Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Тӗттӗм пулнӑ; ҫӑмӑрла кунӑн ирхи ҫутти тӗллӗн-тӗллӗн хутпа ҫыпӑҫтаркаланӑ кантӑкран аран-аран хӗсӗнкелесе кӗнӗ.

Было еще темно; чуть-чуть пробивался утренний свет дождливого дня сквозь окно, залепленное кое-где бумагой.

VII // Михаил Сироткин. Толстой Л.Н. Поликушка: повесть; М. Сироткин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашсен патшалӑх издательстви, 1935. — 98 с.

Поликей вара йӗм кӗсйинчен ҫӑкаран тунӑ тахҫанах сӑрланӑ, мунштук вырӑнне сӑркӑчпа ҫыпӑҫтаркаланӑ чӑпӑка кӑларчӗ те чӗлӗм авӑрлама тытӑнчӗ.

И Поликей достал из штанов липовый, когда-то выкрашенный чубучок, с сургучом вместо мундштука, и стал налаживать трубку.

III // Михаил Сироткин. Толстой Л.Н. Поликушка: повесть; М. Сироткин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашсен патшалӑх издательстви, 1935. — 98 с.

Унта хӑмаран ҫапса тунӑ пилӗк сӗтел ҫаплах ларать иккен; ӗлӗкрех хутпа ҫыпӑҫтаркаланӑ чӳречене кӑна кантӑк ларттарнӑ.

Здесь, как и раньше, стояло пять дощатых столиков; только в деревянной решетке окна вместо бумаги теперь было стекло.

Хупахра // Аркадий Малов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 76–92 стр.