Чӑваш чӗлхи корпусӗ

— Ах, эсир, манашкӑ! — тепӗр хут каларӗ Гервак тилӗрӳллӗ, сис-чӳллӗ сӑн-пите сӗмсӗррӗн тӗпчесе.

— Ах вы, монахиня! — повторила Гервак, беззастенчиво изучая ее лицо, начавшее дрожать от злобы.

XV сыпӑк // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пиллӗкмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 432 с. — 229–414 с.

Вӑрӑм, тилӗрӳллӗ ҫухӑрӑва Гез кӑшкӑрӑвӗ татрӗ: «Ҫыртать вӑл, эсрел!» — унтан сулмаклӑн ҫупса янин намӑссӑр сасси хытӑ ӗсӗклев хушшинче янӑраса саланчӗ.

Затем долгий, неистовый визг оборвался криком Геза: «Она кусается, дьявол!» — и позорный звук тяжелой пощечины прозвучал среди громких рыданий.

XVI сыпӑк // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пиллӗкмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 432 с. — 7–227 с.

Унӑн куҫӗсенче тилӗрӳллӗ, кӗрет курайманлӑх ҫуталчӗ.

Откровенная, неистовая ненависть светилась в его глазах.

XV сыпӑк // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пиллӗкмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 432 с. — 7–227 с.

Хӗвелӗн асамҫӑ хӗрӗсен чӑпар ҫак кавирӗсен ӑшталануллӑ чӗтревӗ тилӗрӳллӗ хӑвӑртлӑхпа куҫать те куҫать, йӑлтӑркка арабескӑсем тӗртет, ҫак кавирсем пӗтӗм ҫӗрте: йӗри-тавра, ура айӗнче, пуҫ тӑрринче.

Эти пестрые ковры солнечных фей, мечущийся трепет которых, не прекращая ни на мгновение ткать ослепительный арабеск, достиг неистовой быстроты, были везде — вокруг, под ногами, над головой.

III сыпӑк // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пиллӗкмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 432 с. — 7–227 с.

Пӗтӗм урама аптӑратнӑ-хумхантарнӑ этем, пӗрисене — айванла хӑпартланӑва, теприсене тилӗрӳллӗ тарӑхӑва ывӑтнӑскер, ачасемпе хӗрарӑмсен сехрине хӑпартнӑ этем, ылтӑна вӑл нихӑҫан та пулма пултарайман вырӑнтан кӑларнӑскер, — ҫак ҫын пӗртен пӗр юбкӑшӑн вилнӗ-и?!

Человек, встревоживший целую улицу, человек, бросивший одних в наивный восторг, других — в яростное негодование, напугавший детей и женщин, вынимавший золото из таких мест, где ему быть вовсе не надлежит, — этот человек умер из-за одной юбки?!

II // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 291–297 с.

Ҫӗр ҫинче малтанхи хут кӑларнӑ ҫак ята ҫил тилӗрӳллӗ авӑкпа ярса тытрӗ те вӗҫекен юр хушшинелле сапаласа-вӗлкӗштерсе ывӑтрӗ.

Ветер бешеным порывом подхватил это, впервые произнесённое на земле имя, развеял его среди летящих снегов.

Юрату сасси // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Хӑйне вӑл ҫав тери тилӗрӳллӗ курайманлӑхпа кураймасть.

Он ненавидел себя лютой ненавистью.

Лось пӗччен юлать // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Тилӗрӳллӗ оргие ҫӗрӗн хӑрушла чӗтренӗвӗ чарать.

Оргия была прервана страшным подземным толчком.

Аэлитӑн иккӗмӗш калавӗ // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Хӗвел вара — пурнӑҫӑн ашшӗпе патши, вӑл чӗрӗ пурнӑҫ кӳрет, тилӗрӳллӗ те кӑра, вӑл вилет те тепре ҫуралать.

Солнцу — отцу и владыке жизни, гневному и животворному, умирающему и вновь рождающемуся.

Аэлитӑн иккӗмӗш калавӗ // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.