Шырав

Чартков

Ним хускалмасӑр, ҫӑварне карса тӑчӗ Чартков картина умӗнче, юлашкинчен, курма килнӗ ҫынсемпе художниксем пӗчӗккӗн шавлама пуҫласан тата картина пахалӑхӗ ҫинчен калаҫма тытӑнсан, унтан вара хӑйӗнчен картина пирки мӗн шутланине каласа пама ыйтсан ҫеҫ вӑл тӑна кӗчӗ; вӑл хӑйне нимрен те тӗлӗнмен пек кӑтартасшӑн пулчӗ, сивӗ чунлӑ художниксем евӗр ӑна хурласа пӑрахас тесе: «Паллах, художникӗн таланчӗ ҫук мар, ӳкеркеленӗ, шухӑшӗ пурри те сисӗнет, анчах чи кирлине илес пулсан…» текен сӑмахсем каласа хурасшӑн пулчӗ.
Неподвижно, с отверстым ртом стоял Чартков перед картиною, и наконец, когда мало-по-малу посетители и знатоки зашумели и начали рассуждать о достоинстве произведения, и когда наконец обратились к нему с просьбою объявить свои мысли, он пришел в себя; хотел принять равнодушный, обыкновенный вид, хотел сказать обыкновенное, пошлое суждение зачерствелых художников, в роде следующего: «Да, конечно, правда, нельзя отнять таланта от художника; есть кое-что, видно, что хотел он выразить что-то, однако же, что касается до главного…»

Зала кӗрсен Чартков картина умне пухӑнса тӑнӑ ҫынсене курчӗ.
Вошедши в залу, Чартков нашел уже целую огромную толпу посетителей, собравшихся перед картиною.

Чартков пур енӗпе те чапа тухнӑ живописец пулса тӑчӗ.
Чартков сделался модным живописцем во всех отношениях.

— Ку вара кӳрентерет, — шухӑшларӗ Чартков хӑй ӑшӗнче, — алӑ выляма кӑна тытӑннӑччӗ.
«Это однакож досадно», подумал про себя Чартков: «рука только что расходилась».

— Тепӗр минут ҫеҫ, — терӗ Чартков кӑмӑллӑн, пӗр-пӗр япала ыйтакан ача сассипе.
«Минуточку только», говорил Чартков простодушным и просящим голосом ребенка.

Чартков ӗҫе пуҫӑнчӗ, хӗре майласа лартрӗ, ӑҫта мӗнле паллӑсем пулмаллине ӑсӗнче шутларӗ те кистьне темиҫе хут сывлӑшра ҫавӑркаларӗ; вӑл куҫӗсене пӑртак …
Чартков принялся за дело, усадил оригинал, сообразил несколько всё это в голове; провел по воздуху кистью, мысленно устанавливая пункты; прищурил несколько …

— Чартков мсье эсир пулатӑр-и? — терӗ хӗрарӑм.
«Вы мсье Чартков?» сказала дама.

Тепӗр кунне Чартков вунӑ червонец илсе хаҫат кӑларакан патне пулӑшу ыйтма кайрӗ; журналист ӑна ӑшшӑн йышӑнчӗ, ҫавӑнтах «хисеплӗ ҫыннӑм» тесе хучӗ, икӗ аллине те чӑмӑртарӗ, ятне, ашшӗ ятне тата ӑҫта пурӑннине тӗплӗн ыйтса пӗлчӗ; тепӗр кун вара хаҫатра ҫӗнӗрен шухӑшласа кӑларнӑ ҫуртасем ҫинчен калакан пӗлтерӳ айӗн «Чартковӑн акӑш-макӑш вӑйлӑ таланчӗ ҫинчен» ятлӑ статья пичетленсе тухрӗ:
На другой же день, взявши десяток червонцев, отправился он к одному издателю ходячей газеты, прося великодушной помощи; был принят радушно журналистом, назвавшим его тот же час «почтеннейший», пожавшим ему обе руки, расспросившим подробно об имени, отчестве, месте жительства, и на другой же день появилась в газете вслед за объявлением о новоизобретенных сальных свечах статья с таким заглавием: О необыкновенных талантах Чарткова:

Мӗнле ӳкерет Чартков!
Какая быстрая кисть у Чарткова!

Ӑна ӗнтӗ: «Чартков, Чартков! курнӑ-и эсир Чартков картинине?
Уже чудились ему крики: «Чартков, Чартков! видали вы картину Чарткова?