Шырав

Селезнев

— Ҫӳлелле перӗр! — кӑшкӑрчӗ Селезнев.
— Вверх стрелять! — кричал Селезнев.

Ним йӗркесӗр, пуҫлӑхсӑр хӑварнӑ халӑх ушӑнӗ ҫутӑ симӗс ҫыранра хӑрушла курӑнса тӑчӗ, анчах та Селезнев вӑл ушкӑнра пӗтӗмпех ывӑнса ҫитнӗ, ҫухалса кайнӑ, ывӑннӑ ҫынсем пулнине пӗтӗм ӑшчиккипе туйса тӑчӗ.
Бесформенная, обезглавленная масса зловеще чернела на светло-зеленом фоне берега, но Селезнев чувствовал всем своим нутром, что она сплошь состоит из усталых, растерянных и обманутых людей.

— Ак халӗ тиентӗн те, ларах ӗнтӗ, — салхуллӑн шӳть туса илчӗ Селезнев.
— Вот теперь погрузился и сиди, — мрачно пошутил Селезнев.

— Шӑл! — татса хучӗ ӑна Селезнев хаяррӑн.
— Цыть! — оборвал Селезнев с мрачной угрозой.

Халӗ Селезнев хай илнӗ телеграмма кам ҫинчен калани пирки текех иккӗленсе тӑмарӗ.
Теперь Селезнев не сомневался, о ком говорила полученная им телеграмма.

— Атя, тӳрӗ провод патне штаба чӗнсе илӗпӗр, — тесе сӗнчӗ Селезнев.
— Давай лучше вызовем к прямому проводу штаб, — предложил Селезнев.

— Мӗн тӑвас-ха манӑн? — иккӗленсе тӑчӗ Селезнев.
— Как же мне быть? — нерешительно мямлил Селезнев.

Каютӑра Селезнев Семенчукран пароход ҫине тиенесси ҫинчен калакан приказа пама ыйтрӗ.
В каюте Селезнев потребовал от Семенчука приказ о погрузке.

Вӗсем пусма-кӗпер патӗнче чул пек хытса тӑнӑ Назаров тӗлӗпе иртсе пынӑ чух, Селезнев Семенчука малалла ирттерчӗ те, взводнӑйӗ хуллен кӑна ҫаннинчен тӗртсе илсе, шӑппӑн кӑна систернӗ.
Когда они проходили мимо окаменевшего у сходен Назарова, Селезнев пропустил Семенчука вперед и, незаметно тронув взводного за рукав, шепнул:

— А эпӗ пӑрахут коменданчӗ, — хӑй ҫинчен пӗлтерчӗ Селезнев.
— А я комендант парохода, — отрекомендовался Селезнев.

Матроссем, — мухтарӗ Селезнев, — паттӑрсем иккенни тӳрех палӑрать…
Молодцы, — похвалил Селезнев, — боевых сразу видно…

— Ку мӗнле часть? — ыйтрӗ Селезнев, ҫырана тухса.
— Что за часть? — спросил Селезнев, спускаясь на берег.

Селезнев картусне хыврӗ те ҫыранрисене саламланӑ пек сулкаларӗ.
Селезнев снял фуражку, помахал ею в виде приветствия.

— Анчах та асту, — асӑрхаттарчӗ Селезнев, — пуҫна пӗр-пӗр урӑхла шухӑш пырса кӗрсен…
— Только смотри, — предупредил Селезнев, — если какая дурь взбредет в голову…

Селезнев Назарова тӗрӗслеме ячӗ.
Селезнев послал Назарова проверить.

Селезнев бинокльпе пӑхрӗ те, ҫыранри ҫынсем хӗҫпӑшаллӑ пулнине, тата похода каймалли амуницине ҫакнине курчӗ.
Селезнев посмотрел в бинокль и без труда различил на людях вооружение и походную амуницию.

Селезнев картусне тӑхӑнчӗ те хӑвӑрттӑн ҫӳлелле чупса хӑпарса кайрӗ.
Селезнев надел фуражку и стремительно побежал наверх.

Унтан, каютӑра выртнӑ чух, Селезнев ҫаплах фронтран килнӗ тӗлӗнмелле телеграмма ҫинчен шухӑшларӗ, — пуҫӗпех ҫывӑрса кайма пуҫласан та чарӑнма пӗлмен пароход машинӗ ҫав сӑмахсенех шаккаса пынӑ пек туйӑнчӗ: «ниепле… чаҫсене те… ан тийӗр…»
Потом, лежа в каюте, Селезнев думал о странной телеграмме с фронта, и, даже когда совсем засыпал, ему казалось, что неугомонная пароходная машина выстукивает те же слова: «никаких… частей… не грузите…»

Ывӑннӑ пулин те, Селезнев ӗҫе хутшӑнчӗ.
Несмотря на усталость, Селезнев присоединился к работе.