗрре Отечественнӑй вӑрҫӑ вӑхӑтӗнче Михайлов лётчик (халӗ вӑл Совет Союзӗн Геройӗ) Миллерово хулине вӑрттӑн документсемпе полковника илсе ҫитерме задани илнӗ.
Однажды во время Отечественной войны лётчик Павел Михайлов, ныне Герой Советского Союза, получил задание доставить в город Миллерово полковника с секретными документами.

«Юлашки пулӑмсене тата пӗрлешӳ пуҫаруҫисен хастарлӑхне шута илсен Юстици Министерствин йышӑнӑвне политикӑпа ҫыхӑнтарма пулать», — тет Игорь Михайлов.
«Учитывая последние события и общественную активность учредителей, я не исключаю, что такое решение имеет политическую подоплеку», - говорит Игорь Михайлов.

Юстици Министерстви чӑвашсен националистла пӗрлешӗвне регистрацилеме килӗшмен // Ирӗклӗ сӑмах. Ирӗклӗ сӑмах

Игорь Михайлов юрист «Ирӗклӗ сӑмаха» пӗлтернӗ тӑрӑх, хальччен Министерство ҫакнашкал хӑтланман: йӑнӑшсем тупнӑ хыҫҫӑн вӗсене тӳрлетме ҫеҫ сӗннӗ пулнӑ.
Как пояснил «Ирӗклӗ Сӑмах» юрист Игорь Михайлов, такие действия не типичны для министерства: обычно в случае обнаружения ошибок учредителям предлагают просто исправить их.

Канаш хулин администрацийӗн пуҫлӑхӗ Виталий Михайлов хӑйӗн сӑмахӗнче индустри паркӗнче хӑйсен проекчӗсене пурнӑҫа кӗртес тӗлӗшпе тата та тепӗр виҫӗ организаци ӗҫлеме кӑмӑл тунине пӗлтернӗ.
По словам сити-менеджера города Канаша Виталия Михайлова, территорию индустриального парка для запуска своих новых проектов потенциально в настоящее время рассматривают еще три организации.

Чӑваш Республикин Пуҫлӑхӗ Олег Николаев ӗҫлӗ ҫул ҫӳревпе Канаш хулинче пулнӑ // Влаҫ органӗсен порталӗ. http://gov.cap.ru/chuv/news.aspx?guid=be ... b4575c9e35

Ҫиелтен пӑхсан кӑна харсӑр пек курӑнакан, чапа е мухтава тухас кӑмӑл хӗтӗртнипе кӑна хавхаланакан Калугин та, ним тӗшне тӑман сиенсӗр Праскухин та, вӑл тӗншӗн, престолпа отечествӑшӑн пуҫне хунӑ пулин те, хӑюсӑр та ытлашши ӑслах мар Михайлов та, шухӑш енчен ҫирӗпленсе, йӗркене кӗрсех ҫитеймен пӗчӗкҫӗ ача Пест та, — пӗри те киревсӗр ҫын е повеҫӗн геройӗ пулма пултараймаҫҫӗ.
Ни Калугин с своей блестящей храбростью (bravoure de gentilhomme) и тщеславием, двигателем всех поступков, ни Праскухин, пустой, безвредный человек, хотя и павший на брани за веру, престол и отечество, ни Михайлов с своей робостью и ограниченным взглядом, ни Пест — ребенок без твердых убеждений и правил, не могут быть ни злодеями, ни героями повести.

16 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

— Non pas encore? — ответлерӗ Михайлов, хӑй те французла калаҫма пултарнине кӑтартас кӑмӑлпа.
— Non pas encore, — отвечал Михайлов, которому хотелось показать, что он знает и поговорить по-французски.

15 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

— Кӑштах амантрӗҫ ҫав, чулпа лектерчӗҫ, — ответлерӗ Михайлов хӗрелсе кайса, вӑл мӗн шухӑшлани сӑнранах палӑрчӗ.
— Да, немножко, камнем, — отвечал Михайлов, краснея и с выражением на лице.

— Курасчӗ сирӗн, эпӗ ӑна ӗнер, бомбӑсем ӳкнӗ чух, мӗнле тӗл пулнине, — терӗ Калугин, йӑл кулса, Михайлов хӑйсем патне ҫитсен.
— Il fallait voir dans quel etat je l'ai rencontre hier sous le feu, — улыбнувшись, сказал Калугин в то время, как они сходились.

Хайхи господасене курсан, Михайлов нимӗнле мар пулса кайрӗ: ӗнер, Калугинпа пӗрле тӑнӑ чух, хӑй лӑпчӑна-лӑпчӑна ларни аса килчӗ ӑна, ҫав хушӑрах вӑл кусем ман ҫинчен юри пӑлахая перет, аманман вӑл тесе ан шухӑшлаччӑр тата, тесе шухӑшласа илчӗ.
Он очень сконфузился, увидав их: ему вспомнилось, как он вчера приседал перед Калугиным, и пришло в голову, как бы они не подумали, что он притворяется раненым.

Ҫак вӑхӑтра бульвар леш вӗҫӗнче хайхи господасене хирӗҫ килекен Михайлов курӑнса кайрӗ.
В это время навстречу этим господам, на другом конце бульвара, показалась лиловатая фигура Михайлова.

Батальон хӑй вырӑнне ҫитнӗ ӗнтӗ, Михайлов хӑваласа ҫитнӗ ҫӗре вӑл ту айлӑмне ҫитме ӗлкернӗ, кунта ӗнтӗ бомбӑсем ӳкменпе пӗрех.
Батальон уже был под горой на место и почти вне выстрелов, когда Михайлов догнал его.

13 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Хӑйӗн юлташне чӑнах та вӗлернине пӗлнӗ хыҫҫӑн, Михайлов унчченхи пекех хашкаса, лӑпчӑна-лӑпчӑна ларса, каялла сӗтӗрӗнчӗ.
Убедившись в том, что товарищ его был убит, Михайлов, так же пыхтя, приседая.

«Чӑнах та, вилнӗ те-и тен ӗнтӗ вӑл, ҫынсене кӑлӑхах вилӗм умне кӑларса тӑратас мар, хам айӑплӑ, хамӑнах кайса пӑхмаллаччӗ. Хамах кайса пӑхам-ха, вилӗ-и вӑл, чӗрӗ-и. Эпӗ ӑна кайса пӑхма тивӗҫ», — хӑй тӗллӗнех калаҫкаласа илчӗ Михайлов.
«И точно, может, он уже умер и не стоит подвергать людей напрасной опасности, а виноват один я, что не позаботился. Схожу сам, узнаю, жив ли он. Это мой долг», — сказал сам себе Михайлов.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика